Пепел и Тьма 2 (СИ). Страница 22
Однако уже в следующее мгновение в голове что-то щелкнуло. Это не был привычный голос Леонида. Это скорее напоминало взрыв образов, эмоций, знания. Я физически почувствовал, как мои глаза наливаются ледяным, тёмным светом Безмирья. Судя по резко побелевшему лицу Гончего, мне это не показалось. В зрачках мага вдруг отразилось мое лицо. И я сам, честно говоря, чуть не выругался с перепугу.
Мои глаза превратились в нечто ужасное. Их заливала тьма, клубящаяся и живая.
Я протянул руку к Гончему. Он дёрнулся, пытаясь отползти, но за спиной у Синего была дверь. Деваться ему было некуда.
— Смотри… — мой голос звучал будто и не мой вовсе.
На полированном мраморе перед лицом Гончего заколебалось, как масляная пленка на воде, видение. Не картинка, а поток ужаса, проецируемый прямо из моей связи с Леонидом и Безмирьем.
Темнота. Глубокие, бесконечные пещеры под фундаментом Нева-Сити. Не просто пустота — движение. Мерзкое, ползучее, бесчисленное. Тени, сливающиеся со скалой. Скелеты, обтянутые высохшей плотью и покрытые грибковыми наростами, шевелящие костяными пальцами. Существа из сгустков тьмы и осколков костей, ползущие по стенам. Личи, гораздо более древние и чудовищные, чем Рыжая. Их пустые глазницы пылают голодом.
Полуразложившиеся твари, похожие на гигантских слепых червей, роющие ходы в породе. И везде — шелест, скрежет когтей по камню, тихое шипение, полное ненависти к миру живых. Океан неупокоенных, спящий кошмар, который ждет лишь ослабления пепельного покрова… чтобы хлынуть наверх, как гной из вскрытого нарыва.
Видение длилось мгновение. Но этого мгновения хватило. Глаза Гончего расширились до предела, наполнившись чистым, животным ужасом, который затмил даже боль от сломанной руки и страх перед мальчишкой-некромантом. Пёс отшатнулся, вжавшись спиной в треснувшую дверь.
Я выпрямился. Ледяной свет в моих глазах погас. Воздух снова стал просто холодным и тяжелым.
Охотник стоял неподвижно, тихо урча, как гигантский кот, довольный произведенным хаосом. Рыжая смотрела в мою сторону с… уважением? Рик в тени был нечитаем. Антон, вытаращив глаза, пялился на меня, как на воплощение Апокалипсиса. Стражи Волконских замерли в ужасе. Пожалуй, сегодняшний день все они запомнят до конца своей жизни.
Я стоял над поверженным Гончим, мальчишка-некромант, только что объявивший войну всему миру, и чувствовал себя неимоверно уставшим. Тишина в холле особняка Волконских была гробовой, звенящей, полной невысказанного ужаса и предчувствия бури. Бури, которую я только что выпустил на волю.
Звенящее молчание давило на барабанные перепонки. Его нарушало лишь хриплое дыхание Гончего и тихое, довольное урчание Охотника.
Я чувствовал, как адреналин, подпитывавший смелость, начинает отступать, оставляя за собой дрожь в коленях и пустоту в груди. Мой взгляд снова вернулся к Гончему.
— Ладно, — Я намеренно не смотрел на Рика, Антона или стражей. Только на Синего. — Шоу окончено. Мы уходим. Не советую никому из присутствующих совершать необдуманных поступков.
Я сделал шаг назад, потом еще один, отдаляясь от поверженного мага, но при этом продолжал смотреть на него.
— И знаешь что? Если у тебя хоть капля мозгов осталась в твоей спесивой башке… не лезь за мной. Не сейчас. Подумай. Подумай, что тебе делать с тем, что ты увидел. Потому что если вы все продолжите гоняться за мной, как за последней крысой… — я махнул рукой в сторону того места на мраморе, где секунду назад бушевало видение подземного ада. — … эти твари сожрут ваш город. Решай. Гнаться за призраком… или готовиться к настоящей войне.
Закончив свою речь, я резко отвернулся. Больше нечего было сказать. Тем более, путь к выходу оказался свободен. Стражи Волконских, оглушенные и напуганные, не смели пошевелиться. Антон у колонны слабо постанывал. Гончий лишь смотрел на меня, не двигаясь и не моргая.
— Палач! Тень! Идем! — бросил я, направляясь к парадным дверям.
Охотник шевельнулся, готовый последовать за хозяином. Я представил наше фееричное появление на улицах Верхнего города и если удержался от нервного смеха. Пожалуй, это будет такое представление, которого богатеи и высокородные не видели ни от одного мага.
— Нет! — Я остановился, не оборачиваясь. Мой голос звучал устало, но твердо.– На сегодня служба окончена. Уходи. Обратно. Сейчас же.
Кольцо на пальце обожгло кожу холодом, отдавая приказ. За спиной раздался тихий, похожий на шипение ветра звук — и гнетущее присутствие Охотника исчезло, словно его не было. Я с облегчением выдохнул, судорожно стянул кольцо и засунул его глубоко во внутренний карман куртки. Холод Безмирья отступил, оставив послевкусие пепла и усталости.
Палач моментально материализовался из тени у колонны, подхватив по пути свой клинок, который валялся неподалеку. Его лица как обычно не было видно, но я чувствовал, Рик просто в бешенстве.
Рыжая бесшумно скользнула за ними.
Я толкнул дубовую дверь, мы вывалились во двор усадьбы Волконского. Быстро пересекли его, проскочили мимо голема, охранявшего ворота, и оказались, наконец, на улице. Шикарный квартал Верхнего города выглядел достаточно умиротворенно. Видимо, в доме Князя стоит отличная шумоизоляция, если наша заварушка не привлекла ничего внимания.
Стоило нам отойти от особняка Волконских, как Рик, не выдержав, взорвался.
— Ты совсем охренел, Малёк⁈ — его голос разорвал тишину элитного квартала, эхом отразившись от стен особняков. Он шагнул вплотную ко мне.– Ты! Ты за каким дьяволом выперся со своими заявлениями⁈ Как клоун! С криками «Стой!» И «Не тронь его!» Ты знаешь, что ты сделал? Ты только что подписал себе, мне, всем нам смертный приговор! Орден не простит этого! Никогда! Они кинут на нас ВСЕХ своих Псов! Ты думаешь, этот Гончий полюбит тебя за то, что ты ему кошмарные картинки показал⁈ Он приползет обратно в свой Корпус, перевяжет руку и первым делом напишет на тебя донос размером с Библию! А в конце будет приписочка: «Очень опасен. Уничтожить немедленно»!
Я молчал, опустив голову. Каждое слово Рика било точно в цель, вскрывая всю бездну моего безрассудства. Я знал, что Рик прав. Абсолютно прав. Но… В тот момент, когда Охотник собрался убить Гончего, мной руководил исключительно внутренний порыв.
— Я не мог просто смотреть, как он…
— Не мог⁈ — Перебил меня Палач. — Да не моги сколько угодно. Когда ты один! А ты был не один! С тобой связаны несколько людей. Это Гончий, Малек! Пес личной гвардии императора! Он бы тебя пристрелил на месте без малейших сомнений! А ты ему — рыцаря на белом коне устроил! И этот твой цирк с видениями! Ты думаешь, они поверят⁈ Они спишут это на некромантическую иллюзию! На дурман! Они объявят тебя не просто некромантом, а пророком Апокалипсиса, которого надо сжечь на костре при первой же возможности! Ты понимаешь, в какую жопу ты нас всех втянул⁈ Мы больше не крысы в подполье! Мы мишень номер один для всего магического сообщества! Ты…
Рик захлебнулся от бешенства, пытаясь найти еще более сильные слова. В этот момент Рыжая, шедшая чуть позади, внезапно замерла. Ее изменившаяся после смерти фигура напряглась. Голова неестественно дернулась, словно ловя невидимую нить. Затем раздался звук. Скрипучий, сухой, как трение старых веток, словно голосовые связки, не использовавшиеся столетиями, пытались издать первый звук.
— Мммм… — проскрипела она.
Мы с Риком резко обернулись, забыв на секунду о ссоре, и в полнейшем изумлении уставились на Лича. Рыжая подняла руку с удлинившимися ногтями, а затем медленно, с усилием ткнула костлявым пальцем вниз, в тротуарную плитку, словно указывая в недра земли. Ее чёрные глазища пылали не своим обычным хищным блеском, а каким-то тревожным, почти паническим огнем.
— Чу…вствую… — каждое слово давалось бывшей Гончей с невероятным трудом, — … Связь… Не… только… ты… Создатель…
Она снова ткнула пальцем вниз.
— … Они… Там… Внизу… — Рыжая обвела когтем горизонт, как бы очерчивая весь город над собой. — … Голодные… Очень… голодные… Пепел… падает… держит… Но… голод… растет… Сильнее… страха… Сильнее… проклятия… — Она сделала паузу. Видимо слова реально давались ей с трудом. — Когда… станет… нестерпимо… Они… выйдут… Прорвутся… сквозь… пепел… сквозь… камень… — голос Тени сорвался на жуткий, предостерегающий шип. — … Лавина… Голодная… лавина… мертвых… Сметет… все…