Измена. Начать с нуля (СИ). Страница 17

И вот… врачи говорят, что Матвей очнулся, но во мне нет ни капли радости по поводу, что я могу с ним увидеться и поговорить.

Во-первых, мне и видеть его не хочется. Во-вторых, говорить не о чем, разве что поставить в известность о разводе?

Долго я думала, сомневалась и в итоге все-таки решила, что увидеться с Матвеем нужно.

Как раз прошло несколько дней с момента его первого пробуждения, и он окреп настолько, что врачи разрешили с ним видеться, но пока на короткий промежуток времени.

***

Как оказалось, увидеться с Матвеем хотела не только я. Откровенно говоря, собралась целая очередь из желающих. Это и родители Матвея, и его заместитель, который руководил клиникой в отсутствие директора, и следователь. Но так как я была супругой, то мне и выпала «честь» увидеться с ним первой.

***

В палату вхожу с замиранием сердца. Чувствую тревогу и волнение перед встречей. Если бы не было всех этих гнусностей со стороны Матвея, я бы переживала за него и буквально жила в больнице, в ожидании его пробуждения.

Но теперь… нет отголосков прежних чувств к этому человеку.

Да, я волнуюсь, но лишь потому, что не знаю, как пройдет наша встреча.

Супруг лежит на кровати в окружении медицинских приборов. Верхняя часть кровати приподнята, у Матвея посеревшее лицо с растерянным, потухшим взглядом.

При виде меня он немного приободрился, даже попытался улыбнуться.

Но это была улыбка не того Матвея, которым он был недавно.

Тогда он буквально лоснился и был раздутым от важности, красиво одевался, укладывал волосы.

Сейчас он осунулся, и это ему не к лицу, кожа на щеках обвисла, морщины вокруг рта стали глубокими. Его лицо все еще местами закрыто бинтами. Он очень сильно пострадал в аварии.

Я знаю прогнозы врачей, и они неутешительные.

Интересно, знает ли он сам, что его впереди не ждет ничего хорошего?

— Лиля.

Даже его голос стал другим.

Человека будто подменили!

— Здравствуй, Матвей. Как ты себя чувствуешь?

— Учитывая обстановку… — делает паузу. — Даже не знаю, что сказать. Врачи говорят, я довольно много времени провел, не приходя в сознание.

— Да, это так.

— Присядешь? — просит он, медленно подняв руку.

Его кисть протянута в мою сторону, он будто приглашает, чтобы я его обняла?

Неужели он во время аварии так сильно головой ударился? Ничего не помнит?

Потерял совесть давным-давно, теперь еще и памяти лишился?!

Но у меня, слава богу, с памятью все в порядке.

Поэтому я сажусь в кресло, но не спешу подвинуть его близко к постели больного, достав телефон, я незаметно включаю запись, не показывая экран телефона мужа.

— Надеюсь, ты скоро пойдешь на поправку. Ты даже представить себе не можешь, какие люди с нетерпением дожидались, чтобы ты пришел в себя.

Я говорю с иронией, прежде всего, имея в виду следователя, юриста… Кого угодно, список получается длинный. Но Матвей с чего-то решил, что я имею в виду его родителей.

— Мама и папа, как они? Как восприняли новость?

— Скоро спросишь у них сам. С некоторых пор я с ними не общаюсь.

— Почему?!

— Ты помнишь, как произошла авария? А помнишь, что было перед этим? — спрашиваю я. — Ты напал на меня!

— Я помню иначе, это не было нападение. Я не хотел тебе вредить, просто ты поскользнулась и неловко упала.

— О нет, ты меня толкнул, толкнул очень сильно и не хотел вызывать скорую помощь.

Матвей мрачнеет.

— Лиля, я побывал на грани жизни и смерти. Неужели такие события ничего не способны изменить? Мне кажется, этот несчастный случай дает прекрасную возможность понять, как ценны наши отношения. Мы должны пройти эти испытания вместе… Рука об руку. Я сожалею, что ошибался, и надеюсь, ты меня простишь.

— Ты едва не убил меня и надеешься отделаться одним неискренним «прости»? В чем дело, Матвей? Ты понял, что тебе снова нужна жена? Жена-прислуга, которая бы бегала по твоим делам, следила и ухаживала за тобой? Этому не бывать!

— Лиля, ты даже не даешь мне высказаться.

— Я ничего нового не услышала. Только одно сплошное «я, я, я…» Все как и всегда. Ты не раскаялся, Матвей. ты просто надеешься избежать наказания.

Удивлению в его глазах нет предела, еще там мелькает страх — чувство, которое почти никогда не видела в глазах мужа.

— Какое наказание? О чем ты?!

— Следователь завел дело. Скоро тебя ждет встреча с ним. А еще вот…

Наконец, я беру в руки большой пакет, который принесла с собой и ставлю его на кровать Матвея, быстро отпрянув в сторону, чтобы он до меня не дотронулся.

Муж заглядывает в пакет, он в полном недоумении:

— Что это за ботинок?

— Ботинок твоей содержанки. Она приперлась в квартиру моих родителей, когда там была я. Вот так я и узнала, что ты пал даже ниже, чем я могла себе представить. Надеюсь, после нашего развода тебе хватит денег, чтобы удовлетворить все ее нужды.

Поднявшись, я достаю из кармашка брюк обручальное кольцо и опускаю его на тумбу.

— Все кончено, Матвей. Я подала на развод, дело будут рассматривать в суде.

— Ты… Ты не можешь! Ты не можешь так подло со мной поступить!

Лицо мужа багровеет от эмоций, на шее вздулись толстые вены.

— Это… Это удар ниже пояса, Лиля.

— Даже если так, ты все равно его не почувствуешь, врачи говорят, что у тебя будет парализована вся нижняя часть тела.

— Тем более. Ты… Ты не прошла испытание… трудностями! — шипит он. — Ты никчемная жена, меркантильная… слабачка!

Его слова меня совсем не задевают.

Он не имеет никакого права называть меня меркантильной. Была бы я меркантильной, никогда бы не вышла замуж за него и не потратила столько лет своей жизни служению его мечтам, налаживанию быта и поддержке…

Я была для него опорой, а он стал вытирать об меня грязные ноги.

Больше я не повторю этой ошибки.

Никогда…

— Хочешь развод? Будет тебе развод! Поборемся. Посмотрим, кто кого. Мои юристы разделают твоих жалких, дешевых практикантов… Раскатают в коровью лепешку! И если ты не одумаешься, я заставлю тебя пожалеть!

Глава 22. Она

Боже, какой он урод… Мелочный козел! Эгоист…

Говорят, горбатого только могила исправит. Я раньше не встречала в живую подтверждения этой поговорке, но теперь поняла ее смысл. Такого, как Матвей, даже несчастье, кома и суровое испытание парализованной нижней частью тела не заставило измениться.

Из него до сих пор сквозит высокомерие и сплошной негатив по отношению ко мне. Никаких теплых чувств.

Любви и в помине нет…

Просто Матвей не дурак и сразу же понял, что ему потребуется уход, внимание. Я не знаю, удастся ли врачам вернуть ему возможность стоять на ногах, пока они не озвучили благоприятных прогнозов. Но факт, что Матвей будет прикован к постели, еще достаточно продолжительное количество времени, и ему требуется забота, уход. Те же мелкие поручения кто-то должен выполнять. И кто справится с этой задачей лучше, чем влюбленная дурочка жена? Она ведь и так все последние годы была на вторых ролях, как прислуга, а Матвей сиял ослепительно и повелевал всеми…

Он поспешил предпринять меры и решил все вернуть назад, отмотать так, будто ничего и не было.

Вот только я его больше не люблю.

Я его презираю, он такой жалкий, когда пыжится и угрожает мне.

Как же славно, что я уже прозрела и была готова к его выходкам.

Записывается ли разговор? Бросаю взгляд на телефон.

Да, все записывается. Все его угрозы, все, до единой!

— Счастливо оставаться, Матвей. За тобой пусть ухаживают твои родители. Может быть, Алене захочется принять участие в твоей нынешней жизни? Главное, не забудь ей заплатить. Ведь бесплатно она на тебя даже не посмотрит…

***

Когда я выхожу, ко мне бросается свекровь, пытается что-то сказать, злится. У нее капнула слюна на подбородок от эмоций, но она не замечает, продолжает меня ругать.