Двойник короля 17 (СИ). Страница 4

Нужно понимать масштаб угрозы.

— Сотни!

Император выделил серьёзные ресурсы для моего убийства, аж гордость за себя берёт. Выдохнул. Похоже, будет весело.

— Где они?

— Я не знаю. Мы разбиты на группы. Когда одна находит, передаёт сигнал остальным.

— Вы передали?

— Да!

— Почему не напали в поселении?

— Монголы. Нам запретили вредить им и нападать. Цель — ты. Твоя смерть, голова и кровь.

— Кровь? — поднял бровь.

— Нам велели её собрать.

— Ещё что-то приказали?

— Император думает, что его наложница… с тобой. Мы должны её вернуть в столицу.

— Вон оно что… — кивнул я.

Правитель считает, что я похитил его женщину. Ну, отчасти это правда.

— Кто ранил Изольду?

— Я! — тут же ответила тень.

— Ну, тогда без обид?

В руке появился кинжал. Лезвие тускло блеснуло в лунном свете. Я задрал его балахон и тоже позволил себе оставить сообщение остальным ублюдкам, которые идут за мной. Разрезал грудь, чтобы найти то, о чём он сказал. Кинжал легко вспорол ткань одежды, затем плоть под ней. Действительно, рядом с сердцем какой-то мешочек.

Небольшой, размером с грецкий орех, обтянутый тонкой мембраной, похожей на пергамент. Внутри просматривалась жидкость — густая, тёмная, с едва заметным зеленоватым свечением. Осторожно извлёк его, стараясь не повредить хрупкую оболочку. Убрал в пространственное кольцо. Помимо противоядия, попробую его поглотить и улучшить характеристики своего яда. Осмотрелся.

Неподалёку росло одинокое дерево с раскидистыми ветвями — идеальное место для демонстрации. Мысленно скомандовал паучкам поднять тело. Выбрал ветку потолще, на высоте около трёх метров — достаточно высоко, чтобы привлечь внимание, но не настолько, чтобы тело было сложно разглядеть с земли. Паучки зафиксировали конечности и шею прочными нитями паутины, распяв тело на ветвях в неестественной позе.

Медленная и мучительная смерть, если его кто-то сразу не сожрёт. Тень всё ещё оставалась в сознании, хотя и не могла двигаться из-за повреждённого позвоночника. Глаза следили за моими действиями с нечитаемым выражением. Возможно, это была ненависть или страх, или просто смирение перед неизбежным.

Надеюсь, сообщение успеет дойти. Балахон трепетал на ветру, хорошо заметный с земли. Первые же тени, прибывшие на место, увидят его — результат встречи со мной.

Паучки передавали эмоции через ментальную связь — не сложные мысли, а базовые ощущения. Сейчас они излучали голод, нетерпение, желание охотиться. Почему бы не совместить приятное с полезным? Кивнул, мысленно давая разрешение на поедание джунгар. Они заслужили награду за хорошую работу. Когда ещё представится возможность?

Паучки набросились на тела с жадностью, впиваясь хелицерами в плоть. Их маленькие тельца вибрировали от возбуждения, фасеточные глаза блестели в лунном свете.

После окончания пиршества мы двинулись к лагерю джунгаров. Там меня ждёт шаман, который очень хочет поделиться секретами.

Посмотрел на следы своей работы. Они все были в том же положении, как я их оставил. Поляна, где проводился ритуал, теперь превратилась в поле смерти. Тела лежали в неестественных позах, застыв в момент гибели. Некоторые сжимали горло, другие просто замерли с широко раскрытыми глазами, в которых был ужас.

Я перевернул шамана. Его тело лежало лицом вниз, руки раскинуты в стороны, как крылья подбитой птицы. Вот же сука! Рот открыт в беззвучном крике, но язык… Языка не было. На его месте зияла кровавая рана, из которой всё ещё сочилась густая тёмная жидкость. Откусил себе язык и умер! Старый, проверенный способ избежать пыток и допроса.

— Козёл! — покачал разочарованно головой. — Мог бы и поделиться информацией перед смертью. Теперь нового искать.

Пора возвращаться. Мысленная команда, и маленькие помощники исчезли в серебристом сиянии. Остался только один — самый крупный. Ему предстоит доставить меня обратно в поселение.

Устроился на спине паучка, позволяя телу немного расслабиться. Мышцы ныли от перенапряжения, в висках пульсировала тупая боль.

Ворота, улица, и вот я у домика. Поселение спало, лишь редкие огоньки горели в окнах. Убедившись, что улица пуста, соскользнул со спины монстра. Ноги подкосились при приземлении, пришлось на мгновение опереться о стену дома.

Паучок исчез в пространственном кольце, оставив после себя лишь лёгкое колебание воздуха.

Я зашёл. Дверь тихонько скрипнула, пропуская меня внутрь.

— Павел? — вскочила Елена.

— Господин? — напряглась Вероника.

— Всё в порядке, — махнул им рукой.

Подошёл к Изольде. Она лежала на низкой кровати, укрытая тонким одеялом. Вся побелела. Яд распространялся, поражая всё новые участки тела. Кожа на руках покрылась тёмными пятнами, вены проступали чёрными линиями. Губы потрескались, на них появилась засохшая кровь. Регенерация матери перевёртышей уже не справлялась. Девушки каким-то образом делились с ней своей способностью.

Я достал этот странный мешочек. Мембрана была тонкой, полупрозрачной, сквозь неё просвечивала тёмная жидкость с зеленоватыми прожилками.

Поднёс к носу. Едкий запах яда ударил в ноздри, заставив на мгновение отпрянуть. Глаза заслезились, в горле возникло жжение. Это был концентрированный токсин, разработанный для максимальной эффективности.

Вариантов немного: либо рискнуть и использовать содержимое мешочка в надежде, что противоядие возьмёт верх над ядом, либо наблюдать, как Изольда медленно угасает. Выбор очевиден.

Осторожно надавил на мешочек, позволяя капле жидкости выступить на поверхности мембраны. Затем аккуратно нанёс её на потрескавшиеся губы Изольды. Жидкость была густой, маслянистой, с металлическим отблеском.

Реакция началась мгновенно. Капля впиталась в кожу губ, и тут же из уголков рта потекла странная субстанция — смесь яда и крови. Перевёртыша затрясло. Всё тело выгнулось дугой, руки и ноги задёргались в конвульсиях. Глаза распахнулись, но взгляд был пустым, невидящим. Изо рта вырвался хриплый стон, больше похожий на животный рык. Спина изогнулась с такой силой, что, казалось, позвоночник сейчас сломается. Мышцы напряглись до предела, вены вздулись под кожей.

Я достал лечилки и передал девушкам. Устал немного, поэтому присел рядом. Опустился на низкую скамью у кровати Изольды, наблюдая за процессом её выздоровления. Глаза слипались, но заставлял себя бодрствовать. Нужно было убедиться, что противоядие подействует, что жизнь перевёртыша вне опасности.

Конвульсии постепенно утихали, дыхание становилось более ровным. Тёмные прожилки на коже бледнели, отступая от конечностей к центру тела. Глаза закрылись, лицо расслабилось, принимая более спокойное выражение.

Вроде бы яд начал уменьшаться. Процесс шёл медленно, но верно. Чёрно-зелёная жидкость продолжала выделяться из пор кожи, изо рта, из уголков глаз. Так организм избавлялся от токсинов, выталкивая их наружу.

Елена вылила лечилку на рану, её сестра — в рот. После чего повторили, затем ещё раз. Пустые флаконы откладывались в сторону, на их место приходили новые. Зелья впитывались в тело Изольды, усиливая действие противоядия, ускоряя процесс восстановления повреждённых тканей.

В завершение сёстры перешли на восстановление магии и выносливость. Когда я увидел, что с ядом покончено, убрал жён в пространственное кольцо. Наконец наступил момент, когда можно с уверенностью сказать: кризис миновал.

Оставил несколько флаконов на столике у кровати — на случай, если состояние ухудшится ночью. Потом просто позволил усталости взять верх. Тело расслабилось, сознание поплыло, проваливаясь в спасительную темноту сна.

Пришёл в себя от того, что меня толкали. Сознание возвращалось медленно, неохотно, выныривая из глубин дремоты.

Открыл глаза. Свет, проникающий через маленькое окошко, ослепил на мгновение. Пришлось прищуриться, постепенно привыкая к яркости.

Передо мной возникло лицо монгола. Бат? Его глаза, тёмные и проницательные, изучали с нескрываемым интересом. В них читалось что-то среднее между уважением и настороженностью.