Телохранитель Генсека. Том 3 (СИ). Страница 36

Ну что ж, я должен попытаться… Обычно делал внушения пациентам в полудреме, в максимально расслабленном состоянии, но с постоянно энергичным, деятельным Удиловым такая возможность вряд ли когда-нибудь предоставится.

Пока он молча сидел на стуле, пытаясь справиться с болевым приступом, я сосредоточился и стал внушать: «Ваши нервы расслабляются. Сосуды расширяются, кровь циркулирует по телу свободно. У вас нормальное давление и ничего не болит. Вы чувствуете себя отдохнувшим, молодым и здоровым» — и дальше в таком же ключе.

Удилов словно бы уловил вмешательство. Его брови удивленно поднялись, но в следующий миг он расслабился, поддаваясь новым ощущениям и принимая поддержку исходящей от меня позитивной энергии. Прикрыв глаза, он не мешал мне. Могло показаться, что «процедура» заняла много времени, но в реальности прошло не больше минуты. Когда я закончил, Удилов встряхнулся и внимательно посмотрел на меня.

— Думаю, не ошибусь, если скажу, что причина хорошего самочувствия Леонида Ильича Брежнева — это вы?

— Не факт, — скромно ответил я, подумав, что от Удилова скрыть что-то невозможно.

Он улыбнулся:

— Судя по моим ощущениям, вам цены нет в медицине. Что вы делаете в Комитете?

— Стараюсь приносить пользу. Я все-таки пока в Девятом управлении, прикрепленным к Генсеку. А там приходится быть кем угодно. Не только телохранителем, но и сиделкой, и реаниматором, и психотерапевтом. Собственно, я просто заметил ваше плохое самочувствие и применил один из своих приемов, к которому пришел интуитивно.

— Неплохо, даже очень неплохо, — было видно, что головная боль у него прошла, лицо генерала разгладилось, взгляд посветлел. Интересно, как часто у него случаются такие приступы…

Без всякого перехода Удилов перешел к цели моего визита:

— Что вам понадобилось в Ростове? Предполагаю, что цель визита — более близкое знакомство с Соколовым?

— Вы правильно предположили. Именно это и хочу сделать. Надо составить о нем собственное мнение и чтобы понять, что он из себя представляет, лучше посмотреть на него в деле.

— Трех дней вам хватит? — спросил Удилов.

— Вполне.

— Езжайте. Я позвоню, чтобы командировку задним числом оформили. Деньги получите в кассе и — доброго пути.

Простившись с генералом Удиловым и получив деньги в кассе, я направился на Кутузовский. Квартира оказалась пустой, дома никого не было.

Быстро собрал спортивную сумку. Полотенце, мыльно-рыльные принадлежности, запасное белье и три пары носков. Бросил туда же пару футболок, спортивный костюм и джинсы. Написал записку, положил на кухонный стол, прижав краешек вазой с цветами.

До Быково добрался быстро, в который раз отметив отсутствие пробок. Поток машин был серьезным, но не сравнить с тем, который забьет все магистрали Москвы в будущем.

Оставил свою ласточку на стоянке и прошел в здание аэропорта. Аэропорт Быково — очень своеобразное здание, состоящее из двух частей. В какой из них находятся кассы я не сразу разобрался — сначала заглянул в левое крыло, потом вышел обратно и направился в правую часть здания. С билетами у меня проблем не возникло. Спустя час я сидел в самолете, среди других пассажиров АН-24.

Долетел без проблем, а в Ростове меня встречали. Жаль, но от этого никуда не деться — инструкция. Эх, любят же начальники районного масштаба пускать пыль в глаза, а уж в Ростове это сам Бог велел! Здесь во всем чувствуется южный шик. И в том, как меня встретили — подогнали чистенькую черную волгу к самому трапу. И как мчали по городу с мигалками, пока не доставили до серого здания КГБ. Хотя, учитывая хаотичное дорожное движение в Ростове, мигалки были оправданы.

Начальник Управления КГБ по Ростовской области встретил меня в кабинете. Большом и просторном, отделанным с провинциальной роскошью. Лепнина на потолке, тяжелые бархатные портьеры, толстый ковер под массивным столом. Алексей Александрович Хлестков, солидный, серьезный специалист в звании генерал-майора. Он принял меня сдержанно, но радушно. Представил мне своего зама — полковника Авруцкого и, кажется, с большим облегчением «сбагрил» меня ему.

— Гости из самой столицы — это такая честь для нас! Ни о чем не беспокойтесь, примем по высшему разряду! — рассыпался в любезностях Авруцкий. — На рыбалочку съездим, на Дон! Шашлычки пожарим, опять-таки ушица свежая, на костре! А рыбалка у нас знатная! Стерлядь — закачаешься…

Он рассказывал о рыбе, о своих рыболовных успехах, а я смотрел на него и не знал, как реагировать. С одной стороны полковник Авруцкий был слишком уж назойливым. А с другой — я слишком много о нем знал, чтобы всерьез воспринимать его «рыбалочку, ушицу со стерлядочкой под водочку». Сейчас Авруцкий — орел из орлов. Стремительная карьера полковника даже могла вызвать некоторое удивление. И, слушая его угодливую болтовню можно было подумать, что Авруцкий — обычный карьерист, который не гнушается ничем для достижения своих целей. Но я знал гораздо больше об этом человеке. Он будет главным переговорщиком с полевыми командирами в Афганистане. И покажет себя очень толковым военным дипломатом. В Афгане он будет находиться с восемьдесят пятого года до самого вывода советских войск. И даже после вывода войск еще останется в Кабуле на несколько лет. И я, зная какой человек передо мной, отнесся к его предложениям без обычного для меня в подобных ситуациях недовольства.

— Мне сейчас в отдел кадров надо, поработать с кое-какими документами. После побеседовать с некоторыми вашими сотрудниками. — я сразу определил приоритеты, цели и задачи, пока «орла из орлов» не унесло в Донские дали.

Авруцкий, ничуть не расстроившись отказом, продолжал меня заботливо обхаживать. Пообещал помочь в любом вопросе, проводил в отдел кадров, где я засел за личные дела сотрудников. Помимо дела Соколова, которое я прочел очень внимательно, просмотрел еще несколько. Но кроме капитана Соколова никто не произвел особого впечатления.

С Соколовым же встретился спустя два часа после того, как переступил порог областного управления.

— Здравствуйте! Сватать будете? — сразу попытался перехватить инициативу капитан.

— Нет. Пока еще смотрины, — я дружески улыбнулся. — Состоится ли сватовство, зависит от нашего разговора.

Разговор был долгим, и по итогу я уже не сомневался — Соколов тот человек, который мне нужен в Управлении. Его аналитические способности были недооценены на оперативной работе, мы это исправим. Впрочем, как оперативник он тоже оказался выше всяких похвал.

Не успел я проститься с Соколовым, как тут же снова нарисовался Авруцкий.

— Сейчас провожу до гостиницы, потом баня… — начал он.

— Так и просится на язык продолжение: водка, девочки… — ответил в тон ему.

Авруцкий смешался, поняв, что перестарался. Сдал назад, включив немного обиженный тон:

— Обижаете… Я ж от всей души…. Обычно москвичи, когда приезжают с проверками, не отказываются от культурной программы.

Из любопытства я «заглянул» в его мысли, и прочел:

«Ну и зануду же прислали… Такого ничем не проймешь. И не старый же, а ничего вообще не хочет, как так? Не может быть такого, к каждому человеку можно подобрать свой ключик. Знать бы какой… Но тут я сам виноват. К Медведеву ключик какой-то особенный нужен, а я с фомкой полез напролом».

Вот ведь чудак, знаток чужих душ — не то философ, не то психолог. Но уже видно дипломат — будущий потенциал чувствуется.

— Я не отказываюсь от культурной программы, — сказал я мягко, чем вызвал искреннюю радость на лице собеседника. — Но вероятнее всего, что рыбалкой мы займемся завтра или даже послезавтра. Рабочие вопросы, знаете ли, в приоритете. А пока прошу предоставить мне транспорт.

— Конечно-конечно! — обрадовался Авруцкий, что чем-то может быть полезен. — Сейчас же выделим любую машину с водителем…

— Без водителя, — осадил его коротко, но ясно. Вот что-что, а лишние свидетели мне сейчас точно не нужны.

«Вот те на! Что за секретность такая? — удивленно подумал Авруцкий. — Что ж он прилетел к нам вынюхивать, никак не пойму… Надо будет наружку пустить»