Злой город (СИ). Страница 2

— Так может, это не русская крепость, а построенная намного раньше какими-нибудь хазарами? Или итальянская фактория? Кто там перед нашествием монголов «осваивал» Причерноморье? Венецианцы или генуэзцы?

— Нет, дорогой мой, не хазарская, не генуэзская и не венецианская. К тому же, даже венецианцы и генуэзцы на тот момент не армировали каменную или кирпичную кладку железом. Просто в силу очень высокой стоимости железа в ту пору. К примеру, простенький меч из слегка науглероженного кричного железа, выкованный сельским кузнецом, стоил столько же, сколько стоила корова. А за добротный меч из углеродистой стали уже нужно было отдать от четырёх до шести коров.

К сожалению, оригинал летописи до нас не дошёл, он погиб во время пожара Москвы в начале девятнадцатого века. Но там было написано, что крепость сия «взялась ниоткуда Волею Божьей», а поставили её «в одночасье» «русские люди, вернувшиеся из заморских краёв». Интересно, не правда ли?

Так вот, тот же Рашид-ад-Дин пишет, что жители крепости за очень короткий срок, менее пяти лет, прославились непревзойдённым умением изготавливать «лучшую сталь» и оружие из неё. Железа у них было огромное количество. «Даже дома имели железные», а также «приручили железных драконов», нанёсших татарам просто невероятный ущерб. Эти драконы «метали огонь, наводили ужас на воинов своим рёвом и разили молниями». Пожалуй, это упоминание драконов и вынудило многих моих коллег относиться к словам араба не просто скептически, а как к пересказу какой-то народной волшебной сказки.

Но сказка сказкой, а железо из «Серой крепости», напомню, монголы вывозили два года. И были среди него такие изделия, что татары смогли лишь с трудом переместить их к обрыву, чтобы сбросить в воду, поскольку никак не могли поделить их на куски, пригодные для дальнейшей перековки. Имелись среди добычи и непонятные диковинки, ни материала которых, ни назначения араб назвать не может. Именно не может, а не ленится перечислять. А потому и связывает её обитателей с «дьявольскими силами», которые использовали жители крепости для борьбы с ордынцами.

Как считают многие исследователи, именно катастрофические потери армии Батыя, дважды понесённые под «Серой крепостью», не позволили ему продвинуться в Европу дальше Венгрии, куда он пришёл, чтобы добить половцев, сбежавших от него с ханом Котяном. Рашид-ад-Дин ссылается на то, что поход Батыя «к Последнему морю» был прекращён из-за известия о смерти кагана в Каракоруме. Но простое сопоставление дат, называемых в европейских хрониках и приводимых в источниках восточной литературы, показывает, что первые монгольские тумены начали отходить из Венгрии на восток примерно в те же дни, когда случилась эта смерть. То есть, предводитель похода чисто физически не мог знать о том, что каган умер. Если, конечно, сам не использовал потусторонние силы в качестве этаких средств связи со столицей, находящейся за тысячи километров.

— Или сам не организовал смерть кагана…

— Исключено! Смерть была естественной, не неожиданной, а последствием долгой болезни, описание которой очень напоминает рак.

Так вот, вернёмся к поиску легендарной крепости. Нами были найдены минимум три городища, которые по местонахождению могли бы претендовать на её «звание». Одно на территории нынешнего Воронежа, другое выше него по течению одноимённой реки, а третье — немного выше по течению Дона, рядом с современным селом Семилуки. Но ни одно из них не подходит под описание «Серой крепости». Городище в Семилуках, хоть и носит следы пожара, но было намного меньше летописной крепости, в культурном слое на его территории вообще не наблюдается никаких следов пребывания монголов. Кроме того, огорожено оно было лишь частоколом, а никак не каменными стенами. Как и городище на территории Воронежа. Они оба, к тому же, были брошено населением без сражения. Обычные сельские поселения без малейших следов высокоразвитого даже не металлургического, а просто кузнечного производства.

Намного больше подходят под понятие крепости остатки укреплённого поселения близ села Рамонь на реке Воронеж. Но они выстроены на части более древнего городища, сначала покинутого обитателями, а через несколько десятилетий снова заселённого. И рядом с ним найдены следы крупного сражения, в котором пало очень много русских воинов. Дискуссия о том, что это за место, пришла к выводу: скорее всего, это и есть место первого сражения рязанских полков с монголами, так называемая «битва на реке Воронеж» рядом с одноимённой пограничной крепостью. Но не «Серая крепость». Остатки деревянных стен мои коллеги нашли. Но Деревянных, а не каменных, как написано в хрониках. И никто не засыпал пожарище камнями, песком и солью: городище враги просто захватили, сожгли и пошли дальше на север. В земли Пронского княжества.

Пожалуй, легенда так и осталась бы легендой, если бы не случайность. На территории одного из учебных заведений города Семилуки, построенного рядом с одноимённым селом, решили обновить сооружения спортивной площадки. И, копая яму под штангу футбольных ворот, наткнулись на странный серый камень, очень уж напоминающий по структуре бетон. Благо, преподаватель истории, работавшая в учебном заведении, настояла на вызове сотрудников исторического факультета Воронежского университета. И, представьте себе, те подтвердили, что это действительно бетон, пролежавший под землёй несколько сотен лет.

Сначала, конечно, они решили, что произошла ошибка, и «камень» попал в это место случайно, как строительный мусор при строительстве учебного здания. Но попытки откопать его дали сенсационный результат: он являлся частью довольно крупного фундамента. Долго рыться в бумагах не пришлось, и архивы показали, что на этом месте никогда ничего не стояло: город-то молодой, первые серьёзные постройки появились только в нашем веке. Интереснее всего оказалось то, что блоки фундамента не заливались на месте, а произведены по стандартным размерам промышленным методом и смонтированы в единую конструкцию. А ещё — сверху носят следы сильного пожара. В одном из проёмов кладки из блоков имелись превратившиеся в ржавую труху следы подвода каких-то труб, изготовленных из железных сплавов. Мало того, внутри пространства, ограждённого кладкой фундаментных блоков, помимо углей и золы этого пожара, нашлись осколки сантехнического фаянса, кафельной плитки и спёкшиеся куски какой-то пластмассы.

— Я бы подумал, что это «наследили» какие-то инопланетяне. Вы что-то упоминали про «в одночасье построивших каменную крепость русских людях, вернувшихся из заморских краёв».

— Я не хочу давать прямого ответа на ваш вопрос. Но покажу вам нашу следующую находку, из-за которой и раскопки были засекречены, а вам пришлось давать подписку.

Тряпка была сдёрнута с отдельного столика, и под ней оказались два металлических листа с выгравированными на них буквами и цифрами.

— Похоже на нержавейку, — потрогав край одного из них, лежащего к нему «вверх ногами», качнул головой инженер. — Только очень, очень долго пролежавшую в земле.

— Как установила экспертиза, она и есть. Вот, видите на уголке след от работы напильника? Металлические опилки мы сдали на экспертизу даже не в одну, а в три лаборатории, не поясняя, откуда они взялись. И все три дали одинаковый результат: нержавеющая сталь марки 08×18Н9. Ну, а ради содержания текста, выгравированного на этих листах, товарищи из госбезопасности и привлекли вас, специалиста по физике процессов, вызываемых высокочастотными излучениями.

Фрагмент 2

1

Зимняя дорога до Курска — это снег, снег и снег. «Белое безмолвие», как в другом мире выразился Джек Лондон, описывая реалии Аляски. Это для уроженца тёплой Калифорнии такая обстановка была шокирующей, а Андрей Минкин родился в Средней полосе России, и снежных зим на своём веку повидал немало. Правда, основная часть его жизни прошла в городе, пространства, когда за целый день вокруг не увидишь ни единой населённой людьми деревушки, ни единого ветхого строеньица, и для него в диковинку.