Сердце отваги измеряется численностью. Книга 1 (СИ). Страница 32

Внутри храма — здесь, кстати, ещё и трупы к погребению готовили — мы привычно расселись за одним широким столом. Свет через открытую дверь и окно ярко освещал помещение. Несмотря на это, местечко отчего-то казалось мне мрачным. Может, из-за совмещения с моргом? Я как-то спросил Милегера по поводу процедуры покрытия тел монетами: откуда они их берут? Жрец рассказал, что после смены власти, когда вирры перестали котироваться, от них начали избавляться. Саркарну оказались не нужны оловянные металлические кругляши. Теперь актуальной валютой стали саркарнские империалы. Ещё покупательную силу имели республиканские стандарты (валюта республики Эвердар, второй по размеру и военной силе после Саркарна).

Вирры же стали исполнять лишь одну функцию: применяться в ритуалах Наршгала. Монетами покрывали тела, тем самым подготавливая их к погребению, чего требовала местная, ещё не до конца искоренённая вера.

Вот жрецы и получили от нескольких знатных семей здоровенные сундуки переставших быть нужными вирр. Тайно, конечно же, потому что на официальном уровне никакой веры в Наршгала уже нет. Как и самих вирр.

Тогда я задал ещё один вопрос: что будет, когда монеты закончатся? Милегер ухмыльнулся, мне показалось, что в этот момент он выглядел довольно зловеще. Потом ответил: «Кладбищенская земля исторгает из себя вирры, которыми я покрываю мертвецов, Загрейн. Каждый год я выгребаю оттуда несколько горстей».

Вот оно как. Очередной секрет раскрыт.

Мотнув головой, я сосредоточился на реальности. Каких-то тетрадей, свитков, перьев и чернил у нас не имелось. Лишь шлифованная каменная стена, на которой жрец писал и рисовал мелом. Когда писать нужно было нам — выходили наружу, брали палки, и земля нам в помощь.

— …пасёте стадо из сорока трёх голов, — Милегер сложил руки за спиной и шагами мерил пространство перед нами. — Шесть коров отбились от стада, и их надо найти. Вопрос: сколько коров осталось в стаде?

Примитив? Да. Но если вспомнить, что нам десять лет и проживаем в условно-средневековом мире, в далёкой деревне, то всё встаёт на свои места.

— Нет, Загрейн, даже не тяни руку. Вета, отвечай ты.

— Я бы попыталась найти шестерых…

— Их съели волки. Из-за твоей же невнимательности! — прикрикнул жрец. — Сколько коров ты приведёшь обратно?

Я прикрыл рот рукой и едва слышно прошептал:

— Тридцать семь, — и сразу закашлялся, типа поэтому и прикрыл рот.

Ага, продуман на сто шагов вперёд. Куда там Оушену с его одиннадцатью друзьями?

— Тридцать семь, — повторила Вета.

Жрец бесстрастно кивнул. Я так и не понял, догадался он, что я подсказал, или нет.

— Прибыл караван, — продолжил Милегер. — Вам нужно купить рулон ткани за две серебряные монеты, — повернувшись к доске, мужчина написал на ней цифры, — топор для рубки леса за четыре серебряных и седло для лошади за шесть серебряных. Денег у вас нет, зато имеется двенадцать мешков муки, каждый стоимостью в пятьдесят медных монет, и пять бычьих шкур, каждая стоимостью в серебряную. Сможете ли вы купить желаемое, если продадите весь свой товар?

Ага, усложняем. Похоже, задача из категории «до конца урока». Интересно, местным доступно умножение, деление и прочие изыски категории «высшей», хе-хе, математики? Наверное, да, всё-таки цивилизация тут развитая. Верно, не стоит смеяться раньше времени: может, местные ещё и меня будут учить?

С новой задачей возились почти час. И решили её благодаря тому, что в критические моменты Милегер давал мне ответить. Ощущать себя самым умным среди десятилеток было донельзя приятно. Сарказм.

После решения, судя по виду, у моих товарищей закипел мозг. Поэтому мы перешли на улицу и стали учиться писать. Тут дело пошло проще, ибо нужно было только повторять буквы.

В принципе, как учитель жрец меня устраивал. Конечно, можно было начать ныть, что цифры и счёт не актуальны для моего уровня знаний. Да, так и есть. Но выделяться я не хотел. Откуда сироте знать подобное? Или меня обучали родители до того, как погибли? В семь лет? Сомнительно. Тогда и Дэлю бы обучали, но ни она, ни я, ни сами родители ни разу подобное не упоминали. Потому что как бы они упоминали, если ничего этого в реальности не было?

Короче, не надо выделяться. Меня устраивает текущее образование. А если будет нужно, сам что-то выучу. Ту же алхимию, например. Хотя… мне от неё разве что основы взять, а в остальном особого смысла не вижу. Лучше уж географию и мореплавание. Жаль, что с ними не всё так гладко — среди местных просто не было подходящих наставников.

Кхм, к чему я? Ах да, обучение. Мне оно нравилось — с одним единственным исключением. Разговоры о боге! Но разве можно было представить обучение у жреца без упоминания главного столпа всей религии? Приходилось терпеть.

Глава 16. Эскалация

— Наршгал — вот истинный повелитель всего! — Как только на Милегера находило и он ловил религиозный экстаз, то начинал аж завывать в нетерпении. — Вера Саркарна — тьфу! Помойная гадость. Ересь завоевателей, считающих, что раз они поработили наши тела, то точно так же поработили и души!..

Главное в такие моменты — удерживать на лице почтительность и благоговение. А вот сарказм и насмешку лучше придерживать! Фух… как же это трудно! Как минимум потому, что если этот Наршгал такой крутой, то что же не вписался за паству? Одно из двух: либо всё это сказки и выдумки, либо бедолагу Наршгала давно поставили в позу пьющего оленя.

Закончили «уроки» мы в районе обеда, после чего оказались свободны и предоставлены самим себе. Правда, на выходе нас уже поджидал Себб.

— Ребис, твоя собачка прибежала, — ехидно произнёс Кероб.

— Закрой поганый рот! — мгновенно ощерился Реб.

— А то что, побьёшь меня? — пацан демонстративно размял кулаки.

— Я побью, — пришёл я на помощь «брату». Не то чтобы сильно хотел, но мы проживали вместе, под одной крышей. Было бы правильно вписаться.

— Снова защищаешь любимчика, — поморщился Кероб, сразу потерявший интерес.

— Он мой брат, — пожал я плечами.

— Мама звала, — непривычно тихо обратился Себб ко мне и Ребису. — Отцу опять плохо стало.

— Вот дерьмо, — в сердцах бросил я. Реб выдал куда более бранную фразу, но никто не стал его поправлять. Вся наша компания была осведомлена о проблемах Садрича, здоровье которого ухудшалось с каждым годом.

Успев лишь махнуть на прощание рукой, мы побежали.

— Я вечером зайду, Заг! — удалось расслышать слова Веты, которой сразу что-то сказала Зана. Но что именно, я уже не услышал. Даже мошек-шпионов поблизости не имелось.

Мысли же крутились вокруг другого. Как я и Энни подозревали, проблемы Садрича были вызваны мучной пылью, которая постоянно оседала в его лёгких, вызывая кашель. Ещё в прошлом мире я слышал, что подобное возможно и встречается на предприятиях. Сам не проверял, но знаю, что при постоянном контакте с различными «воздушными примесями» работники носили респираторы. А здесь… здесь — это не там.

По идее, подобного на мельницах не должно происходить — во всяком случае, я так думал, но здесь была откровенно конченая конструкция, которая здорово осложняла работникам жизнь. Что поделать? Или терпеть, или не работать, а Садрич «не работать» не желал. И менять сферу деятельности тоже. Потому что мельник в Ностое — это высокий уровень, один из элиты. После такого опускаться до пастуха или землепашца не слишком приятно.

М-да, с какой-то стороны, я понимал его, но с другой…

Прибежав домой, мы увидели знакомую картину. Садрич полулежал на кровати, захлёбываясь кашлем. Уже вусмерть пьяный. Энни безмолвно кротко сидела рядом. Её заплаканное лицо носило следы свежих побоев. И чувствуется мне, гордости за них она не испытывала уже очень и очень давно.

— А-а… кха-кха, пришли наконец, — зло уставились на нас прищуренные, слезящиеся глазки мужчины. — Опять весь день хуйнёй занимались, пока я работ… кха-кха!.. — Новый приступ был столь силён, что его едва не вырвало.