Сердце отваги измеряется численностью. Книга 1 (СИ). Страница 27

В редкие моменты, выходя на улицу в основном ради тренировок с Мос-Лиром, который-таки взялся меня учить, и посещений Вияльди, я оставлял мошек подле домов интересовавших меня лиц. В дождь-то не полетаешь, приходилось подкидывать «шпионов» по старинке — будто втихую устанавливал скрытую камеру.

Прям особой нужды в этом не было, тем не менее наполняло мою жизнь интересом, создавая ощущение тайного агента в тылу врага. Плюс давало какое-никакое развлечение.

С одной стороны, конечно, возникал вопрос: на хера мне знать разные слухи, измены, бытовые ссоры, пьянки и прочую чушь? Но, во-первых, это было для меня полноценной заменой телевизора, позволяя морально отдыхать (словно ток-шоу смотришь!), а во-вторых — нет-нет да попадались интересные новости. Или порнуха. Как бы не подсесть… Чёрт, я реально знаю всех красивых баб Ностоя. И размер их сисек. И как они колышутся, когда их мнут.

Я извращенец? Нет, просто… любознательный. Да. Так и есть.

Узнал, что, оказывается, в деревне — вот так поворот! — есть расслоение. Некоторые живут лучше, а некоторые — вообще хорошо. И я даже не про старосту. Те же ополченцы, пробудившие Ауру, как-то плевать хотели, что они, дескать, «не успевают» обрабатывать поля, заниматься скотиной и остальной деревенской деятельностью, тратя время на тренировки.

К «помощи» принуждались другие, и вполне себе спокойно. Вначале было нечто вроде «помоги сосед, себе обработал, так захвати кусок моего поля!» А потом оно переросло в то, что работу ополчения просто делали другие, заодно обеспечивая воину достойный стол.

Всё это, конечно же, с негласного одобрения старосты. Нет, я не был свидетелем того, как Дуфф собирал людей и приказывал им так поступать. Он… просто не реагировал так, как должен был. То есть не пресекал, когда некоторые представители ополчения откровенно давили на своих соседей, не просто прося, а натурально принуждая тех к помощи.

И после этого деревенские ещё говорят, дескать, Боевые Искусства обычному человеку не нужны! Чего же тогда они так стелются перед теми, кто просто-напросто физически сильнее их? Не спорю — ЗНАЧИТЕЛЬНО сильнее, однако же всё равно вопрос разумный.

Ответ на поверхности. Ни одному обществу не нужно много воинов. Если ВСЕ начнут заниматься Аурой и боёвкой, кто будет работать? Воинами не могут стать все, ведь тогда некому будет выращивать пищу. Не просто так ведь у каждого государства есть армия, которую обеспечивают продовольствием те самые крестьяне. Вот и здесь нечто аналогичное, хоть и в гораздо меньшем масштабе.

Подобное наблюдение лишь укрепило моё желание в самосовершенствовании.

Полностью, конечно, тренировкам я не отдавался. Даже в период сезона дождей старался находить время и возможность разгрузить как мозги, так и тело. Вот, например, сделал себе удочку. Угу, нашёл на это время. Как ни работай по дому, как ни тренируйся, но когда на улицу толком не выйти, то всё оно как-то не то и не так. Да и расслабляться нужно! В общем, удочка. На будущее. Корявенькая, но какую сумел: длинная палка, тонкая бычья жила вместо лески, крючок, вырезанный из тонкой кости. Трижды сам себе палец порезал, пока изготовил. К счастью, все раны, оставленные лезвием, уходили в мух. Это было бы даже забавно, если бы не мой план с тренировкой по удерживанию физического тела.

Дилемма, опять же. С одной стороны — смысл получать раны? Больно, неприятно… С другой — без этого хрен научишься удары принимать. Хорошо ещё, что Леви ограничивался пока лишь сугубо теорией, разминочными комплексами и растяжкой. Сука! Вот уж не думал не гадал, что это ТАК неприятно! Ощущение, что вот-вот на шпагат сяду, а этот ублюдок лишь смеётся и называет это БАЗОЙ. Дескать, подобное для грамотного воина даже не фундамент, а прям само собой разумеющееся.

И верно вроде всё, но менее дерьмово от этого не становится. Сам себя убеждаю, что связки не порву, что действую под присмотром опытного ветерана, да и мухи опять-таки «примут удар на себя». Даже если реально покалечусь, то всегда могу «стряхнуть» рану.

Ага. И всё равно херово. Ещё нужно как-то научиться тумаки чужие принимать… А как? Хотел было подойти к Ребису — попросить его побить меня, типа для тренировки, а я в блоке постою, но… если не сдержусь?

Нет, других привлекать нужно лишь тогда, когда более-менее в себе самом уверен буду. А я пока не уверен. К тому же Реб, в отличие от меня, умудрился заболеть. Вместе под дождём бегали — вот и результат. Лежит теперь с температурой, пыхтит.

Мазохизмом, что ли, заняться? Порезать себя, палкой побить. Звучит как-то по-извращенски, но что поделать, если для дела надо?!

Ага, утешай себя. Божечки, вот так и появляются разные сексуальные девиации! Стоит только вспомнить разные передачи про маньяков, где каждый из них в детстве сталкивался с похожей хернёй. И я таким буду? Потом стану рассказывать, что уже в восемь лет вовсю подсматривал за бабами да резал самого себя.

Тьфу, блядь, аж самому стрёмно.

Забавно, но по итогу я всё-таки занялся этим. Помогая с ремонтом, утащил немного строительного мусора: пару острых проржавевших штырей, обломки крепких палок, несколько хороших камней… И пошло-поехало.

На рыбалке этим и занялся.

— С-с-с! — шипел я как сраная змея, по-дурацки, со всего маха, треснув себе палкой по руке. — Твою, сука, мать…

Отличный тамада — и конкурсы интересные!

Когда получалось удержать форму человека, когда нет. По-разному. Но главное — фишка работала. Имею в виду, что это было возможно — оставаться в человеческой форме, получая урон. Потом я уже решал, оставлять травму и «привыкать» к боли или сразу же обратить её в дохлых мошек, падающих на сырую от дождя землю.

Наживку, между прочим, просрал. Так увлёкся самоистязанием, что забыл про основное. Пришлось прерваться, а то не дело домой без улова возвращаться. Засмеют же. А я — натура обидчивая. Потом придётся ночью отправлять насекомых, чтобы юмористу в нос и уши заползли, организовав «приятное» пробуждение.

По истечении двух часов поймал четыре рыбины. С этим и вернулся. Энни даже похвалила, сразу завладев уловом и направившись его чистить для последующей жарки.

А я — довольный добытчик — пошёл к себе. Себб у Реба, Реб болеет, Садрич работает, я — тренируюсь. Где там моя палка для продолжения сеанса мазохизма?..

— Я ведь так всю комнату насекомыми завалю, — ворчал я, сгребая дохлых мошек в совок и выбрасывая на улицу. — Может, мои ещё живые мухи будут жрать дохлых? Мне ведь не обязательно наблюдать за этим процессом от первого лица, так? И вкус я себе уже давно вырубил…

Замечательно, одним словом, проводил время.

Ещё на кладбище сходил. В первый раз за все прошедшие месяцы. Навестил камень, под которым лежали тела родителей Загрейна. Вроде как мои. Умом понимаю, что это не так, а тело и эмоции давят. Слезу пустил. Ещё и Вета опять прицепилась!

— Заг! А хочешь… хочешь… мы потом ко мне зайдём? Мама калачей испекла!

— Спасибо, Вета. Я, наверное, сразу к себе.

— Вот, шапку мою возьми. Вымок же весь!

— Заболеешь ведь, дура, — дёрнулся я, не давая ей снять нечто вроде непромокаемого кожаного клобука. — Это ко мне никакая зараза не липнет, а ты за последний год трижды дома отлёживалась!

— Откуда знаешь? — удивилась девочка.

— Ты ведь на улицу не выходила, — хмыкнул я. — Чего тут не знать? Все знают.

— Но не все помнят.

— Эка невидаль. Память хорошую нужно иметь, — хлопнул я её по плечу. — Идём обратно. Нечего живым среди мёртвых время терять.

— Папа тоже так говорит… — пробормотала она. — А ты… э-э… ну-у… навещал, да?

Глупый вопрос, простительный только детям.

— Угу, — закинул я руки за голову, ощущая мокрые волосы, с которых аж лилась вода. Вся одежда тоже была неприятно влажной и липла к телу, словно в ней нырнул в Беругу. У Веты с этим дела обстояли получше. Почти всё, что на ней надето, было кожаным. Ну что тут сказать? Местная элита! Уж кто, как не староста, мог организовать подобное для своей дочери? — Сезон дождей — отличное время, чтобы навещать могилы.