Развод с драконом. Служанка в заброшенной усадьбе (СИ). Страница 70

— Это не имеет значения, — отмахнулся Гарри и попытался меня обойти, но я снова встала у него на пути.

— Что у него на уме? Гарри, ты должен мне сказать! Кориан вечером приказал мне…

— Хочешь знать, что у него на уме? — рявкнул Гарри, шагая вперед. Его дыхание коснулось моего лица. Я попятилась, но Гарри схватил меня за локоть. — Я тебе скажу, что у него на уме. Твой бывший муж — чудовище, которому плевать на все, кроме себя. Его отец был тварью, а он сам — в миллион раз хуже.

— Гарри…

— Его волнует только его собственное благополучие, и он будет развлекаться с тобой, пока ему не надоест, а потом выкинет, или выдаст замуж за кого-нибудь, да хоть в гарем за море продаст! Вот, что у него на уме. Ты хоть знаешь, сколько крови из-за него пролилось? Скольких людей он убил? Ты что-нибудь слышала про резню в Вензалесе?

— Резню в Вензалесе? Это…

— Герцогство, которое он мне бросил, как кость бездомному псу. Кориан стал там хозяином после того, как собственноручно убил того, кому оно принадлежало, герцога, семья которого правила сотни лет. Кориан убил его — и еще множество людей. Просто потому, что он решил, что знает лучше, как им стоит жить. Ну как, припоминаешь?

Я — не припоминала. В то время, когда это случилось, я не читала газет, да и слухами о жизни Первого советника не интересовалась. Потом я пыталась навести справки, но это было не так-то просто, походы в библиотеку, где могли бы быть архивы, Кориан не одобрял. Конечно, у него за спиной шептались. Слово «резня» я тоже слышала, но… никто не рассказывал мне деталей, а узнать точно было неоткуда.

Но ведь должно же всему этому быть объяснение? Ведь должно же?..

Кориан не такое уж чудовище, он…

Он…

Он — что?

— Вот, что у него на уме, — удовлетворенно хмыкнул Гарри, как будто прочитав мои мысли. — Власть. Деньги. Кровь. Слово «порядочность» для него пустой звук, о долге он даже не слышал. Да кому я об этом рассказываю, он выбросил тебя за порог, как ненужную вещь! Ты хотела узнать что-то еще?

— Мой сын. На самом деле, это…

— Он сдохнет, — отрезал Гарри.

— Не смей говорить так!

— Да включи ты голову, Алиса! — рявкнул Гарри, встряхивая меня. — Кориану на тебя-то плевать! Что уж говорить про ребенка, которого ты нагуляла неизвестно от кого? С тобой наиграется — и с ним тоже.

— Это сын Кориана, — выпалила я. — Это его ребенок.

— Невозможно, — моргнул Гарри.

— Тем не менее.

Я замолчала.

Гарри не двигался, выражение его лица было нечитаемым.

— Помоги мне сбежать, — решилась я наконец.

— Кориан тебя убьет. И меня тоже. Если он узнает…

— Так ты поможешь?

Гарри огляделся, быстро облизнул губы и кивнул. Взгляд его упал на Уголька, который по-прежнему держался рядом со мной и тихо предупреждающе ворчал.

— Запри его, чтобы не увязался следом, — скомандовал Гарри. — Я буду ждать тебя в конюшне через час. Сына своего возьми.

Он что, в самом деле думал, что я могу забыть Кори?..

Следующий час я помнила смутно. Я вернулась в особняк, достала из тайника под половицей деньги, собрала нехитрые вещи в узелок. Удачно, что я не успела обрасти имуществом. Затем я зашла в комнату Марка — тот спал, положив сухую морщинистую ладонь на ножку Кори.

Расстаться с Марком вот так, ничего не объясняя, было сложнее всего — но у меня не было другого выхода.

Марк почему-то ненавидел Гарри и был уверен в том, что Кориан — во всех отношениях заслуживает доверия. Если бы я рассказала Марку, что собралась сделать, он бы принялся меня отговаривать, даже поднял бы шум или рассказал Кориану — с него станется!

Я не могла позволить себе так рисковать. Потом попрошу Гарри передать ему от меня весточку. И…

Скрепя сердце, я запустила руку в мешочек с деньгами и выгребла для Марка почти половину. Этого должно хватить ему на билет до дома дочери. Я бы отдала деньги и раньше — но Марк отказывался их брать.

Все, пора.

— Я заберу Кори на ночь, — прошептала я, наклоняясь. — Спасибо.

Я вышла из комнаты — Марк так и не проснулся.

Но оставалось еще последнее дело — Уголек. Гарри был прав, ему лучше остаться здесь.

— Хочешь еще печенья? — ласково спросила я. — А пойдем-ка в кладовку.

Если я запру Уголька там — вряд ли его кто-то услышит ночью, а утром Фифи спустится за маслом и его выпустит.

— Пойдем, пойдем в кладовку, — ворковала я. — Пойдем.

Кухня, к счастью, оказалась пустой, только чашка остывшего чая стояла на столе. Жалко, уже не успею попробовать, что там приготовила Мими, не оценю ее «кое-что».

В особняке стояла сонная тишина. Мими, должно быть, помогала леди Ликс с вечерним туалетом, а Фифи и Лола уже спали. Отлично, это мне только на руку.

Уголек послушно спустился со мной в кладовку и растерянно заозирался.

— Ауф?

— Держи печенье, — пробормотала я, протягивая Угольку то, что утащила из кухни. — И прости.

Пока Уголек увлекся сладким, я взлетела по лестнице вверх и закрыла дверь кладовки на ключ.

— Ауф! Ауф!

Ну, вот и все.

До конюшни в ночной прохладной темноте пришлось добираться на ощупь, бормоча Кори что-то успокаивающее и то и дело перекладывая из руки в руку сверток с вещами.

Я все делаю правильно. Ведь правильно?

Потянув на себя деревянную дверь, я вдохнула сухой запах дерева и пыли.

Забавно, что это помещение называлось конюшней, хотя лошадей здесь не было, только несколько карет. Признак достатка: возможность пользоваться услугами кучера-мага, а не трястись на лошадях. Чего еще ожидать от Амберов?..

Только вот дома у Кориана лошади жили, хотя и совсем не породистые. Когда-то мне нравилось приходить в конюшню, гладить их и кормить яблоками, хоть я и не могла набраться смелости, чтобы прокатиться верхом.

От… от конюха, того самого, я знала, что кто-то из питомцев Кориана когда-то участвовал в скачках, а потом был списан, кто-то хромал и был ни на что не годен, а Ягодка, моя любимица, вовсе родилась слепой.

Обычно лошадей, как и псов, заводили для охоты или для развлечения, но мне впервые пришло в голову, что я ни разу не видела, чтобы Кориан охотился.

Да и на псарне у него жили далеко не натасканные на дочь борзые, голодные, тощие и безжалостные. Это была стая дворняг, у которых, по словам псаря «жизнь была вольготная, лучше всех!». Дворняги в основном были дружелюбными и круглобокими до безобразия.

То же, пожалуй, можно было сказать и о лошадях.

Зачем вообще Кориану все это было нужно?

Вот же ерунда лезет в голову.

Почему я сейчас об этом подумала?

Потому что впервые после того случая оказалась на конюшне? Вспомнить бы, что происходило в тот день. В голове был чистый лист.

— Гарри, ты здесь?

Стоило мне это сказать, как по глазам ударил свет.

— Иди сюда.

Проморгавшись, я увидела Гарри у противоположных ворот конюшни, уже открытых.

— Все уже готово, — сказал он, кивая на карету за его спиной. — Садись.

Я кивнула и замялась. Погладила Кори по голове.

— А… Куда я поеду?

— В надежное место. Мой кучер отвезет тебя.

— Да, но куда именно? В Вензалес или…

— Какая разница? — рявкнул Гарри. — Просто садись и не тяни время, все остальное я сделаю сам! Или ты не понимаешь, что происходит, как в тот раз, когда с тебя пришлось снимать коню…

Он осекся, и я попятилась.

— Откуда ты знаешь, что я в тот день не понимала, что происходит?

— Ты сейчас будешь цепляться к словам⁈ Садись в карету, сейчас не время!

Сердце заколотилось, как бешеное.

Я уронила узелок с вещами, закрыла руками Кори и продолжила пятиться.

— Откуда. Ты. Знаешь⁈

Тот день я не помнила. Не помнила, что делала. Почему Гарри сказал «не понимаешь, что происходит»? С чего он это взял, что я тогда не понимала происходящее?

— Видит бог, я пытался по-хорошему! — выпалил он, а потом его правая рука полыхнула золотом. Оно ударило мне в голову