Нас не остановить. Страница 3

В итоге этот экзамен остался у меня хвостом на сентябрь. И сложно было упрекать в этом Игоря Андреевича: я и отвечала неуверенно, то и дело сбиваясь, потому что перенервничала из-за того, что в пятёрке запущенных в аудиторию со мной оказался Вова Мельников. Он нравится мне с самого первого курса… И сам делает по-настоящему крутые репортажи, да и вообще искренне увлечён профессией.

Кажется, я видела на его лице жалость, когда слушал меня… Я ведь всегда была хорошисткой, причём с минимумом четвёрок. А тут хвост, который необходимо закрыть до декабря, а иначе отчисление.

Разозлилась. Решила сделать по-настоящему крутой репортаж, о чём сообщила Кире, когда мы сидели с ней в ресторане после сдачи экзаменов. В моём случае позорной, а в её – успешной. Мы прикидывали, какой репортаж я могу представить Игорю Андреевичу, чтобы аж дара речи лишился – и тут как будто кто-то свыше услышал меня и подкинул материал.

Счёт мы делили пополам, и когда я считала свою часть, вдруг заметила неладное. Заказы-то лишние нам не были вбиты, но итоговая сумма как-то не соответствовала нашему набору. Вынужденная экономить, я считала по ценам меню ещё до получения счёта. И да, нам прописали лишнюю соточку всего, могли бы и не заметить, но… Заметили.

Официант неловко и ошарашенно потоптался возле нас с чеком, сказав, что ему нужно сходить к главному. В итоге вернулся с новым чеком и сказал, что просто аппарат забарахлил и не так посчитал.

Главного мы так и не увидели в тот день… Но сложилось впечатление, что это с его подачи барахлили аппараты и не только у нас. Решила проверить. Загорелась идеей настолько, что никаких претензий из-за несчастной сотни никому не предъявила. Хотя в других местах, где мне уже приходилось работать, любую ошибку персонала компенсировали либо скидкой, либо десертом.

Позже я устроилась в этот ресторан. И уже сама будучи официанткой, видела много интересного. То подобным же образом «ошибался» в подсчётах аппарат, то пьяным компаниям добавляли на несколько шотов больше в чеках, то одну и ту же недоеденную кем-то порцию продавали два раза, добавив туда чуть больше ингредиентов. В общем, главному не было никакого дела до качества обслуживания, он воспринимал гостей исключительно как кошельки на ножках, раскручивая по-максимум. И довольно тонко это делал, незаметно для многих… Вот и я делала вид, что не видела этого всего, мысленно извиняясь перед посетителями. Но мне ведь надо было снимать репортаж! Этим я и занималась, ухищряясь всеми возможными способами, ведь телефонами на сменах пользоваться было нельзя.

К тому моменту я уже неоднократно виделась с главным. Этот ресторан принадлежал Литвинову Давиду, наглому мужчине средних лет. Он часто приходил, видимо, специально – чтобы самому руководить процессами, по которым клал себе в карман лишнее. Хотя ценник в этом ресторане и без того был несоизмерим качеству. Ещё бы выше – и ходить бы не стали.

Неженатый Давид ещё и сально шутил с официантками, да и смотрел тоже неприятно, слишком уж оценивающе. Вообще сомнительная личность: из тех, у кого принципов нет и кто удавится за свою выгоду и по чьей угодно голове пойдёт.

И угораздило же меня в последний день, когда репортаж уже был готов, предупредить о нём Литвинова… Ещё и пригрозила, что если не исправит ситуацию, то о ней узнают не только на моём экзамене и не только на сайте универа повесят инфу. Сказала, что с проверками нагрянуть должны и до полиции дойти может, не говоря уж о закрытии ресторана…

Дура!

Вот и последствия. Теперь никакого репортажа, а Литвинов живёт и процветает дальше со своими махинациями, потому что мне было велено его забыть. И я, чёрт возьми, действительно ведь боюсь. Сдаюсь… Не могу я здесь бороться, мне это дуло пистолета до сих пор иногда мерещится. Как и прожигающие чёрные глаза.

*****

Захожу в аудиторию, мысленно подбирая слова для Игоря Андреевича, чья пара у нас первая. На прошлой он спросил меня про репортаж, а я попросила ещё немного времени. Ответом было такое пренебрежительное «ясно», что до сих пор не по себе.

Но увы, собраться и сделать качественный новый пока не могу. Перепробовала кучу вариантов – всё не то.

Проходя к своей парте и здороваясь с ребятами, машинально бросаю взгляд на Вову… И застываю. Обычно он сидит один, но сегодня нет.

Сегодня с ним тот самый парень из подворотни, которую теперь обхожу всеми возможными путями.

Меня напрочь вышибает. Умом понимаю, что надо дальше идти и садиться с Кирой, которая меня уже заметила. Но как застываю и, не моргая, смотрю на того парня.

У меня ведь не галлюцинации?..

– У нас новенький, да, – беспечно сообщает Кира, видимо, перехватив мой взгляд в его сторону. – Хотя оказывается, не такой уж новенький, просто на заочном учился, а сейчас на очное перешёл.

– Антон зовут. По факту могу считаться новеньким, – представляется сомнительный тип, ещё недавно угрожавший мне пистолетом.

И да, при этом смотрит на меня… Уж не знаю, что это за странное давящее выражение в чёрных глазах сейчас, но чутьё подсказывает: узнал. Да и как иначе? Даже месяца не прошло после того откровенно шокирующего события.

Хотя, возможно, для этого мудака настолько естественно вот так угрожать девушкам ради интересов других ублюдков; что для него это было обыденным событием. И как вообще этот Антон мог оказаться моим однокурсником?!

В приличные универы теперь берут бандюганов, носящих оружие? Интересно, пистолет у этого мудака и сейчас с собой?

Не знаю, какими сверхъестественными усилиями я всё же отвисаю и просто иду к своей парте, никак не комментируя всё мне сказанное. Сажусь, получается, спиной к Антону…

И увы, напрягаюсь от этого каждой клеточкой. Ещё и настраиваюсь исключительно на него, всё остальное воспринимая как белый шум. Не то чтобы на полном серьёзе допускаю, что Антон сейчас при всех вытащит пистолет и всё-таки пристрелит меня, но иначе всё равно просто не могу. Аж колотит внутри, и Кире односложно отвечаю невпопад.

Не слышу её. Слышу лишь разговор Вовы с Антоном.

– Так откуда у тебя эти шрамы на лице?

– Да девчонка одна оставила, – довольно громко отвечает бандюган. Леденею. Он же не собирается… – В порыве страсти, – добавляет, хмыкнув.

Затылком чувствую, что в этот момент Антон бросает на меня взгляд. Ещё сильнее напрягаюсь всем телом. Этот мудак понял, что я их слышу?..

– Эээ, на лице? – недоумевает Вова.

– Такая она, да, – явно ухмыляется Антон. – Дикарка.

Вспыхиваю. Бесит одна только мысль, что этот мудак может не просто так отвечать, на ходу придумывая, а вполне себе про меня говорить. Как бы соотносить меня с ним в той, выдуманной ситуации… Про страсть.

Ещё и вспоминается, как прожигал взглядом то мои губы, то грудь. И дышал тяжело… И жар от него исходил – до головокружения, а ведь и без того едва на ногах стояла.

– Ебанутая тогда уж, – выносит вердикт Вова.

Да, тот самый парень, который мне нравится с первого курса… Конечно, он не подозревает, что всё это вроде как про меня, но всё равно не по себе слышать такую характеристику.

Ещё более стрёмно то, что этот сомнительный бандюган именно с ним миролюбиво разговаривает.

– Есть немного, – ещё и соглашается, снова усмехнувшись. – Но горячая…. Поверь, она того стоила. Там одна попка чего стоит.

– Верю-верю, – посмеивается Вова.

Тут я уже не выдерживаю и выпаливаю Кире, что мне надо выйти. С места поднимаюсь… Надо как минимум холодной водой умыться, я тут уже не вывожу такие похабные обсуждения от мудака, который наверняка уже кого-то убивал вообще.

Как, ну как он может быть обычным студентом?!

Ещё и моим однокурсником…

Глава 3. Антон

Я вообще без понятия, нахрена так про шрамы говорил. Как коротнуло от наполненного ужасом взгляда девчонки, которую, конечно, сразу узнал. Да меня от одного её присутствия нехило встряхнуло.

Отвечал не для Вовы – для неё, прекрасно зная, что слышит. И если уж честно, выпаливал настолько провокационные фразочки тупо потому, что вспомнил, какое презрение помимо страха было во взгляде Юли тогда, в подворотне. Как подумала, что изнасиловать её собираюсь. И как при всём этом не брезговала трахаться со стареющим мудаком при бабле.