Ревизор: возвращение в СССР 40 (СИ). Страница 5

– Так… – только и сказал Гришин.

Всякие благостные мысли о белых барашках облаков тут же напрочь вылетели из головы. Как же он сам-то не подумал о том, что такой эффект вполне себе предсказуем, если на соседнем дворе стоит убогая песочница с грибочком да ржавые скрипящие качели. А тут такое чудо установили – ясно, что дети со всего района сбегутся. Пётр Нилович действительно сильно недоволен, раз даже не стал сам ему звонить, хотя они добрые приятели. А ведь этих площадок два десятка – это что же получается, что такая же реакция будет и у других членов Политбюро? Гришину от осознания этого поплохело…

Так это же тогда будет целая катастрофа… А кто виноват? Да, получается, он сам и виноват. Дались ему эти современные игровые площадки. Пусть бы лучше Захаров с ними развлекался и дальше. Ставил бы себе, да своим знакомым, вот чего он вообще во все это встрял? Показать, что все в столице под его контролем? Ну показал… а теперь вот расхлебывать придется неизвестно как.

И тут же ещё одна очень неприятная мысль пришла ему в голову по поводу Захарова: а почему тот не раскидал эти площадки по городу по одной? Как там у него было запланировано: десять площадок в одном районе, пять площадок в другом и пять площадок в третьем? Ах, он же засранец, получается! Он догадывался о том, что так оно и будет: все дети в округе, если установишь одинокую площадку, соберутся на неё, устроив шум и гам до небес…

Гришин, конечно, сильно разозлился, когда осознал это, но тут же пресёк в себе этот гнев. Знал он за собой ещё с юности такую особенность: если сильно разозлится, то может дров наломать. Пару раз у него это впоследствии вызывало серьёзные проблемы, пока он не стал уже отслеживать у себя и контролировать эту свою особенность. Да и смысл сейчас вызывать к себе Захарова и орать на него – что это конкретно уже исправит? Но какой хитрый сукин сын! Как он, получается, его ловко подставил. И вроде промолчал, да ещё и хвалебные статьи в его адрес организовал. А ведь и верно: хвалебные статьи, в которых совершенно чётко прописано, что вся эта идея с игровыми площадками его собственная, так что теперь и не отмазаться от критики недовольных членов Политбюро. А он-то радовался, увидев эти статьи, решив, что это чистой воды подхалимаж и капитуляция Захарова!

Да, получается, что его, как пацана на мякине провели… При всей злости к Захарову, Гришин вынужден был отметить, что тот открылся для него с совершенно новой стороны. Да и он, получается, переборщил в отношении него. Зря он сам забрал и перераспределил эти площадки, которые Захаров лично придумал… При этом ему ни слова не сказал и не посоветовался по этому поводу. Так что с какой-то стороны он и сам виноват: если бы вызвал его к себе, да сказал, что нехорошо все площадки себе загребать и оставил бы ему хоть что-то, тот бы, скорее всего, наверное, и поделился бы этим нюансом – сообщил бы, что произойдёт, если площадки по одной по городу раскидать.

Так что у него теперь два варианта: первый вариант – гнобить Захарова за то, что он сделал; второй вариант – признать, что он ошибся, когда решил площадки вот так молча отобрать и перераспределить. Надо крепко подумать, по какому пути идти. Этот хитрый сукин сын вполне может ему пригодиться и сейчас, и в будущем. Да и не в том он сейчас положении, чтобы свары устраивать со своими подчинёнными. Из-за этих статей, в которых он автором идеи с площадками объявляется, нельзя теперь и скинуть всю ответственность на заместителя, что вообще было бы лучшим вариантом. Сейчас надо экстренно как-то ситуацию, зашедшую не туда, выруливать.

***

Москва, актовый зал Торгово-промышленной палаты

Парторг Вячеслав Емельянович Покровский окинул взглядом собравшихся. Все уже знали, что сегодня будет что-то очень интересное про Андриянова, слухи уже давно ходили по всей организации, так что опоздавших не было. И сам виновник будущего разбирательства сидел тоже уже здесь, бледный и унылый, в ожидании того, что скоро начнется.

Но начинать партсобрание с разбора скандального поведения Андриянова было нельзя, по заведенному порядку вначале было необходимо обсудить вопросы организационно-партийной работы. С них и начали, тем более сегодня было необходимо обсудить и руководство комсомолом организации. Минут за пятнадцать с этими вопросами разобрались. Но и теперь дело Андриянова было обсуждать еще рано – теперь необходимо было обсудить вопросы идеологической работы. Еще десять минут, по-быстрому, ушло на них. Затем еще пять минут уделили соцсоревнованию в рамках Торгово-промышленной палаты. Так быстро управились из-за специфики организации, все же не завод…

Наконец, на повестке собрания стали вопросы административного характера. И сразу после обзора работы народной дружины, наконец, пришло время и для обсуждения вопроса Андриянова. Щадить его Покровский не собирался, Блащицкий совершенно определенно по этому вопросу высказался, требуя разобраться с паразитом, поссорившим Торгово-промышленную палату с Союзом советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами. Самого его в зале не было, вызвали в Совмин, но парторг знал, что председатель потом обязательно наведет справки. И горе ему, если тому доложат, что он пожалел Андриянова во время этого заседания…

– Теперь, товарищи, у нас в повестке очень неприятный вопрос. Один из членов нашей партийной ячейки повел себя совсем не как коммунист. Речь о товарище Андриянове. Как выяснилось после жалобы председателя Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами товарища Федосеева, товарищ Андриянов приставал к замужней сотруднице этой организации, у которой, к тому же, есть еще и двое детей. А кроме того, влез еще и в вопросы управления в этой организации, дав совет одной из сотрудниц ССОД, как подсидеть своего начальника. И ведь эта сотрудница начала его советы реализовывать, что едва не привело к срыву приема важной международной делегации. Вот так, товарищи – мы тут считаем, что среди нас все достойные люди, ходим, здороваемся, улыбаемся, а среди нас оказался волк в овечьей шкуре… Имена обеих сотрудниц ССОД мы разглашать не будем. Давайте лучше послушаем, что нам расскажет товарищ Петухова… Аврора Яковлевна, мы вас слушаем.

Андриянов, услышав это, обмер. Секретарь Рябко знала слишком много…

Глава 3

Москва, актовый зал Торгово-промышленной палаты

Аврора Яковлевна встала со своего места, и окинув Андриянова презрительным взглядом, сказала:

– Прав наш парторг, товарищ Андриянов волк в овечьей шкуре! Обратился он ко мне пару месяцев назад, сказал, что влюбился в девушку, и хочет ей цветы прислать, но сам стесняется. Я и попросила свою племянницу помочь с этими цветами. А сейчас вот узнала, что цветы эти Андриянов слал замужней женщине с двумя маленькими детьми… И даже мужа не постыдился! А я все понять не могла, что за парня моя племянница каждый раз встречает в той квартире, и почему тот интересуется, от кого цветы. Думала, брат такой у нее любопытный…

– Спасибо, Аврора Яковлевна! По протоколу планировалось еще выступление товарища Блащицкого, но нашего председателя вызвали в Совмин. Ну, в принципе, то, что он должен был сказать, я уже озвучил. Давайте дадим слово самому товарищу Андриянову – пусть нам расскажет, как он дошел до жизни такой.

Парторг посмотрел на вставшего со своего места Андриянова, надеясь, что тот покается. Тогда у него будет шанс оставить ему партийный билет. Его такой вариант в отсутствие Блащицкого гораздо больше устраивал, чем исключение из партии. Но если Андриянов начнет вдруг врать и изворачиваться, то он ничего уже сделать для него не сможет. А ведь для него самого ничего хорошего нет в том, чтобы подавать наверх протокол с таким скандальным исключением из партии, ведь скажут обязательно, что и он как парторг промахнулся, слабо вел работу с кадрами. Так что лучше бы Андриянов все же покаялся и попросил прощения… Тем более он не раз сам мог увидеть, что происходит с теми, кто пытается идти против течения – тяжесть последствий для них значительно выше…