"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21 (СИ). Страница 59

– Сто тысяч серебром?

– В месяц, ваше высочество. Разумеется.

– Разумеется.

Это было почти в шесть раз больше, чем тратила любая другая палата – даже Палата торговли. А ведь эти палаты сами приносили доход императорской казне. Сизин помедлила, обдумывая названную сумму. Семья Талин-Ренала была запредельно богата, но ее богатство в основном составляли тени, а не деньги. По размерам состояния Сизин уступала только императору. У нее были свои половины монет, предприятия, которыми управляли мудрые старые тени, и даже часть королевской армии. Может ли она не только говорить от имени императора, но и тратить его деньги? Решение она приняла сразу.

Сизин знаком приказала тейну проводить человека к выходу.

– Я уверена, что отец выделил все средства, необходимые для исполнения его приказов, – Сизин заметила в толпе прыгающую, светящуюся голову, и у нее вдруг появилась идея. Сизин поднялась с места. Сегодняшнее представление еще не окончено, и Ребен теперь станет для нее еще одним бутафорским предметом. – Слишком долго мольбы Палаты Кодекса оставались без ответа, а ведь все это время вы сражались на передовой – там, где идет война за поддержание закона и порядка. Кодекс – фундамент нашей великой империи, и мы не должны забывать о тех, кто его поддерживает и защищает! Я добуду для вас дополнительные средства, камерарий. Более того, я одолжу вам несколько сотен теней. Дюжину отрядов из королевской армии – моих собственных солдат!

Толпа удивленно зашепталась, а затем в зале воцарилась тишина.

Главный камерарий Ребен, запнувшись, остановился.

– Ваше высочество, Кодекс строжайше запрещает пользоваться услугами полужизней. Я не могу с чистой совестью…

– Камерарий, мой личный кодекс запрещает мне бросать мой народ в беде, когда каждый подданный после захода солнца опасается за свою жизнь. – Сизин была словно Сафет на сцене. – До меня дошли слухи, что положение дел в этом гордом городе меняется. И я позабочусь о том, чтобы оно изменилось к лучшему. Примите от меня помощь.

Под аплодисменты и одобрительные возгласы Ребен попятился, уткнувшись взглядом в пол и заливаясь потом.

– Я обсужу ваше великодушное предложение с членами городского совета, – ответил он.

– Да, так и сделайте. – Взмахнув рукой, Сизин подозвала слугу-тень, взяла у него хрустальный бокал с напитком и вернулась на свое место, поманив к себе Итейна – не сесть, но встать рядом с ней достаточно близко, чтобы он ее слышал. Она видела, как кружат по залу театралы, слышала их голоса и позвякивание тяжелых украшений.

– Солдаты на улицах? Эти тени тупые и пугливые. Война действует на души, и не важно – облачены они в плоть или нет, – прошептал Итейн.

– Половина городской стражи, как живые, так и мертвые, – ветераны войн на Разбросанных Островах, но они почему-то резню не устраивают. Кроме того, это просто красивый жест: солдаты на улицах наверняка убедят людей в том, что в городе чрезвычайная ситуация. К тому же их появление заставит Облачный двор ненадолго умолкнуть. – Сизин покачала головой. – Но почему я перед тобой оправдываюсь? Прекрати сомневаться во мне и рассказывай, что ты выяснил.

– Я нашел того, кто нам нужен.

– Кого?

– Это босс Боран Темса – владелец таверны, душеторговец и, возможно, душекрад.

– Я же приказала тебе продолжать поиски. Я все равно отказываюсь поверить в то, что за исчезновением этих аристократов стоит какой-то подонок, какой-то мелкий душекрад. Столь дерзкое предприятие…

– Он не настолько мелкий, как можно было подумать. Говорят, что Темсе принадлежит весь район Бес, а деловые интересы его простираются в радиусе четырех районов. По слухам, он прозорлив и обладает большими связями. Почти весь вчерашний день я следил за ним и увидел, что повозки приезжают на двор его таверны и днем и ночью. Скорее всего, у него есть и ресурсы, и храбрость, ваше великолепство.

– Все равно. Ты получил приказ.

Итейн вздохнул.

– Не сочтите за дерзость, но это будет напрасная трата времени.

– Прикуси язык, полужизнь, – прошипела она.

– Кроме того, у Темсы есть подручный – тень по имени Даниб. Он гораздо старше меня. Умер в пятьсот каком-то году в Белише, в одиночку ведя войну против местного населения. В то время его звали «Железная челюсть».

– Похоже на имя варвара.

– Он и был варваром – по крайней мере, до тех пор, пока не познакомился с культом Сеша. Они освободили его, но несколько десятков лет назад он снова продал себя в рабство, чтобы работать на таких, как Темса. Это почти неслыханный поступок, но, похоже, в Культе ему убивать особо не давали. С тех пор он купал свой меч в чужой крови.

Сизин плюнула бы на пол, если бы за ней сейчас не следила вся элита Аракса.

– Ха! Это ложь. Мерзкие фанатики из культа Сеша плетут интриги даже лучше, чем монархи Арка. Они обманули моего деда, они отравили мою семью. Я не потерплю, чтобы о них говорили в моем присутствии.

– Принцесса, мне можете не напоминать. Я же был там, не забывайте.

– Поверь, моя семья никогда этого не забудет, – фыркнула Сизин. – Именно поэтому ты до сих пор носишь золотое перо, а не белое.

Итейн с трудом сглотнул комок.

– Возможно, это означает, что наш человек с ними связан.

– С культом Сеша? – спросила Сизин, резко повернувшись к нему.

– Это немного меняет ваш великий план, да?

– Ты же не думаешь, что за исчезновением нашего замочного мастера стоят они?

– Вы же приказали убить человека, который назвал нам имя Базальта, а также людей, от которых этот человек о Базальте узнал. Так что, по-моему, мы действуем довольно осторожно. Но да, вполне возможно, что тут замешаны люди Культа – у них острый слух. Кроме того, я еще не нашел ни одного следа Базальта.

– Хитроумные твари. – Сизин подавила в себе гнев и с наслаждением хлебнула ледяной крепкий напиток, сладкий от добавленных в него фруктовых соков.

– И так? – спросил Итейн.

Сизин зацокала языком.

– Пригласи его. Я взгляну на этого человека, выясню, что он знает, какие у него намерения.

Итейн покачал головой.

– Вы рассчитываете, что этот подонок расскажет вам правду и поклянется в верности?

– Итейн, ты лучше всех должен знать, что в детстве я не читала свитки, которые рекомендовали мне учителя. Я читала людей. Этот человек амбициозен, и я узнаю, что стоит за его амбициями. А затем я возьму его под свое крыло и заставлю двигаться в определенном направлении – даже против культа Сеша, если нужно. В любом случае, он, возможно, сумеет посеять семена хаоса и страха,    которые нужны мне, чтобы выманить отца из убежища.

– А я-то думал, что вся грязная работа досталась мне.

– Сейчас можешь заняться работой посланца, – фыркнула Сизин. – Завтра утром, без отлагательств.

– Не будет ли разумнее отправить…

– Завтра утром, без отлагательств.

– Слушаюсь.

– А я пока что выпью. – Она помахала пустым бокалом, сжав его двумя пальцами.

– Как вам угодно… принцесса.

– Ты родился тупым, как осел, или поглупел постепенно?

– Босс, я…

Боран Темса влепил человеку пощечину, заставив его взвизгнуть.

– Долбаный тупица даже разговаривать нормально не умеет.

Темса захромал прочь, вытирая руки шелковым платком. Он остановился под решеткой в потолке и посмотрел на столб белого солнечного света.

– Объясни мне еще раз.

Тяжело дыша, человек взял себя в руки.

– Босс, я уже все сказал.

– Даниб.

Мощная голубая рука схватила человека за шею, подняла и прижала его к стене. Его пятки забарабанили по камню.

– Ну хорошо! – прохрипел он.

Темса кивнул, и Даниб швырнул человека через весь погреб, так что тот, взвизгнув, упал у ног Ани. Она плюнула на него, а затем пинком отшвырнула прочь.

– Говори, Омат.

Человек встал и поднял руки, словно Темса целился в него из лука.

– Ладно. Пару дней назад мы с Памеком и парнями сидели в «Доме шакала». Болтали о разной ерунде – о девочках из борделя Аббаса Шема, о том, что колодец Никса пересыхает… У нас были деньги – ты же нам заплатил, помнишь? – Омат сглотнул. – Я заметил одного человека; он сидел рядом с нами и, поймав мой взгляд, каждый раз улыбался. Он сказал, что работает в порту, на кораблях, которые везут армии теней на Разбросанные Острова. Сказал, что каждый день туда уходят все новые суда. А затем он рассказал нам про императорский легион, который только что вернулся из Харраса. Будь солдаты живыми, их кожа превратилась бы в ленточки, так он сказал. Они все были покрыты ранами, которые нанесла им медь.