Тень правды (СИ). Страница 2

Полицейские взяли с собой нескольких лекарей из губернского госпиталя, загрузили три отряда городовых в кареты и рванули в поселение, где разразилась моя схватка за выживание Токса.

В итоге мы просидели в участке до десяти вечера. Вскоре нашу с Синицыным камеру открыли, и в тусклом свете показался главный городовой Тимофеев. Грузный мужчина, с которым мне уже приходилось беседовать в присутствии князя Игнатова насчёт гибели Виктора Балашова и его таинственного завещания.

— Выходите, господин Мечников, господин Синицын, — нахмурившись, произнёс он.

— Куда нас ведут? — потребовал ответа Илья. — Я хочу знать!

— На свободу. Но перед этим побеседуем ещё раз, — произнёс он.

— На свободу? — удивился я.

Честно говоря, я не ожидал, что нас отпустят до завтрашнего дня или до начала суда.

— Да. Несколько пленников подтвердили ваши слова. Они пришли в себя и сказали, что их похитили Мансуровы, — произнёс он. — И тот наёмник, о котором вы говорили — он выложил ещё больше информации. К вам пока что претензий нет. Пока что. Но я всё же хочу переговорить с вами наедине. А господин Синицын может покинуть участок.

— Нет, я останусь, — замотал головой Илья. — Спешу напомнить, я — финансовый и юридический консультант Алексей Алекса…

— Я в курсе, — перебил его Тимофеев. — Вы уже тысячу раз это упоминали. Я понял ещё с первого раза. Это не приказ, а просьба. Господин Мечников, согласны поговорить со мной без Ильи Андреевича?

Вот уж действительно вопрос с подвохом. А что, если его подкупили Мансуровы, и меня ждут вооружённые люди в кабинете главного городового?

Хотя в таком случае даже лучше, если Синицын окажется за пределами участка. От него в этой схватке толку не будет. Мы оба устали и не сможем дать бой, если он всё-таки состоится.

Правда, Тимофееву я почему-то доверяю. Он изначально действовал на стороне князя, не мучил меня постоянными вызовами в участок и не лишал свободы в те моменты, когда я выступал главным подозреваемым по делу Виктора Балашова.

— Сделаем, как он говорит, — сказал я Синицыну. — Илья, возьми на выходе ключи от моей квартиры. Возвращайся. По дороге загляни к Светлане Бронниковой, узнай, как у неё дела. Заодно поинтересуйся, где черти носят мастера Захарова. Он будто сквозь землю провалился.

— Так он вернулся в Хопёрск, — пожал плечами Синицын.

— Тогда отправь ему письмо. Пусть подтвердит, что всё в порядке.

Я дал Илье кучу указаний, чтобы занять его до своего возвращения. После этого, хромая, последовал за Тимофеевым. Нога жутко горела. Всё-таки вылечил я её откровенно по-варварски. За ночь нужно обязательно восстановить силы, а затем вернуть повреждённым тканям былую форму. Иначе хромота может остаться навсегда. Что-то мне подсказывает, что повредилась не только вена, но и нерв. Просто во время схватки я на это не обратил внимания.

К счастью, в кабинете Тимофеева никого не оказалось. Никаких ловушек, облавы и прочих сюрпризов. Главный городовой присел за свой стол, а я расположился напротив него.

— О чём вы хотели со мной поговорить? — спросил я.

— Пока что всё, что вы мне описали насчёт произошедшего в том селе, вписывается в рамки улик и показаний свидетелей, — заключил он. — У меня остались лишь несколько вопросов. Первый — кто тот человек, которого мы отправили в госпиталь? Он ещё не пришёл в себя. Но я хочу узнать о нём больше. Судя по состоянию, он один из тех пленных, из которых выкачивали магию. Но почему вы забрали именно его, а других оставили?

Отличный вопрос! Тимофеев сам себя запутал. Он только что создал ложное предположение, которым я сам же планировал воспользоваться. Мы подадим информацию так, будто Евгений Балашов был похищен Мансуровыми. И если в нём даже обнаружат следы магии Виктории, это можно будет объяснить её экспериментами.

— Этот человек — дворянин, — заявил я. — Евгений Балашов — старший брат покойного Виктора Балашова.

— Что-что, простите? — вскинул брови Тимофеев. — Но, если верить сводкам, он пропал около года назад.

— И? — с трудом сдержав усмешку, произнёс я. — Где тут несоответствие? Подозреваю, что именно Мансуровы его и похитили. Видимо, у них были какие-то дела с Виктором. Помните заключение патологоанатома? Якобы в теле Виктора и в его комнате были найдены следы магии огня. Это — след от пистолетных выстрелов. От оружия, которым пользовались наёмники Мансуровых и сами Виктория с Аркадием.

Ложь и правда сплелись в единый узел. И теперь его разорвать будет не так уж и просто. Пока что все показания действуют против Мансуровых. Чтобы контратаковать меня какими-либо обвинениями, им придётся очень хорошо постараться.

— Хорошо, мы подождём, когда пострадавший придёт в себя. Если Евгений Балашов и вправду жив, значит, ваш титул…

— Это — не мой титул, — поправил Тимофеева я. — Хотя, если мне позволят, я с радостью сохраню титул барона, но земли верну Евгению. Мне чужого не надо.

— Понял вас, Алексей Александрович, но это уже будет решаться позже, когда мы соберём достаточное количество улик для начала судебного заседания, — заключил Тимофеев. — Тогда у меня остаётся один вопрос. Всё, что вы описали, звучит очень складно. Думаю, я даже могу сказать, что верю вам. Но мне до сих пор не ясно, какую роль в этом деле сыграли вы с господином Синицыным. Что вы делали в этом селе? Из-за чего развязалась схватка?

Сложный вопрос, но отвечать нужно быстро, не задумываясь. Придётся сочинить полуправду, которую будет невозможно опровергнуть.

Ведь на самом деле мы рванули туда из-за Токса.

— История моей борьбы с Мансуровыми длится уже больше полугода, — ответил я. — Они несколько раз пытались навредить мне, моему старшему брату и моим друзьям. Кстати, можете переговорить с Кириллом Мечниковым. Он прямо сейчас находится в госпитале. Именно от него я узнал, где находится село. Он — один из тех пленников Мансуровых. Только ему, к счастью, удалось сбежать.

— Вы не поняли. Мотивация мне ясна. Как так вышло, что вы направились туда вдвоём и даже не попытались вызвать на помощь полицию? — продолжил напирать он. — Решили заделаться местными героями?

— Если бы я стал тратить время на обращение в полицию, Виктория уже сбежала бы в Санкт-Петербург, а пленников перевезли. И тогда мы бы не нашли концов ни при каких обстоятельствах, — ответил я. — Это чудо, что мы вообще успели их остановить.

Тимофеев долго молчал. Записывал что-то в свой блокнот, затем зачёркивал, соединял воедино какие-то короткие факты, затем резко поднял взгляд на меня и заявил:

— Вы можете идти, Алексей Александрович. Пока что наш разговор закончен.

— Всего доброго, господин Тимофеев, — кивнул я и направился к выходу из участка.

Из-за повреждённой ноги я вернулся домой только к полуночи. Но этот путь был как глоток свежего воздуха. Этой прохладной ночью я понял, что последние несколько недель будто и вовсе не дышал. Все эти вечные войны с Мансуровыми, разборки с клонами, стремительное умирание Токса…

Теперь хотя бы часть этих проблем отвалилась. Хотя, чувствую, мой главный враг ещё не раз покажет себя. Избранник Телесфора до сих пор перемещает свои фигуры на шахматной доске, а сам при этом держится в тени.

Когда я вернулся домой, Синицын уже спал. Я не стал его беспокоить и тоже рухнул на кровать. На этот раз вырубился и без применения своих самодельных снотворных. Видимо, потерял много крови, тело успело ослабнуть.

Но проснулся я так же легко, как и заснул. Сначала я подумал, что у меня возник приступ стенокардии или сонного паралича. На грудь что-то надавило, и я тут же открыл глаза.

Вот так сюрприз…

На моей грудной клетке восседал главный домовой Лихой.

— Доброе утречко, хозяин Доброхота, — ухмыльнулся он. — Время исполнять свои обещания. К вам там выстроилась очень большая очередь!

Глава 2

Грудь сдавило ещё сильнее, когда я осознал, что на ней сидит главный домовой.