Операция "Ловец Теней" (СИ). Страница 27

Ну что ж. Эти падлы неплохо подготовились.

Бой тем временем закипал. Призраки залегли, укрылись кто где мог, смешались с ландшафтом. Смешались с ним и пограничники.

Началась ожесточенная, слепая перестрелка, где каждый вел огонь «куда-то в сторону врага».

И хотя мы точно знали, где они располагаются, поймать в прицел затаившихся бойцов было непросто. Казалось — вот новая дульная вспышка. Выцеливаешь по ней — стреляешь. И ничего.

— Сукины дети… — Зарычал Вакулин, стараясь перебороть шум боя, а потом разрядил свой Стечкин куда-то в темноту. — Где они, мля⁈

Пули свистели над головами. Поначалу я чувствовал, как высоко они проходят. Как с треском впиваются в кору деревьев, откалывают щепки и ветки. Но с течением времени огонь врага становился все прицельнее.

Я выцепил из темноты очередную вспышку, дал ответную очередь и тут же получил их ответ. Пули просвистели совсем низко, задели верхушки кустов. Я почувствовал, как можжевеловая хвоя сыплется мне за шиворот.

— Это не дело! Они продолжают отходить! — Кричал Вакулин.

Когда новая очередь Васиного пулемета разогнала тьму своими трассерами, я увидел, что призраки продолжали двигаться. Медленно, ведя беглый огонь, они как-то умудрялись отступать.

— Уходят, падлы! — Закричал Вакулин. — Гранатами их! Готовить гранаты!

Я увидел, как парни полезли в подсумки за гранатами. Почувствовал, как плотность нашего огня снизилась.

— Нет, стоп! — Крикнул я.

— Что? Какой стоп⁈

— Там Алим с Малюгой! Они слишком близко! Если метнем — попадут под осколки!

— А… сука… — Выругался Вакулин, — а так уйдут! Надо в атаку!

Я тоже понимал, что надо что-то делать. И быстро. А потому соображал так скоро, как мог.

Что мы имеем? «Призраки» уже приняли решение об отступлении. Как я и ожидал, они поняли, что наши переговоры были ловушкой, в которую они угодили. Что здесь им ничего не светит.

Но если сохранять текущее положение — они организованно отступят вниз, к реке. И по мере этого отступления у них будет возможность скрыться в темноте. Просто разделиться и развеяться по всему склону.

В таком случае поисковые группы просто не успеют подойти.

Гранаты тоже были не вариантом. Слишком рискованно. Кинем — Алиму с Малюгой точно не сдобровать.

Тогда я четко решил: им нельзя дать отойти на их условиях. Нельзя играть по их правилам. А значит — нужно навязывать свои.

— Слушай мою команду! — Крикнул я, пригнувшись от очередной пули, низко прошившей кусты, под которыми мы засели. — Метнуть гранаты! Но не по позициям противника! Вон туда! Левее!

— Чего⁈ — Удивился Вакулин. — Зачем⁈

— Дальше — я сделал вид, что не слышу возгласа Вакулина, — дальше, когда залягут — вперед, в атаку!

— Селихов, это безрассудно! — Удивился Вакулин. — Они постреляют нас как уток, стоит только нам подняться!

Я схватил Вакулина, лежавшего рядом со мной, за ворот кителя.

— Доверьтесь мне, — сказал я. — Мы должны спровоцировать их! Пусть бегут, пусть встают в контратаку — неважно! Группа огневой поддержки довершит дело!

Вакулин уставился на меня изумленными, остекленевшими глазами. Казалось, он все еще осмысливал то, что я ему сказал.

Когда по верхушкам кустов, совсем близко к нам, хлопнула вражеская пуля, а Вакулин вздрогнул и пригнулся, он будто бы очнулся от какого-то транса.

— Р-рискованно, Селихов, — сказал он с тревогой в голосе. — Но может сработать.

— Я знаю, — кивнул я.

А потом дал очередную очередь куда-то в сторону врага. Призраки двигались и дальше. Они уже смогли сместиться чуть назад, и очень скоро «Старый Дом» закроет нам сектор обстрела.

Нужно признать — пакистанцы двигались мастерски. Неторопливо, прикрывая друг друга огнем, они крайне организованно, а еще неторопливо отступали, стараясь скрыться за домом.

Такое их поведение четко сказало мне — они не знают, сколько нас. Не знают, что нас едва ли больше. Они осторожны и думают — стань они двигаться более быстро и открыто — их накроет плотный огонь сильно превосходящего их противника. Тут только и оставалось, что надеяться на собственную темноту и незаметность. Избегать какого бы то ни было читаемого ритма в ведении ответного огня. Действовать так, чтобы не подловили.

Так они и работали.

— Солодов! — Крикнул я, стараясь пересилить гул боя.

— Я! Чего, Саш?

Солодов, только что перезарядивший свой автомат, отвлекся от стрельбы и подлез ко мне.

— Костров с рацией! Пусть передаст наблюдателям и группе огневой поддержки — мои приказания. Понял?

Солодов выпучил на меня глаза и слегка приоткрыл рот. Потом очухался и быстро-быстро покивал.

— Так точно!

— Отлично! Ну тогда слушай!

Когда снова заговорил вражеский пулемет, Тарик Хан прикрыл голову.

Рядом с ним, немного позади, залег раненный Химера. Боец отстреливался, не обращая внимание на рану.

Призраки, осторожно отстреливаясь, прикрывая друг друга. Медленно, но верно отступали. Они переползали назад. Поднять головы вражеский огонь им не давал.

Слаженная группа работала почти интуитивно. Вот Скальпель и Шакал дали по короткой очереди куда-то в кусты. Тем самым они заставили противника пригнуть головы, снизили концентрацию огня и позволили Змею и Тарику передвинуться чуть-чуть назад.

Затем и Тарик с Железным Шером проделали то же самое, позволив и другим призракам еще немного отступить.

Хан знал — завязнуть в стрелковом бою — означает смерть.

— Еще немного, и мы покинем сектор обстрела, — проговорил Зия, перезаряжая свою винтовку.

Когда снова заговорил пулемет и его трассирующие пули на несколько мгновений изгнали темноту, Тарик Хан прижал голову к земле. Когда обстрел закончился, он сказал:

— Я предупреждал тебя, Зия. Все это — одна большая ловушка! Ты ожидал увидеть здесь междоусобицу, а вместо этого мы наткнулись на засаду!

— Меньше чеши языком, Тарик, — сказал Акрим Зия, уставившись куда-то вперед. — Ты солдат! Выполняй боевую задачу! И сейчас — главное слаженно вырваться из этой мясорубки!

«Вырваться, — подумал Тарик раздраженно, — легче сказать, чем сделать».

Главной бедой по-прежнему оставалась тактическая неопределенность. Тарик просто не понимал, насколько многочисленная группа пограничников устроила им западню. Здесь с равным успехом могло быть и одно, и два отделения бойцов.

Оценить это по дульным вспышкам не представлялось возможным. Темнота, рельеф и маскировка скрывали врага. А интенсивность огня была внушительной.

«Но почему они не переходят в решительное наступление? — Подумал Хан. — Если их достаточно много, должны были подняться в атаку. Постараться зайти во фланг. Связать нас боем и прижать к земле, чтобы мы не могли действовать. В чем же подвох?»

Поразмыслив несколько мгновений, Тарик пришел к выводу, что пограничников там не так и много, как могло показаться. Число врагов, скорее всего, едва ли превышает численность призраков. Именно этим и можно было объяснить пассивность.

«Нет. Их немного. Не успеют накрыть всех, — рассудил Тарик Хан. — А значит, нужно переходить в активное отступление».

— Призраки! — Решился Хан. — Слушай мой приказ! Поднимаемся и…

Он не успел закончить. У Старого Дома рвануло.

С хлопком и вспышкой бабахнула граната. Тарик услышал, как осколки с едва уловимыми хлопками входят в землю совсем близко к нему.

Когда взорвалась вторая — он ощутил, как осколки маломощных РГД-5 рвут ткань брюк. Впиваются в кожу и неглубоко в мышцы.

Призраки, все как один, тут же прекратили ответный огонь. Они прижались к земле, закрыли головы.

Когда хлопнуло в третий раз, Тарик почувствовал, как ему заложило уши.

И даже так, сквозь звон и гул в голове, он услышал крик:

— В атаку! — Разнесся над полем боя моложавый голос какого-то пограничника. — Уничтожить врага! Ура-а-а!

— У-р-р-р-а! — Вторил ему слаженный крик остальных пограничников.