Союз пяти королевств. Тайны Свон. Страница 16

– Сними рубаху, – услышала она нежный голос великана. Свон, прислушиваясь к чудесному переливу звуков, сняла бы с себя не только рубаху, но вспомнив, что ничего другого и нет, с готовностью сдернула поясок. Торопливо, через голову стащила одежду: зачем возиться с пуговицами? Свон до дрожи в коленках хотелось покрасоваться перед мужчинами, ведь она всегда знала, что хороша собой. Чего скрывать?

– Подойди ближе к окну.

Ах, какой оказался чарующий голос и у второго бородача.

«Конечно, с радостью! Смотрите, вот я какая!»

Великан подошел ближе, прикоснулся к девичьей груди, попробовал в ладони ее тяжесть, повернул Свон спиной к себе, провел по позвоночнику пальцами, изучая плавность перехода к округлостям зада. Свон нравились эти неторопливые движения, ей хотелось ластиться к мужчине, словно она кошка. И как же она была разочарована словами нежного хозяина!

– Все, одевайся.

Последняя фраза совпала с окончанием действия зелья, и очнувшаяся Свон ощутила жгучий стыд. Трясущимися руками она пыталась надеть на себя рубаху, но никак не могла попасть в рукава. Слезы, хлынувшие из глаз, размыли лица людей. Одевшись, наконец, Свон нашла свой узелок, прижала его к груди и горько заплакала.

Но ни бородачи, ни старуха больше не обращали на нее внимания. Они торговались и переругивались. Продавщица была недовольна деньгами, которые ей предлагали за девушку. Как козырную карту выложила, что девчонка девственница. Покупатели по достоинству оценили припрятанный в рукаве козырь. Раздался звон монет, довольный смешок Изры. Схватив мешочек с деньгами, она засеменила в соседнюю комнату.

– А где вторая? – крикнул вслед тот бородач, что был небольшого роста.

– Вторая? – старуха остановилась и обернулась. Глазки забегали на ее бесцветном лице. – Какая вторая?

– Старуха! Ты нам обещала двух женщин! Мы и место приготовили для двух. Верни часть денег, раз из–за твоего неверного слова мы понесем убытки.

В этот момент открылась дверь, и в комнату зашла улыбающаяся Фокси. Изра мгновенно отреагировала.

– Вот вторая! Берите ее.

Мужчины развернулись к черноволосой девице. Свон в утреннем свете рассмотрела, что Фокси была полной ее противоположностью: небольшого роста, смуглая, с крупной грудью, широкими бедрами. Живые темные глаза, опушенные черными, как смоль, ресницами, смотрели то на одно лицо, то на другое. Вошедшая девушка не сразу разобралась из–за чего вызвала столь пристальный интерес.

– Это же Фокси! – разочарованно протянул великан.

– Что, не нравитша? – усмехнулась старуха. – А сам в прошлый раж не побрежговал обжимать ее жа углом.

– Ты, старуха, различай. Одно дело тискать девку, другое –  везти шалаву за тридевять земель.

– Не нравитша, не бери! Другой нет! – отрезала Изра.

Улыбка медленно сошла с лица смуглянки. Она только сейчас поняла, что старуха ее продает. Попятилась к двери, но сзади Фокси уже стоял тот, что был поменьше ростом. Он ловко схватил ее за волосы. Старуха, бросив деньги на скамью, ухватила бутылку и прытко подбежала к пытающейся вырваться компаньонке. Но силы были не равны. Скрученная по рукам, с запрокинутой головой, Фокси сделала один глоток, второй, третий. Но старуха не убирала бутылку, пока бывшая подельница не закашлялась, и зеленая жидкость не полилась через нос.

Бородач отпустил добычу, и она кулем упала у его ног. Глаза у Фокси стали безжизненными, она не замечала, что опьяняющая жидкость, капая изо рта, оставляет на светлой блузке безобразные пятна. Вскоре одурманенная зельем девушка не смогла даже сидеть и растянулась на полу в какой–то полудреме.

– Сколько ты за нее хочешь? – спросил великан. – Много не дам, Фокси не свежий товар. – И протянул старухе два серебряные монеты. Та заскулила, зашамкала, что девка отличная, расторопная, поэтому надо бы за нее дать золотой. Крепыш кинул еще один сребреник, и на этом торг закончился.

Безучастную ко всему Фокси великан поднял на руки и обернулся к застывшей Свон.

– Сама пойдешь или тоже зелья налить?

Не дожидаясь ответа, шагнул за дверь. Под надзором крепыша, которого старуха окликнула, как Пинг–Мо, Свон вышла во двор. У самого крыльца стояла добротная карета, в которую уже уложили Фокси. Свон заняла противоположную скамью. Рядом сел здоровяк и зашторил оба окошка.

Громкое «Но!», и карета покатила по ухабистой дороге, отчего пассажиров бросало из стороны в сторону. Мужчина, погруженный в свои мысли, не обращал никакого внимания ни на уснувшую Фокси, ни на плачущую Свон.

Но долгая дорога осушила слезы и заставила задуматься: что ее ждет впереди? Мысли о побеге оказались безумными: стоило Свон дотронуться до ручки двери, как она услышала спокойный голос великана, сидящего с закрытыми глазами и в расслабленной позе: «Хочешь, чтобы тебя связали?»

Его подельник, Пинг–Мо, также воспользовавшийся возможностью вздремнуть, криво улыбнулся.

К пристани подкатили во второй половине дня. Свон услышала шум моря и людской гомон, разбавленный криками чаек. Остро пахло рыбой и гниющими водорослями.

Когда карета остановилась, здоровяк достал из–под скамьи черные покрывала. Одно кинул Свон, в другое завернул спящую Фокси.

– Надень на голову. Там есть прорези для глаз, – буркнул и подхватил смуглянку на руки.

Дверь открыл Пинг–Мо, сначала пропустил подельника, потом подал руку Свон.

Через прорезь она увидела, что карета остановилась в самом конце пристани. Здоровяк направился к лодке, в которой уже сидели двое. Они помогли ему с ношей. Сбыв Фокси с рук, он подхватил Свон и тоже передал ее своим людям. Легко запрыгнув в лодку, великан отсалютовал крепышу, который, оттолкнув посудину от пирса, поспешил к карете.

Свон проводила глазами последнюю ниточку, связывающую ее с землей.

В карете под скамейкой остался один из ее цветочков, а в доме Изры, где кроме упавших в пыль жемчужин, за кроватью «нечаянно оброненная» осталась лежать шпилька с беленькой розочкой.

Свон видела, что в крытой повозке, в которой ее привезли к Изре, одна из рассыпавшихся жемчужин закатилась в угол – это и натолкнуло на мысль оставлять следы своего присутствия везде, где только возможно. Быть может, ее уловка укажет путь тем, кто ее будет искать? Вернее – если ее станут искать. В душе жила надежда, что Алекс ее не оставит.

Лодка подплыла к огромному кораблю, чей грозный вид поразил Свон. Носовая фигура парусника была выполнена в виде морды вепря с двумя парами клыков, устрашающе торчащими на несколько метров по обе стороны. Название судна подчеркивало образ дикого зверя. «Свирепый» встретил равнодушием, что свидетельствовало о том, что груз в виде пленниц являлся для команды обычным. Корабль готовился поднять паруса и ждал лишь прибытия здоровяка. Только сейчас прозвучало его имя. Зорг Иолай оказался капитаном «Свирепого».

Забравшись с помощью одного из матросов по сброшенной веревочной лестнице, Свон очутилась на палубе. Она впервые в жизни была в море, поэтому и сам корабль, и его неустойчивость пугали. Трудно привыкнуть, когда поверхность, на которой стоишь, все время находится в движении: то крен влево, то крен вправо, а то и нырок носом вперед, хотя волны отсюда, сверху, казались не такими уж большими.

Свон провели в небольшое помещение с двумя кроватями, на одну из них вскоре положили Фокси.

Кинув пленнице: «Располагайся, путь длинный», – Зорг прикрыл за собой дверь.

Незнакомые звуки, скрип, шорох, шум волн и ветра тревожили не на шутку.

Еще неизвестно, как себя поведет Фокси, когда проснется. Со смуглянки так и не сняли черную ткань, и она лежала на кровати бесформенной кучей.

Через некоторое время в каюту заглянул юнга.  Молча поставив на стол поднос с едой, он тут же удалился, хотя Свон пыталась с ним заговорить.

В деревянных чашках исходило паром густое варево из бобов, рядом на подносе лежала пара кусков хлеба. Заглянув в кувшин, Свон убедилась, что там простая вода. От волнения есть не хотелось, но Свон заставила себя попробовать похлебку. Она оказалась вкусной, а хлеб свежим.