Яду, светлейший? Придворный маг. Страница 10

– Всякое случается, – неуверенно заметил Вилкас.

– Положим. Но ты бы все равно понял, что это убийство, какой мне смысл?..

– При всем уважении к вам, господин барон, – Юргас фыркнул, услышав это своеобразное обращение, – темные иногда склонны к немотивированной жестокости.

– И разжижению мозга, полагаю, раз хотят, чтобы их поймали.

Отец нервничал, то и дело касался колец на пальцах, пару раз порывался встать, дергался. Неужели я угодила в точку? Но зачем?.. Пыталась найти и не находила причин, по которым Юргасу потребовалось убивать Томаса. Или он не убивал, просто был там и не помешал? За такое тоже могли наказать.

Откашлявшись, Вилкас положил на стол открытку с лилией и предельно вежливо попросил:

– Можно взглянуть на ваши руки? Заметьте, я пока не говорил светлейшему…

Юргас угрюмо молчал. На лице отразилась напряженная работа мысли.

Виновница неприятного разговора в моем лице стояла в дверном проеме, готовая в любой момент кинуться за помощью, благо Вилкас благоразумно попросил солдат подежурить у трактира Юргаса. Пока беседа складывалась мирно, но кто знает…

– Хорошо, и что ты хочешь увидеть?

Взгляд отца чиркнул по моему лицу. Будто ожог оставил! Странно, почему до сих пор не высказался на тему вероломной дочери, очевидно же, кто надоумил Вилкаса обвинить его.

Ответила Юргасу улыбкой. От нашего стола к вашему. Я предупреждала, между нами пропасть, чего он хотел, угрозами заставив пойти к нему в ученицы?

– Перстень. Родовой перстень Дье. Он ведь у вас?

Юргас кивнул. Он неохотно стянул кольцо, взвесил на ладони и положил на стол. После подтолкнул его к Вилкасу.

– Смотри! Только к смерти того несчастного я не имею никакого отношения. Какой мне прок от его смерти?

– Он мог что-то видеть. Точнее, кого-то, – упрямо возразил Вилкас и осторожно коснулся перстня.

Юргас отреагировал на его страх снисходительной усмешкой:

– Я не собираюсь тебя убивать. Охранных чар на перстне нет. И меня в Малых ямках тоже не было. Зови уж светлейшего, закончим этот фарс! – с тяжким вздохом, принял он непростое решение, снизошел до общения с властями.

– Полагаю, нам лучше обойтись без него, – резонно заметил Вилкас. – Светлейший вас недолюбливает.

– Как и все вы. Ты тоже, Вилкас. Что взгляд отводишь? Темный маг всегда одинок, всегда кость в горле. Но если ты так настаиваешь…

Юргас поднялся. Повинуясь инстинкту, Вилкас сосредоточился на его движениях, оставил открытку и перстень лежать без присмотра.

– Я могу показать тебе свою коллекцию оружия. Только вот новых флюидов смерти ты на ней не найдешь.

– А старых?

– А на старые закроешь глаза, – чуть повысил голос Юргас, поставив точку в данном вопросе.

Вилкас вздохнул, кивнул. Видела, ему некомфортно, хочется скорее уйти. Но дело превыше всего.

Воспользовавшись образовавшейся паузой в разговоре, ерничая, поинтересовалась:

– Что, демоны и любовницы закончились, раз сам мне открытку в ящик кинул? Красивая, я оценила. Могу в ответ подарить с маками.

– Дура! – Впервые на моей памяти Юргас вышел из себя настолько, чтобы опуститься до обычных оскорблений. – И дружок твой идиот, раз ко мне прискакал, а не с трупом беседует. Выслужиться за мой счет перед светлейшим желаете? Не выйдет!

От удара кулаком на стене осталась трещина.

Выпустив накопившуюся злость, Юргас вернулся к прежней, спокойной манере общения:

– Насколько я понимаю, обвинение строится на оттиске печати? Она моя, не спорю, только, повторюсь, в Малых ямках меня не было. Поверишь на слово, Вилкас. Далее, я не имею привычки убивать людей просто так. А если вдруг бы начал, то свернул шею Линасу Клавелу, а не бедному Томасу. Судьба и так жестоко над ним посмеялась, оставив вечным ребенком. Я ему деньги иногда оставлял, когда… Впрочем, неважно. Словом, просил присмотреть за конем.

– И часто просили?

Увлеченные беседой, мы не услышали скрип половиц и, как следствие, появление Линаса.

Юргас тут же стал мрачнее тучи. Смотрел исподлобья – на меня.

– Это не я!

Пискнув, поспешила укрыться за спиной любимого.

– И не я.

Вилкас тоже предпочел приготовиться к обороне.

– Верно, – подтвердил Линас. – Увидел солдат у входа, решил зайти.

– И давно вы завели привычку прогуливаться возле моего дома, светлейший?

Глаза Юргаса сузились до тоненьких ниточек.

– С тех пор, как вы сбили с пути истинного Аурелию.

– Как патетично звучит! Вселенское зло во плоти, только рогов и копыт не хватает. Ну и хвоста.

Хрипло рассмеявшись, Юргас вернулся к столу, надел фамильный перстень.

– Ну что же вы, – елейным голосом произнес он, – присаживайтесь! Вам ведь не терпится меня допросить, заковать в кандалы.

Отец ногой отодвинул стул, сел сам и с вызовом откинулся на деревянную спинку. По иронии судьбы, его сегодняшнее одеяние соответствовало накалу страстей: сочетание пылающего красного и глубокого черного. Из-под расстегнутого ворота рубашки выглядывала пригоршня амулетов. Запястья обеих рук оплели кожаные браслеты. Казалось бы, мелочь, но ведьма на то и ведьма, что для нее нет несущественных деталей.

– Вы кого-то опасаетесь, – указала на браслеты. Они заговоренные, с вплетенной между шнурами красной нитью. – Или собирались туда, где вас могут убить.

Отец промолчал. Что ж, это уже ответ.

Повернулась к Линасу и сказала то, чего при иных обстоятельствах от себя не ожидала:

– Он никого не убивал, зато кто-то хочет убить его.

– У тебя слишком бурная фантазия! – Актерские навыки подвели Юргаса, улыбка вышла фальшивой. – Но в одном ты права, крови Томаса на моих руках нет. И мне очень интересно, кто пытался меня подставить. Так что, господа, – он поднялся, стряхнул с ладоней невидимую пыль, – вам придется посвятить меня во все детали расследования. И взять собой на допрос. Мешать Вилкасу не стану, постою, послушаю… Аурелия, надеюсь, ты подаришь мне открытку? Очень люблю лилии.

Переглянувшись с Вилкасом, после его одобрительного кивка передала отцу вещественное доказательство. Линас, разумеется, недовольно засопел в ухо, но его мнения по данному вопросу не спрашивали.

– Дорогая! – повертев открытку в руках, протянул Юргас.

Он глянул ее на просвет, принюхался:

– Пахнет женскими духами. Таких в нашей волости нет, это по части столичных модниц.

– Намекаете на то, что герцогиня?..

Юргас выразительно постучал себя по голове. Мол, какие еще бредовые идеи посетят?

– Я не намекаю, я изучаю предмет, делаю чужую работу. Но раз уж тебе нечем заняться, принеси мне увеличительное стекло. Оно там, рядом…

Краем глаза заметив, что Линас принял охотничью стойку, готовый с криками: «Ага, так я и знал!» обвинить нас в тесном научном сотрудничестве, отец не закончил, буркнул:

– Сам принесу!

И счел нужным добавить:

– А насчет вашего визита без приглашения, светлейший, – в первый и в последний раз. В обеденный зал наведывайтесь сколько душе угодно, а наверх – только в моем сопровождении.

Юргас вернулся быстро, Линас едва успел проверить углы на предмет пыли и пошарить под кроватью в поисках трупов.

Склонился над оборотной стороной открытки, отец пристально изучил оттиск через лупу и покачал головой:

– Печатка не моя. Везде шероховатости, а у меня резьба гладкая. Тут и вовсе рисунок смазался – подделка. Но так как я лицо заинтересованное, – Юргас всем корпусом развернулся к Линасу, – позовите в управление ювелира, из своих, инквизиторских специалистов. В назначенное время приду, предоставлю перстень для изучения. А пока… Пока с наилучшими пожеланиями заберите открытку, светлейший. Лилии вам к лицу.

Любимый мужественно проглотил колкий намек, понимал, собеседник имел на него полное право: его огульно обвиняли в убийстве. Даже мне стыдно стало.

– Простите, я не думала. Решила: открытка – ваша злая шутка.

Отец осуждающе покачал головой.

– Никогда не оправдывайся, Аурелия.