Измена. Начать с нуля (СИ). Страница 14

Имя Матвея даже называть не хочется.

Для меня он за одну ночь стал совершенно чужим и далеким. Меня с ним связывают только законные узы брака, которые я хочу разорвать как можно скорее.

— Потому что тебе угрожала опасность. Смертельная опасность.

— Вот только Матвей не хотел привлекать внимание и устраивать шумиху.

— И вот что из этого вышло. У судьбы, как правило, для каждого припасены бумеранги, но я впервые становлюсь свидетелем того, насколько быстро это случается.

— Спасибо, что не стал прикрывать Матвея.

Семен отмахивается.

— Хватит меня благодарить. Расскажи о себе. Как самочувствие?

— Пока лежу. Прогнозы благоприятные, но с временными ограничениями.

— Нужен курс реабилитации, — кивает Семен. — Я близко знаком с хорошим врачом, Гореловым. Из кинезиологов он лучший. Могу свести тебя с ним, он займется твоим восстановлением.

— Благодарю, не стоит.

— Не хочешь принимать помощь? Именно от меня?

Пытливый взгляд Семена не оставляет шансов промолчать.

— Да, не хочу.

— Из-за того, что я тесно общался с Матвеем?

— Вы друзья!

— Я бы поспорил, что Матвей может оставаться моим другом. Есть поступки, которые прощать нельзя.

— Забавно. Только я сомневаюсь, что эти слова ты говоришь от чистого сердца. Скорее всего… — запальчиво начинаю и замолкаю.

— Продолжай, — просит Семен, взмахнув рукой.

— Скорее всего, ты просто боялся, что тебя запишут в сообщники! Не стоит играть передо мной благородного рыцаря, я прекрасно знаю, что ты меня сильно недолюбливаешь. Мягко говоря.

Семен делает движение вперед, замерев очень близко от меня. Я вжимаюсь в подушку изо всех сил.

— Ты очень ошибаешься.

— Я не ошибаюсь. Я слышала, как ты обсуждал меня с Матвеем и говорил ему про меня гадости. Науськивал его завести любовницу!

По лицу Семена проносится тень.

— Это было у нас в доме. Не надо говорить, будто этого не было, я слышала. Муж уже пытался навесить мне на уши лапши, сказав, что ты просто пьяный пустобрех! Но я другого мнения. Так что…

— То есть, по-твоему, в том, что Матвей гуляет с другой, виноват я? — усмехается. — Надо же, какой я плохой. Сказал Матвею: заведи любовницу, он согласно кивнул и пошел. Именно так обстоят дела?

— Не переворачивай с ног на голову! — возражаю.

— Ты хочешь переложить ответственность за поступки Матвея на меня.

— Но был же такой разговор, не отрицай.

Семен вздыхает:

— Хочешь поговорить откровенно?

— Просто хочу сказать, не стоит делать из меня дурочку. Последние события открыли мне глаза на правду.

— Я бы не начал этот разговор именно в таком русле, если бы Матвей уже не водил кое-какие интрижки… Думая, что никто этого не замечает.

Сердце грохочет в грудной клетке, отдавая болезненным эхом по всему телу.

— Это уже не важно.

— Вот как? — удивляется Семен. — Ты же хотела знать правду!

— Правда в том, что вы с Матвеем одного поля ягоды. Оба козлы и изменщики. Не переживай, я ничего не говорила твоей жене, Марина не знает, как ты хвастался своей содержанкой и советовал Матвею завести такую же прелестницу, чтобы всюду гулять и спать с красоткой.

— Могла бы и сказать, — пожимает плечами Семен. — Это бы ничего не изменило. Мы давно приняли решение развестись и ждем суд.

Новость звучит, будто удар грома.

Не ожидала услышать подобное.

Марина ничего не говорила!

Глава 18. Она

Я на несколько долгих секунд застываю в ступоре, едва дыша. Семен, сидящий напротив, наоборот, дышит часто и шумно. Несмотря на внешнюю невозмутимость, его частое дыхание и беспокойно горящий взгляд выдают волнение. Он будто сдерживается, но от чего?

— С трудом удерживаешься, чтобы не наговорить мне гадости? — спрашиваю прерывистым шепотом. — Давай же, скажи… Или ты только за глаза, в пьяном виде, можешь обсуждать внешность женщин, унижая их?!

Ничего не могу с собой поделать.

Визит Семена заставляет меня нервничать, чувствовать себя не в своей тарелке. Не могу не задеть его, потому что твердо для себя решила — хватит лжи в моей жизни.

Выходка Матвея на многое открыла мне глаза. Наши отношения давно мертвы, и все, что было… Уже давным-давно перестало быть настоящим.

Матвей отыгрывал свою роль, ради статуса. Быть женатым, иметь семью в его положении означает демонстрировать еще одну сторону своей стабильной, успешной жизни. Причем, обязательно быть ведущим в семье.

На моем блеклом фоне Матвей выглядел очень ярко, презентабельно, и я только сейчас начинаю задумываться: почему я позволила задвинуть себя на второй, а то и на третий план… Он и одеваться советовал мне не столь ярко, как мне иногда хотелось на те редкие вылазки в свет, что у нас были.

Почему-то именно сейчас, сидя с бешено колотящимся сердцем под пристальным взглядом Семена я остро припоминаю каждый из таких случаев, когда Матвей говорил:

«Лиль, тебе этот красный не к лицу. Возьми то бежевое платье, которые ты примеряла до этого…»

И пусть мне всей душой хотелось залезть в красный цвет, я слушалась мужа, ведь ему было виднее, со стороны.

Еще я была уверена, что он мне только добра желает.

Он никогда не говорил прямо, до тех грязных ссор, что я выгляжу некрасиво, но всегда завуалированно давал понять, что считает именно так.

«Лиля, эта юбка с блузой совсем не по твоей фигуре…»

И, самое главное открытие…

Господи!

Как я была слепа!

Все эти фразы, сказанные пренебрежительным и покровительственным тоном, все эти снисходительные взгляды и советы не высовываться Матвей говорил задолго до того, как я располнела немного!

Вот это да…

Легкие вот-вот лопнут, оказывается, я совсем не дышу.

Выпускаю перегоревший кислород рваными выдохами, спросив сипло:

— Как давно Матвей гуляет? То есть… Действительно, гуляет, а не флиртует с девицами налево и направо?

Семен качает головой:

— Тебе не понравится ответ.

— Мне вообще не нравится этот разговор. Так что говори.

С другой стороны, Семен может очернить Матвея в моих глазах. Но зачем? Какой у этого смысл?

— Матвей давно гуляет от тебя, Лиля. Последние два-два с половиной года, точно. У него всегда были интрижки с сестрами из персонала. С одной, с другой. Он тщательно это скрывал, но слухи все равно доходили до тех, кто умеет слышать. Он все отрицал, — хмыкает. — Считал себя умнее всех. И только недавно, когда стал важной шишкой, перестал таиться, начал обращать внимание на девушек открыто. Поэтому я и завел тот самый разговор. Уже знал, что он присматривается к одной… даме. Она кочует из одних состоятельных мужских рук в другие. Дорогое удовольствие. Матвей на нее слюной капал, хотел до трясучки.

— Алена? — спрашиваю, чувствуя, как сердце снова бьется.

Неожиданно спокойно: ведь все, что могло случиться, уже случилось… Настала очередь Семена удивиться.

— Откуда ты знаешь?

— Он как-то пришел пьяным, бормотал «Алена, не сегодня!» Кстати, в тот вечер я звонила тебе, и ты поклялся, что Матвей занят очень важным разговором, — смеюсь. — Настоящая мужская дружба.

— Он просил меня прикрыть его. На всякий случай. Я был уверен, что он вскоре спалится, — хмурится. — Так долго не могло продолжаться.

— Вот только, напротив, наши отношения стали лучше. По крайней мере, мне так казалось. Ладно…

Говорю себе хватит. Разоткровенничалась!

И нашла, с кем!

С таким же гулякой, как мой муж…

У самого развод на носу и, уверена, куча любовниц. Не зря же он так хвастался перед Матвеем или делал это нарочно?

Я совсем запуталась в его мотивах. Но именно сейчас это не так уж важно, потому что я знаю главное: Матвей давно изменяет мне, и дело не в том, что я запустила себя в период депрессии.

Знать такое и обидно, и немного радостно.