Тень правды (СИ). Страница 29

Я тут же вспомнил тот вечер, когда Синицын решил показать мне воздействие своей татуировки. Тогда я пообещал одной из куртизанок, что загляну в их бордель. Разумеется, исключительно в медицинских целях. Точную дату своего визита я не назвал, но обещания держать нужно. Как появится свободное время, проверю, что там случилось с представительницами древнейшей профессии.

Пока мы шли к ресторану «Волга», Павлов без умолку болтал о каких-то совершенно неинтересных мне вещах. В основном о слухах из столицы. Какие семьи дружат, какие воюют, кто с кем переспал, и кто участвовал в недавних дуэлях. Такое впечатление, что ему просто хотелось заполнить тишину. Хотя я прекрасно чувствовал себя и без его бесконечного монолога.

Благо ресторан оказался близко, и мне не пришлось целый день выслушивать его россказни о столичных интригах.

Правда, в одном Павлов всё же оказался прав. Я был жутко голоден. И дело даже не в том, что я толком ничего не ел уже пару дней. Я истратил столько магической энергии, что это нанесло серьёзный вред организму. И для того, чтобы возобновить силы, придётся много спать, правильно питаться и не забывать о свежем воздухе.

Поэтому, оказавшись за столиком ресторана «Волга», я заказал себе сразу несколько блюд. Уху, буженину под луком и бараний бок с гречневой кашей.

— Господин Мечников! — расхохотался Павлов. — Да вы никак с голодного края приехали?

— Видимо, ваши информаторы недостаточно хорошо работают, раз до сих пор не сообщили вам, как долго я ничего не ел.

— Хм… — хитро ухмыльнулся он. — Похоже, кто-то перенапряг свои магические каналы, не так ли? Лично у меня всегда пробуждается такой же аппетит, когда я слишком переусердствую с лечением пациентов.

— Давайте уйдём от этих отвлечённых тем. Меня интересует сразу несколько вопросов. Но начать я хотел бы с того подозрительного факта, что вы оказались на вокзале ровно в тот момент, когда я прибыл в Саратов. Значит, Владимир Харитонович, вы заранее знали, что я уже еду. Возникает резонный вопрос — и откуда же вы всё знаете? — спросил я. — Это ведь не может быть простым совпадением.

— В данном случае даже не стану скрывать от вас и так очевидный факт. Я очень тесно сотрудничаю с газетчиками, — заявил Павлов. — В прошлый раз именно я попросил их опубликовать информацию о начале наших соревнований. Кроме того, с ними очень удобно работать. Корреспонденты есть везде — даже в Хопёрске. Они очень хорошо маскируются, имеют множество контактов и всегда могут сообщить самую свежую информацию через магическую почту. Которую я, разумеется, оплачиваю сам. Вы, возможно, спросите, почему я вам всё это рассказываю…

— Не спрошу, — поглощая горячую уху, ответил я.

— А я всё равно отвечу. Потому что вам уже не удастся воспользоваться той же хитростью, Алексей Александрович, — произнёс Павлов. — Я заключил договор со всеми редакциями, которые есть в Российской Империи. За исключением самых мелких и неконкурентоспособных, разумеется.

— Не беспокойтесь, я и не планировал с ними сотрудничать. Пресса меня не интересует, — ответил я. — Единственная известность, которая мне важна — это известность моих изобретений. Давайте лучше перейдём к главной теме. Вы вместе с редакцией, как я понял, пришли к выводу, что первый раунд нашего соревнования привёл к ничье. Правда, моего мнения почему-то никто не спросил.

— А вы со мной не согласны? — прищурился он. — Мы оба создали два великолепных аппарата. Разве можно в данном случае определить победителя?

Можно было бы углубиться в спор и объяснить Павлову все недостатки созданного им УЗИ, но мне не хотелось этого делать. Для человека, который, в отличие от меня, родился в девятнадцатом веке, изобретение и вправду великолепное. Пусть Владимир мне не нравится, пусть мы конкурируем, но обесценивать его труд я не стану.

— Как я понял, вы уже придумали условия для второго раунда нашего соревнования. Озвучите их? — спросил я.

— Разумеется! До этого у нас был месяц, чтобы создать новое изобретение. А что вы скажете, если на этот раз у нас будут одни сутки на работу?

— Сутки⁈ — чуть не поперхнувшись бужениной, спросил я. — Это слишком маленький срок для создания качественного изобретения.

— Нет, разумеется, перед этим у нас будет время на подготовку. Скажем, неделя. Такой вариант вас устроит? — поинтересовался он.

— Неделя подготовки и сутки безостановочной работы над задуманным проектом? — уточнил я. — В теории это возможно, если с нами будет работать целая команда.

— Конечно, не спорю, — помотал головой Павлов. — Можем условиться, что помогать нам может только пять человек и не более того.

Такая группа может создать что-то полезное, если заранее продумать план. Идти на поводу у Владимира мне не хочется, но, с другой стороны, это вновь даёт мне хороший шанс продвинуть своё изобретение в массы. Ведь за нами будет следить пресса. Правда, если учесть, что работать мы будем целые сутки, газетчики вряд ли смогут наблюдать за процессом двадцать четыре часа.

Нужно внести корректировки в план Павлова.

— Тогда придётся привлечь орден лекарей. Могу взять это на себя, — заявил я.

— А зачем нам орден? — пожал плечами Павлов. — Их работа — регистрировать наши изобретения уже после того, как мы их завершаем. К чему такие сложности?

— Будет честно, если за нашей работой проследят профессионалы, — ответил я. — Договоримся, чтобы они организовали жюри.

Заодно это подстрахует нас обоих от жульничества со стороны соперника. Может, Павлов уже изготовил новый аппарат и подсунет его во время будущего соревнования. Нет уж, больше я на его ловушки не куплюсь.

— Что ж, ладно, — вздохнул он. — Убедили. Тогда свяжитесь со мной, как только договоритесь с орденом. Если что, я остановился в отеле «Симфония» неподалёку от Волги.

Следующие полчаса мы молча уплетали заказанные блюда. Странное чувство… Мой желудок уже растянуло, но я продолжал чувствовать голод. Видимо, организм уже до крайностей дошёл.

— Я, если честно, очень рад вас видеть живым и невредимым, господин Мечников, — сказал Павлов, когда мы перешли к чаю. — Правда, без шуток. Когда вы с господином Синицыным провалились в Тёмный мир, я уж было решил, что мне судьбой уготовано стать лучшим лекарем в Российской Империи.

Он даже сюда умудрился всунуть частичку своего эго.

— Вы здорово нам помогли в тот раз, Владимир Харитонович, — сказал я и вышел из-за стола. — Но ваш сарказм, обман и едва скрываемый скверный характер меня уже сильно утомили. В следующий раз мы встретимся на втором раунде нашего соревнования. Надеюсь, это столкновение станет последним.

— Стойте-стойте! Алексей Александрович! — засуетился Павлов. — Понимаю, что вы не больно-то хотите продолжать со мной беседу, но мы так и не определились с главным вопросом. А что получит победитель?

— Кроме славы, о которой вы так мечтаете? — поморщился я. — Давайте повысим ставки, раз уж вам так нравится это делать. Проигравший больше никогда не будет претендовать на первенство. Другими словами, только победитель сможет стать лучшим лекарем Российской Империи. И… — я перешёл на шёпот. — Бог-покровитель проигравшего сдастся и перестанет участвовать в войне лекарей.

Я впервые за вечер увидел истинное лицо Владимира Павлова. Сначала он искренне удивился. Даже испугался моего предложения. Но быстро взял себя в руки, скрестил пальцы и уверенно кивнул.

— Договорились, — пронзая меня огненным взглядом, произнёс он. — Не думал, что вы тоже — азартный игрок, господин Мечников. Приятно удивлён.

Продолжать этот разговор я не стал. Оплатил счёт и покинул ресторан. К тому моменту съеденная пища каким-то магическим образом умудрилась осесть — я перестал чувствовать тяжесть. Казалось, что желудок с кишечником за полчаса переварили все питательные вещества и направили их в кровь, чтобы восстановить измотанное тело.

Я взглянул на часы и понял, что планы придётся поменять. Павлов отобрал у меня слишком много времени. В орден лекарей сегодня я уже попасть не смогу. Так что имеет смысл занести свои вещи домой, а после этого направиться в госпиталь, чтобы проведать Евгения и Кирилла.