Кобчик (СИ). Страница 32

Ну а в том, что наше сотрудничество окажется плодотворным и взаимовыгодным — указывало согласие Лариона Ивановича оформить наши дела документально, с четко расписанными правами и обязанностями партнеров, не довольствуясь принятым в это время среди купцов устным рядом. И это всё при том, что я так и не выложил пока придерживаемые сведения о наличии золота на землях, принадлежащих купцу и не менее, а то и более ценных залежах магнезита в окрестностях Сатки. Посмотрим, как сработаемся. А козыри пока придержу…

И как камень с плеч упал, после откровенного разговора о его внучке:

— Да что вы, херр Герман, найдем мы остолопа родовитого нашей внучке, будет из него веревки вить! А с Татьяной Терентьевной я переговорю, чтоб выбросила эту затею из головы!

Глава 14

Глава 14.

Хочешь сделать что-то хорошо — сделай сам! Ну или как минимум — имей понимание этого процесса в тонкостях, чтоб спрашивать с работников объективно! Поэтому до осени с головой ушел в работу, объездив если не всю вотчину Лугинина, так её большую часть: и во все заводские работы вникая, и свои проекты обустраивая.

Договор составили с Илларионом Ивановичем, по нему получил в собственность близ Златоуста немало земли, всю территорию, которая в будущем станет вначале поселками Балашиха и Уржумка, а затем и частью города. Живописные долины с двумя одноименными речушками и главное — Уржумка близко к Миасскому тракту. Из минусов — все заросло лесом и кустарником, так что работы по расчистке начали незамедлительно. Благо и остальной горно-заводской округ с апреля по начало июля занимался рубкой леса.

Но эти земли не шли ни в какое сравнение с теми сельхозугодьями, что Лугинин отписал мне в окрестностях Саткинского завода, вернее — недалеко от Новой Пристани. Конечно, я облизывался на саму Сатку: там прямо на территории поселка залежи магнезита располагаются. Но и немалой части Айской долины был весьма рад, отхватил часть Саткинской и Тырнаклинской волости: там и глина, и бокситные рудники в перспективе, и обжиг известняка под боком, а уж климат для сельского хозяйства — не сравнить со Златоустом в горах.

Ощущать себя зажиточным землевладельцем приятно, но вот нервов и времени устройство двух поселений отняло… Не говоря уже о деньгах…

Размахиваться со строительством особняка, подобно моему компаньону Лугинину — пока постеснялся, но дом для себя на Уржумке заложил капитальный, как подобный и на берегу Ая (дача получилась, в ведении Прохора, которого определил туда старостой). С названием поселка не мудрствовал — пусть будет Уржумкой. И никакой хаотичной застройки, самолично составлял план (как и деревни под Саткой, которую назвал Соколовкой, отдав дань нынешней фамилии) с расчетом на дальнейшее расширении.

Помимо своего добротного дома — начали одновременное строительство ещё нескольких, для Демьяна с Аксиньей и Дитриха. Тот, пока я весь в делах и заботах неусыпно радел о строительстве — подбил клинья к Лизе Андрияновой, сладилось у них все и даже довелось погулять на их свадьбе сразу после великого поста. Помимо этого и у Аксиньи присутствовал, посаженным отцом, по причине её сиротства. А вот когда успели только снюхаться, вроде Дитрих, как и я — не вылазил то с завода, то из лаборатории в госпитале, а встретились два одиночества. В церкви, не иначе! Ну а сейчас молодым семьям строим уютные гнездышки.

Уржумку задумал не просто как поселение свое, но и закрытый городок, прообраз наукограда. До Златоуста недалеко, и в то же время — на отшибе, легче отследить излишне любопытных посторонних, а в том, что такие рано или поздно появятся — я не сомневался. Своей службой безопасности, учитывая ведущиеся и планируемые исследования — следовало озаботиться сразу. А главное — предупредить и поставить в известность Лугинина, с которым у нас постепенно устанавливались весьма теплые отношения.

Тут и деловые интересы переплелись, и личное общение сказывалось — не каждый день, но достаточно часто заходил в гости. Особенно после того, как попросил Татьяну Терентьевну перестать меня закармливать картошкой во всех видах, разбазаривая мой семенной фонд на эту весну. С Ларионом Ивановичем и в шахматы играли, до которых он оказался большим охотником, и на различные темы беседовали: от политики до деловых вопросов. Он мне явно благоволил, а я — учился и старался побольше слушать…

Вот и на этот раз удивил, только я начал про промышленный шпионаж и мерах по его противодействию вещать, как он прервал меня:

— Обожди, чтоб два раза не рассказывать…

После чего позвонил в колокольчик и приказал позвать некого Захара. Как оказалось — смутно знакомого мне дворового Лугинина, которого я считал то ли прислугой, то ли работником при конюшне и на заводе он кем-то вроде возчика работал, в общем — недалеким и отчасти придурковатым холопом. Захар со всей вежливостью поздоровался со мной и не удержавшись — подмигнул. А меня бросило в краску, он же привозил на первых порах котлы и мелочёвку железную, для обустройства мыловарни и печей. Всё то, что мы мимо кассы по договоренности с отцом Дитриха достали. И здесь авторы-альтернативщики, изображающие предков недалёкими людьми — налажали, мягко выражаясь…

Дальше рассказывал уже им двоим, донося свой взгляд на безопасность и меры по предотвращению потери секретов и технологий. Слушали с интересом, Захар так вообще подобрался как хищник, время от времени задавая наводящие вопросы. А после с долей восхищения воскликнул (опять смутив меня), обращаясь к купцу:

— А я вам сразу говорил, Илларион Иванович, зело барин хитромудр! Не токмо железо с завода пиздить может, но и на большее способен!

— Вы уж извините меня, Ларион Иванович! — Повинился, на что тот с доброй улыбкой лишь отмахнулся.

Ну а затем меня знатно повозили носом по столу, во все детали не посвятили, но дали понять: помимо казаков прикормленных — всё в ажуре с безопасностью как на заводе, так и лично в делах Лугинина. Порадовало, что и мой рассказ не признали бесполезным, а главное — с пониманием отнеслись к просьбе помочь и мне с организацией такой службы. Так что двух усыновленных Демьяном парней, Вавилу и Данилу, которые давно уже переросли мыловаренное производство и в освоение грамоты показывали успехи — определили в учебу к Захару, будут периодически перенимать у него опыт, а со временем составят основу моей собственной СБ…

На стройку и первоначальную распашку целины привлекали наемных работников, тут казакам спасибо — у них и не по одной лошади в хозяйстве, и организацией труда нанятых крестьян занялись. И это не считая грандиозной стройки: несколько домов для руководящего состава, бараки для прибывших в начале лета переселенцев купленных (вместо оговариваемых ста человек, Лугинин, расщедрившийся и впечатлившись моими задумками — сто пятьдесят душ мужского пола выделил, не считая домочадцев) и многочисленные хозяйственные строения. Впрочем, щедрость Ивана Ларионовича объяснялась тем, что мастеров и ремесленников заводских среди купленных не было — все из крестьян оказались. Сейчас смешно было вспоминать, как я со своими семьюстами рублями и несколькими тысячами Антона Сергеевича — планировал покорять Урал…

Что в Уржумке, что в Соколовке — сразу же поставили кирпичные заводики (по совести — сараи обычные, разве что большие), начавшие выпуск кирпича для собственных нужд. Несколько механизмов для конного привода установили (цемент, относительно стабильного качества — Дитрих научился делать), в планах было и мельницы поставить, и маслобойни, и пресса для выжимки масла и конопляного семени. Но это всё следующим летом, а пока переселившиеся крестьяне рубили для своих семей дома, не считая обязательных работ. Не всё сразу, как бы не хотелось…