Отморозок 5 (СИ). Страница 14

Начальник отдела уже второй месяц находился на больничном. У него обострились проблемы с сердцем, и поговаривали, что он скоро и вовсе может уйти в отставку по здоровью. В совокупности с высоким покровительством, это открывало перед Потаповым, который замещал своего шефа, новые безграничные возможности, если он, конечно, докажет, что может справиться с новой высокой должностью. Теперь Егору Владимировичу не нужно было самому рыть землю носом и «бегать по земле». За него это делали его подчиненные. Потапову нужно было только направлять своих сотрудников, чтобы те, под его грамотным руководством успешно боролись с расхитителями социалистической собственности, спекулянтами, валютчиками и прочим преступным элементом.

Каким бы плохим человеком не был Потапов, опером, в свое время, он был хорошим, иначе не достиг бы тех высот, на которых сейчас находился. Уже потом, сведя знакомство накоротке с Вахтангом Отаевичем, он со временем стал весьма сильным начальником БХСС города Энска, если не учитывать кое-какие детали, вроде его преступной связи с тем же Каладзе. Богатый опыт работы «на земле», а потом и опыт руководящей работы, в совокупности со связями на самом верху, позволяли Потапову надеяться, что и здесь в Москве, он не затеряется среди прочих.

Сегодня, прямо с утра, к нему в кабинет зашел капитан Соколов и доложил, что готовит операцию по задержанию крупного скупщика золотых монет. Его агент уже продал скупщику один николаевский червонец и подготовил партию из четырех точно таких же монет. Сделка должна была состояться в ближайшие несколько дней. Молодой парень, который занимался скупкой, по словам агента, весьма уродлив и внешне похож на какого-то неандертальца. Потапов тут же захотел лично принять участие в задержании, и предложил дать операции кодовое название «Троглодит» — то есть пещерный человек. Ну а что, звучит красиво и со смыслом. Докладывать наверх об успехе операции «Троглодит» будет весьма зачетно. Такое никак не пройдет мимо внимания высокого начальства, а быть на хорошем счету очень важно для карьеры. Опытный аппаратный игрок Потапов понимал, что даже к вкусной конфетке нужна яркая обертка, так она станет еще вкусней. «Ну что же», — потирая руки, весело подумал Егор Владимирович, — «будут вам и конфетка, и красивая обертка».

— Молодец Андрей, — похвалил он обрадованного вниманием начальства подчиненного. — Проинструктируй группу захвата. Брать его будем после сделки прямо там на набережной. Зажмем двумя машинами с двух сторон, и никуда он от нас не денется.

— Так точно, Егор Владимирович, сделаем все чисто. — Подхватился с места капитан Соколов, — разрешите идти?

— Иди, готовь операцию, — махнул ему рукой Потапов, открывая серую папку, лежащую перед ним на столе и углубляясь в изучение документов.

Мы с Викой сидим в полном зрительном зале театра имени Вахтангова на третьем ряду. Я, признаться, совсем не театрал. Ну не мое это, но Вика так хотела сходить вместе со мной в театр, что я не устоял и приобрел с рук два билета на первые ряды. Мне это влетело в копеечку, но что не сделаешь, для своей девушки. Сегодня здесь дают «И больше века длится день» по одноименному роману Чингиза Айтматова. Этот роман наделал много шума среди столичной интеллигенции. Вика его читала и обязательно хотела посмотреть поставленную по нему пьесу.

Сейчас она полностью поглощена происходящими на сцене событиями. Сам же я, признаться, смотрю спектакль в полглаза, занятый больше своими мыслями. Я всего один раз заинтересовался происходящим на сцене, узнав молодого Маковецкого во второстепенной роли проводника. Маковецкий мне очень нравился как актер. Сериал «Ликвидация», где он великолепно сыграл Фиму — бывшего вора-щипача и друга главного героя фильма начальника уголовного розыска Одессы, Давида Гоцмана был один из моих любимых. Наверное, в и это время он имел бы просто бешеную популярность, никак не меньше чем сериал «Место встречи изменить нельзя», во время демонстрации премьерных серий которого, улицы советских городов буквально вымирали, и даже преступники на время затихали, спеша посмотреть фильм.

Наклонившись к маленькому ушку Вики, обрамленному локоном черных волос, я тихо прошептал.

— Обрати внимание на проводника поезда, которого играет молодой симпатичный парень. Это Сергей Маковецкий и, поверь мне на слово, у него впереди очень большое будущее.

Вика повнимательнее присмотрелась к актеру, потом посмотрела на меня и скептично спросила.

— Откуда ты это знаешь?

— Считай, что это у меня внутренняя чуйка сработала, — туманно пояснил ей я свое послезнание.

— Ну ты и фантазер Юрка, — тут прыснула смехом Вика, и добавила. — Вижу я, какой ты театрал, спишь весь спектакль, хорошо хоть не храпишь.

— Нет, я не сплю, — попытался оправдаться я, — я думы думаю.

— В театр ходят, чтобы спектакли смотреть, а не думы думать, — больно толкнула меня локтем в бок девушка.

— Молодые люди, тише! Имейте совесть, вы же мешаете спектакль смотреть, — шикнула на нас перезревшая дама бордовом пиджаке, сидящая спереди от Вики.

— Все, все, умолкаем. Извините, пожалуйста, — вежливо ответил ей я и, подмигнув Вике, показал ей язык так, что она поперхнулась смехом.

Женщина с еще раз возмущением посмотрела на нас, но воздержалась от дальнейших комментариев. Мы же приняли благообразный вид и продолжили каждый свое дело Вика просмотр пьесы, а я обдумывание уже произошедших и только предстоящих событий.

Расставание с Верочкой еще немного потрепало мне нервы, но в целом прошло без дальнейших происшествий. Женская часть коллектива нашей жилконторы меня единодушно осудила как обманщика и повесу, а мужская, большей частью осталась равнодушной. Исключение представлял только Семен, но у нас с ним были свои терки и касались они больше не Верочки, а уязвленного мужского самолюбия Семы.

После того, как я уложил Семена на асфальт ударом ноги с разворота, он перестал со мной даже здороваться. Только злобно косился, когда я проходил мимо, но больше выяснять отношения не лез. Мне, честно говоря, на его неприязнь было начхать, как впрочем, и на осуждение женской части коллектива. Я простой дворник, в контору захожу редко, и мне с ними всеми не детей крестить. К тому же уже скоро мы расстанемся, надеюсь навсегда, потому как, после армии возвращаться работать дворником, у меня не было никакого желания.

Мои отношения с Викой наоборот набирали обороты. Мы теперь встречались почти каждый день, за исключением тех дней, когда я ездил на тренировки по самбо. Это бывало два три раза в неделю. Мужики в секции боевого самбо уже знали, что мне скоро предстоит служба в армии и, по-дружески посмеиваясь над салагой, давали советы, что да как. Советы были с непередаваемым армейским юморком, который, впрочем, был для меня не внове, потому как, хоть в советской армии я не служил, зато послужил в российской, а разница не сказать чтобы была такая уж большая. Впрочем, никто из моих отслуживших в армии товарищей по тренировкам, не сомневался, что с моей-то спортивной подготовкой, я попаду либо в ВДВ, либо в морскую пехоту, либо в СпН и буду там на хорошем счету. Я же усиленно делал вид, что внимаю их армейской мудрости и все мотаю на несуществующий ус. Мне не трудно, а им пусть будет приятно.

За прошедшее время Вика несколько раз оставалась ночевать у меня, завладев на время пребывания всей властью у меня в квартирке, каковую, впрочем, я и сам безропотно отдал ей. Она заставила меня, расставить по новому всю мебель, переложила в другом порядке мои вещи в шкафу, наготовила кучу вкусных вещей, забив холодильник продуктами, и установила прямо драконовские порядки по чистоте. Я и сам далеко не свинтус, порядок в квартире поддерживать умею, но у Вики с этим просто пунктик. Пришлось подчиниться. А что поделаешь, внучка и дочка генералов умеет настоять на своем.

Отрывался я на ней в спортзале, который находился через стенку от моей служебной квартирки. Вот в зале мой авторитет для Вики был непререкаемым, что в присутствии остальных учеников, что когда мы занимались там только вдвоем. Правда, если я слишком сильно усердствовал в зале, то мне потом вдвойне доставалось в постели, но я на это точно был не в обиде, потому что и в кровати Вика была великолепна, как и во всем, что она делала. Черт возьми, я бы назвал ее идеальной девушкой и спутницей жизни, если бы она не была так дьявольски умна и проницательна. Это меня серьезно напрягало, потому, что пока, я был не готов открыться перед кем-то вообще, ну кроме, Ваньки Карабанова, если бы он вышел на связь.