Архимаг (СИ). Страница 7
Лестница спускалась прямо в траву.
Металлическая, в один пролёт.
Простые штаны, ботинки, рубашка. Никаких вещей, оружия. Всё это мне казалось бесполезным, никчёмным. Отойдя на десяток шагов от домоморфа, я обернулся и увидел странную картину. Зависшее над степью обтекаемое веретено серебристого цвета, со вставками окон и выдвинутой террасой. Возникало чувство, что машина держится на одном-единственном лестничном пролёте, но то была оптическая иллюзия.
Хотя…
Почему мне это кажется странным?
Не менее дико выглядит вращающая рукавами масляная спираль с радужным переливом, вмонтированная в предзакатное небо. Гигантская вертикальная спираль. Будто украденная чужая галактика, прибитая к небосклону невидимыми гвоздями.
Я двинулся в сторону спирали.
Трава вымахала по пояс, зелёные стебли хлестали по рукам, идти было непросто. Чутьё подсказывало, что в окрестностях хищников не наблюдается.
— Сейчас ты войдёшь в портал, — раздался всепроникающий голос. — Там тебя встретят, посол. Выполняй все инструкции, не отклоняйся от маршрута.
— Есть ограничения по времени? — уточнил я.
— Никаких. Пока мы не придём к соглашению.
По мере приближения к порталу я понимал, что это — не обычный Разлом. И вообще не Разлом. Передо мной простирались именно Врата, но их внешний вид отличался от гейтов, к которым я привык. Никаких сооружений, укреплений, боевых машин, охраняемого периметра. Обсидиановых шпилей тоже нет. Да и полярное сияние классических Врат резко контрастировало с рукавами радужной «галактики».
И всё же мне показалось, что справа, на фоне сумеречного неба вырисовываются очертания… Башни? Обелиска? Чего-то зыбкого, грозного и внушающего опасения. Возможно, именно там и засел Древний, выдернувший нас из многомерности и взявший под контроль Бродягу.
Напитав мышцы силой, я ускорился.
Сначала перешёл на быстрый шаг, затем побежал.
Врата находились слишком далеко, а Страж Пределов не удосужился подпустить нас поближе. Если топать в обычном ритме, можно убить полдня, чтобы достичь портала.
Я ожидал, что Древний сделает мне замечание или попытается остановить, но окружающее пространство осталось безучастным.
Я вбежал в спираль — и мир перевернулся.
Воздух сгустился до состояния черной смолы, обволакивая кожу ледяной липкостью. На миг я ослеп — не от тьмы, а от вспышек чужого света, пронзающего веки. Когда зрение вернулось, я стоял на мостовой, вымощенной плитами цвета запёкшейся крови.
Город.
Он вздымался в ночи, как кошмар, вырезанный из реальности. Башни — нет, не башни — выросты из черного камня, испещренные мерцающими прожилками, уходили ввысь, теряясь среди клубящихся туч. Их очертания были неправильными, будто архитектор страдал от припадков безумия, скрещивая готику с чем-то… живым. Окна — если это были окна — пульсировали тусклым бирюзовым светом, словно за ними шевелилось что-то огромное и неспешное.
Над всем этим висело небо.
Не то, что я знал.
Звезды здесь были чужими. Они складывались в узоры, напоминающие то ли руны, то ли оскалы чудовищ. Две луны — одна мертвенно-белая, с сетью чёрных трещин, другая — багровая, как затянувшийся шрам — плыли в разных направлениях, отбрасывая на город двойные тени. Они не освещали, а искажали, растягивая очертания зданий в неверных пропорциях.
Воздух был насыщен запахом — металла, влажного камня и чего-то ещё, чего я не мог определить. Что-то сладковато-гнилостное, щекочущее ноздри и заставляющее сжиматься желудок.
Где-то вдали, за поворотом улицы, раздался звук — не голос, не шаги, а нечто среднее между скрежетом и шёпотом. Я замер, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
«Добро пожаловать», — казалось, прошептали стены.
Но никто не вышел меня встречать.
Город ждал.
И наблюдал.
Присмотревшись, я осознал, что меня смущает. Не только пропорции и архитектура на стыке биомеханики с мегаломанией. Отсутствие живых существ. Город был пустынным, безжизненным. Окна домов, если их так можно назвать, не светились. Я не слышал звуков. Возникло ощущение вымершего поселения… но нет.
Город был живым.
— Добро пожаловать в Бастион, — со мной заговорили здания, мостовая, каждый камень. Заговорили тихо, но снова возникло ощущение, что голос слышится в голове. — Это наделённый разумом Город-Охотник, он сожрёт тебя, если почует неладное. Или воспримет приказ.
Передо мной из ночных теней сплелось новое существо.
Древний возник из самой тьмы — не шагнул, не вышел, а сложился из чёрных складок пространства, будто ночь сама сжалась в форму. Предтеча был вдвое выше меня, его силуэт вытягивался неестественно, словно тень, брошенная под косым углом.
Сначала я разглядел одежду — нечто вроде длинного, ниспадающего плаща, сотканного из призрачной ткани. Материя шевелилась сама по себе, то сжимаясь, то расползаясь, как дым. Под складками угадывались очертания тела — узкого, угловатого, с чем-то змеиным в изгибах.
Затем — лицо.
Если это можно было назвать лицом.
Вытянутый овал, покрытый тёмной, почти чешуйчатой кожей. Глаза — узкие, вертикальные зрачки, мерцающие холодным жёлтым светом, как у рептилии, застигнутой в темноте. Ни носа, ни рта — только гладкая, безликая плоскость ниже глаз. Но когда оно заговорило, пространство под подбородком раздвинулось, обнажив ряд тонких, почти прозрачных щупалец, шевелящихся в такт словам.
— Гримаун.
Голос был низким, многослойным, словно несколько существ говорили в унисон, слегка расходясь во времени.
— Ты опоздал.
Я не стал оправдываться.
— Меня не предупредили о сроках.
Щупальца под подбородком сжались, затем снова разошлись.
— Следуй.
Оно развернулось — не всем телом, а частями, будто его кости были гибкими, как у змеи. Плащ взметнулся, и на мгновение я увидел спину — не гладкую, а покрытую чем-то вроде вторичных конечностей, спрятанных под тканью. То ли крылья, то ли дополнительные руки, свёрнутые в плотные жгуты.
Мы двинулись вперёд, но через несколько шагов пространство изогнулось.
Воздух загустел, стены домов поплыли, растягиваясь в бесконечные чёрные полосы. Я почувствовал, как что-то давит на виски — не боль, а скорее нарастающее осознание, что мир вокруг — всего лишь тонкая плёнка, и сейчас она порвётся.
И порвалась.
День.
Я зажмурился от внезапного света. Когда открыл глаза — передо мной был уже другой город.
Красное солнце висело в небе, как раскрытый глаз. Его свет не согревал — он обжигал, неестественно яркий, заставляя тени сжиматься у основания зданий. Воздух был сухим, пахнущим пеплом и озоном.
Город простирался передо мной — уже не готический кошмар, но не менее чуждый. Здания здесь были монолитными, словно вырезанными из единого куска чёрного камня. Их стены искрились — не отражали свет, а поглощали его, отливая глубоким багровым оттенком.
А в центре…
Оно.
Здание, которое нельзя было назвать ни дворцом, ни храмом. Оно нарушало пропорции — слишком высокое, слишком узкое, слишком неправильное. Его стены сужались кверху, но не в пик, а в нечто плоское, будто верхушка была срезана чем-то невообразимо острым. По поверхности ползли узоры — не высеченные, а живые, словно под камнем шевелились черви.
— Цитадель Первого Слова, — прошипело существо, не оборачиваясь.
Его тень, падающая на мостовую, была не его.
Она шевелилась сама по себе.
— Они ждут.
Мой разум зацепился за это «они».
Похоже, со мной будут вести переговоры несколько Предтеч. Не король или представитель этих демонов, а некий совет.
Да уж, чужеродность этого мира просто зашкаливает.
Жутко представить, из чего и во что эволюционировали Предтечи за миллионы лет своего существования.
Врата Цитадели разверзлись перед нами беззвучно — каменные плиты не сдвинулись, а растворились, как дым в воде. За ними зиял проход, обрамленный пульсирующими венами, вросшими в стены. Эти жилы бились в такт неведомому ритму, излучая тусклое лиловое свечение.