Пепел и Тьма 2 (СИ). Страница 8

— Сюда, — он кивнул на топчан. Я осторожно усадил Лору.

Она замерла в той позе, в какой я ее оставил, пустые глаза смотрели в стену. Рыжая, войдя последней, сразу же встала у прохода, ее взгляд был прикован к темноте тоннеля, откуда мы только что явились. Она будто чувствовала или ожидала, что опасность может настигнуть нас в любой момент.

Палач подошел к Лоре. Снял перчатку, осторожно коснулся ее щеки, затем провел пальцами по спутанным волосам девчонки и проверил пульс на шее.

— Дышит, — глухо сказал он, скорее самому себе. — Но это… не жизнь. Что ты с ней сделал, Малек?

Я тяжело опустился на один из ящиков. Тело ломило, голова раскалывалась.

— Леонид… то есть, дух некроманта… он сказал, что иначе мы бы не выбрались. Сказал, что это почти как Лича создать, но не до конца. Чтобы она могла идти. Это было единственным выходом в той ситуации. Можно сказать, мы с некромантом вытянули Лору почти с того света, но цена — ее воля и жизненная сила, которую я сейчас искусственно поддерживаю с помощью каких-то некромантских фокусов.

Палач выслушал мои сбивчивые объяснения, кивая. А затем взял и снял капюшон. Это было очень неожиданно. Лицо убийцы всегда оставалось в тени, а теперь — вот оно.

На вид Палачу было где-то… Черт… Да сколько угодно. Тридцать, сорок, пятьдесят или наоборот — двадцать. Даже без капюшона его лицо словно ускользало от человеческого взора. Вроде бы высокий лоб, хищный какой-то птичий профиль, узкие губы, но у меня возникло такое ощущение, стоит отвернуться и я уже не вспомню, как он выглядит.

Палач склонился над Лоринвм плечом, несколько минут изучал его, а потом снял тряпку, которую я налепил на рану еще в борделе.

— Это то, что ты принес… что ты принес из… Безмирья. Она поможет? — спросил он, глядя на кусок ткани, зажатый в его руке.

«Сейчас — нет», — ответил Леонид прежде, чем я успел открыть рот. — " Слюна Охотника — мощнейший регенератор, да. И единственное лекарство от ран, нанесённых любой тварью Безмирья. Но она работает с живой плотью, с естественными процессами. Сейчас Лора — это оболочка, оживленная чужой волей и силой Серой Госпожи. Слюна просто не найдет, к чему приложиться, не сможет запустить исцеление в этом… состоянии. Ты сделал из нее полу-лича, мальчишка. Это временная мера, отчаянная. Пока лучше оставить все как есть. Когда ты наберешься сил, научишься контролировать потоки энергии тоньше, тогда можно будет попытаться вернуть ее в человеческое состояние, вывести из нее мертвенный холод. И вот тогда, на грани между жизнью и смертью, слюна Охотника сможет сотворить чудо. Но до этого еще далеко. Очень далеко'.

— Охренеть… — Высказался я вслух, уставившись в одну точку. — То есть Лора будет вот этим… Этим нечто, пока я не научусь некромантии? Ты издеваешься⁈ Я думал мы делаем из нее этого недолича временно!

В ответ — тишина. Видимо, Леонид решил, что я слишком близко к сердцу принял его слова и решил дать мне время успокоиться.

А я вот прямо очень сильно был неспокоен. Меня прямо даже взбесил тот факт, что некромант столь «незначительную» деталь сообщил мне после того, как я превратил Лору в черт знает что.

— Что случилось? — Спросил убийца, понимая, вряд ли я сам себе тут претензии предъявляю.

Пришлось пересказать ему слова Леонида. Палач помрачнел еще больше.

— Значит, пока… она такая? — он снова посмотрел на Лору.

— Да, — выдавил я.

Истощение накатывало волнами, перед глазами плыли круги. Я едва держался на этом ящике, чтобы не рухнуть на пол. Видимо, прилив адреналина пошел на убыль и мой организм банально запросил пощады.

Палач заметил мое состояние. Он подошел к одной из ниш, достал оттуда флягу с водой и пакет с вяленым мясом.

— Пей. Ешь. Тебе нужны силы. Нам всем нужны.

Вода была чистой, без затхлого привкуса коллектора, а мясо, хоть и жесткое, но питательное. Палач молча наблюдал. Рыжая по-прежнему стояла у входа, но я видел, как ее взгляд иногда обращался ко мне, словно она тоже беспокоилась.

Я отпил воды, чувствуя, как немного отступает головная боль.

— Палач, — начал я, — Слушай… Хотел спросить…как ты понял, что я… связан с некромантией? Ты ведь сразу это заметил, еще в складе Волконских, верно? Ты почувствовал меня? Я знал уже тогда это. Буквально кожей ощутил твой взгляд.

Убийца около минуты смотрел на меня молча. А затем все же ответил:

— Палачами становятся те, кто в детстве пережил клиническую смерть, Малек. Те, кто был по ту сторону. У них… у нас… остается способность управлять тенями. Это наш Талант. А тени — часть Безмирья. Поэтому мы чувствуем некромантию на уровне интуиции. Она ощущается нами в воздухе как определенный запах. В доках, когда был на складе, я понял, что ряжом находится кто-то, связанный с некромантией. До взрослого возраста ни один некромант не дожил бы. Это невозможно в нынешних реалиях. Но и насчет ребенка тоже имелись вопросы. Я проверил помещение через Тени и увидел паренька, лет тринадцати, спрятавшегося под полом. Тебе повезло, Малёк. Если бы не твоя особенность, ты был бы мертв еще той ночью. Я не оставляю свидетелей. Но твоя загадочная персона меня заинтересовала. Я наблюдал за тобой все следующие дни. Либо сам, либо через Тени. Твоя сила, твоя связь с этим… некромантом… Для меня это было как огромная афиша написанная яркими буквами. Мне стало любопытно, кто же ты такой, Малёк. Откуда в тебе столь опасные возможности. Ты ведь явно никак не мог с ними родиться, иначе не прожил бы и года. Всем младенцам делают специальный анализ на определение задатков различной Силы. Так что… Мне просто было любопытно. Вот такая вот история. Ты жив только благодаря моему любопытству.

Палач замолчал, снова отвернувшись к Лоре. Видимо, решил, что такого количества объяснений достаточно.

Глава 5

Я провалился в тяжелый, беспокойный сон, сидя прямо на ящике. Так и не добрался до топчана. Честно говоря, даже не понял, что это — реакция организма на пережитое или на улице наступила ночь. В убежище Палача время совершенно не ощущалось. Тут — день, ночь — вообще никакой разницы.

Разбудил меня убийца, легко коснувшись плеча. Я резко вскочил, но тут же со стоном рухнул обратно. Тело затекло, руки и ноги отказывались работать нормально. Все отказывалось работать нормально. Видимо, в крайне неудобной позе я продрых несколько часов.

В нашем новом убежище было по-прежнему темно, лишь масляная лампа отбрасывала тусклый свет на мрачные стены.

— Утро, — коротко сказал Палач. Затем, подумав пару секунд, снизошел до пояснений. — Я схожу на разведку. Вы оставайтесь здесь. Постарайся за это время не вляпаться в очередную историю, пацан. Очень не хотелось бы снова вытаскивать твою тощую задницу. Я так-то не герой. У меня, вообще-то, совершенно другая роль.

— Погоди… — Окликнул я его уже перед выходом из убежища. — Как хоть обращаться к тебе? Я знаю, у вас нет имен. Ну… Из-за работы. Просто… Как-то глупо называть тебя Палач. Или «эй, ты».

— Почему же глупо. — Убийца усмехнулся. Он больше не прятал лицо в капюшоне и я мог видеть его мимику. — Не глупо. Опасно. После первого же «эй, ты», боюсь у тебя уже вряд ли получится что-то сказать. Сложно разговаривать с отрезанным языком. Для тебя сделаю исключение. Можешь звать меня Рик. Это старое прозвище.

— Отлично. Рик, ответь, пожалуйста, на один вопрос. Почему ты мне помогаешь?

Палач задумался. Молчал он недолго, но мне этого времени хватило, чтоб понять, он размышляет, говорить правду или нет.

— Почему помогаю… — Произнёс убийца, наконец, — Думаю, ты сам поймёшь это скоро. Наш мир, и без того отнюдь не прекрасный, медленно катится в такую глубокую яму, из которого ему не выбраться. Вернее, катился медленно. Сейчас скорость изменилась. Она стала гораздо больше. Боюсь, очень скоро нам понадобится некромант. А их, как ты знаешь, нет. Я — сын Теней. Я вижу то, что не доступно другим. Даже магам. Особенно магам. Эти самоуверенные идиоты ни черта не понимают. Высокородные начали грызть друг другу глотки. В Нижнем городе назревает такая хрень, что скоро даже сраный пепел всем покажется истинным благом. Я помогаю тебе, потому что на данный момент только ты являешься тем, кто сможет что-то исправить. И не спрашивай подробностей. Хорошо? Я все равно не отвечу. Всему свое время.