Архимаг (СИ). Страница 5

— И что из них следует? — заинтересовался я.

— Да ничего, — вмешался в разговор барон. — Я уже сотни раз задавал эти вопросы Бродяге. Всякий раз одно и то же. Предтечи отказались от стандартных тел, научились себя изменять и достигли полной свободы самовыражения. Были среди них летающих твари, живущие в многомерности и похожие на клубок переплетённых жгутов или щупалец. Были подводные исполины, смахивающие на монстров, а не на разумных существ. Отсюда, кстати, растут ноги всех этих жутких прибрежных культов, создающих глубинные святилища. Говорят, в некоторых медвежьих углах до сих пор практикуются человеческие жертвы.

— Допустим, — кивнул я. — Но были же прототипы?

— Базовая форма, — подтвердил домоморф. — Все источники утверждают, что большинство обитателей колоний придерживались стандартного облика. Это было законом. Сохранившиеся записи доказывают, что базовая форма была продиктована необходимостью уживаться в однотипных внутренних пространствах колоний и пользоваться бытовыми системами забытых городов.

— Бытовыми системами? — переспросил я.

— Механизмы, предназначенные для комфортной жизни, — пояснил Бродяга. — Исследования показали, что все бытовые приборы Древних сливались в единую систему и подчинялись полуразумным вычислительным центрам…

— Ты имеешь в виду Администратора? — перебил я. — Искусственный разум?

— Не совсем, — мягко поправил Бродяга. — Администратор считается слепком личности одного из Предтеч. Я, например, таковым слепком не являюсь. Администратор — даже не машина в общепринятом понимании. Это дух, привязанный к механике Предтеч, но снабжённый рядом ограничений. Он автономен, но до определённой степени. Обладает свободой выбора, но в пределах поставленных Древними задач.

— Я хочу знать, с кем мы встретимся в конце пути, — задумчиво смотрю на безоблачное степное небо. — Может, это гигантские осьминоги. Или пауки какие-нибудь.

Иванов хмыкнул:

— Сомневаюсь, что они тебя испугают.

— И всё-таки.

На журнальном столике из ничего соткалась картина. Миниатюра в деревянной рамочке. Я аж умилился, глядя на такое оформление.

— Точная реконструкция, — сообщил домоморф.

Взяв картину, размерами сопоставимую с фотографией в альбоме, я всмотрелся в изображённое на ней существо. Бродяга специально вписал Древнего в интерьер гостиной, чтобы мы получили представление о габаритах. Что сказать… Теперь я понимаю, почему в моём мире отголоски легенд демонизировали этих персонажей. Крупные, в два человеческих роста, с широкой грудной клеткой, ярко выраженными мышцами. Вроде бы, прямоходящие. Но я бы не рискнул сравнить этих тварей с человеком. Череп выдаётся назад, а челюсти напоминают пасть хищной рыбы. Глаза спрятаны под мясистыми надбровными дугами. Видимых признаков растительности нет. Зато в наличии дыхательные отверстия вместо носа, некое подобие серой чешуи, островерхие уши и когти на руках. Пальцев в общей сложности шесть. Вид свирепый, но облачён Древний в своеобразные одежды, смахивающие на туники или халаты, вдетые друг в друга. С красивым узором, но без пуговиц или каких-то видимых застёжек.

— Рептилоиды, — хмыкнул Иванов. — Ксеноморфы.

— Ты о чём? — я рассматривал изображение, запоминая детали.

— Да так. Забудь, это мифология моей реальности.

Веяло от существа чем-то запредельно… нет, не отталкивающим и не жутким. Скорее, чуждым.

— Учти, они могут измениться, — добавил барон. — Так они выглядели тридцать тысяч лет назад, на Земле. Может, они адаптировались к нашим условиями. Может, они теперь вообще — муравейник.

Я положил картину на столик, и она растворилась.

Протоматерия, детка.

Мы провели в Пустоши ещё десять часов. Выспались по очереди, надышались степным воздухом. Вжух поохотился на мелких зверушек. Проветрили все помещения и в целом передохнули.

А затем продолжили путь.

— Мы приближаемся, — сообщил Бродяга.

С момента нашего вылета прошло восемь дней.

Должен признать, Иванов подготовился к путешествию ничуть не хуже боцмана Мобильной Крепости. По его приказу домоморф вырастил большие холодильные камеры, заполнил их продуктами с приличными сроками хранения. Кроме того, у нас были крупы, чай и кофе. Овощи и фрукты мы поели в первые же дни экспедиции.

Что касается электричества, воды и прочего, то и здесь ощущалась продуманность. У Иванова имелись генераторы, работающие на бензине, замкнутая система баков и фильтров, хитроумная канализация. Всё фильтровалось, перерабатывалось, циркулировало. Ни одна капля драгоценной жидкости не пропадала попусту. Понятия не имею, откуда выкопались эти технологии, но слышал, что одна из жён барона — внеранговая морфистка… А это значит, что мой попутчик промышлял шпионажем в чужих снах.

За время нашего странствия мы трижды выходили в Пустошь.

Больше нас никто не преследовал.

Кроты и иные инфернальные твари на пути следования домоморфа не попадались.

И вот наступил день, когда машина возвестила о достижении цели. Я в этот момент доедал пельмени с очень вкусным кавказским соусом, Вжух забрасывал в пасть рыбу, а Иванов тренировался в своём додзё, где он проводил уйму времени. В отличие от меня этот тип не пренебрегал холодным оружием, и владел клинками в совершенстве. Как мне кажется, даже почище Бронислава.

— Сколько времени осталось? — поинтересовался я.

Ответить Бродяга не успел — нас вышвырнуло из многомерности.

Я не шучу.

Просто почувствовал — движение прекратилось.

Мы ели в столовой, защищённой от внешнего мира полным отсутствием окон. Бродяга вмонтировал в стены видеопанели, по которым транслировались проносящиеся вдали ландшафты. Реки, поля, кромки лесных массивов. Крыши деревенек, высотки больших городов. Возникала полная иллюзия поезда. Словно сидишь в вагоне-ресторане и мчишься по европейской части России.

— Бродяга, что случилось?

Домоморф не ответил.

Впервые за время нашего с ним знакомства.

Я насторожился.

Нырнул в дальний транс, выбрался за пределы нашей механической скорлупы и понял, что веретено находится в Пустоши. Вот только… Мне удалось понять не сразу, что не так в этой части равнины, а потом я догадался.

Разлом.

То есть, РАЗЛОМ.

Километрах в десяти от нас вращалась исполинская спираль, смахивающая на галактику. И эта спираль превышала по площади всё, что я видел. Даже Врата, распахнутые Администратором, не шли ни в какое сравнение с этой аномалией.

В столовую ворвался барон.

— Бродяга сломан.

— Этого не может быть, — покачал я головой.

— Он не отвечает на команды, включая мысленные, — голос Иванова был спокойным, но я чувствовал напряжение. — Не перестраивается. Ни одна система не работает.

— Ты разбираешься в его устройствах?

Барон наградил меня яростным взглядом.

А в следующую секунду на нас обрушился ГОЛОС.

— Кто вы такие, почему явились сюда и откуда у вас наша жилая капсула?

Голос сотрясал пространство, проникал в мысли, от него невозможно было укрыться. Речь была русской, но этот язык был извлечён из нашей памяти.

Иванов хотел что-то сказать, но я остановил его взмахом руки.

Главным переговорщиком назначили меня — вот и буду нести ответственность.

— Мы — послы.

— Человек, ты дерзнул явиться сюда, воспользовавшись расширенной вселенной. Подступы к нашему миру блокированы, перемещения тут запрещены. Люди служат нашим врагам, и я имею право тебя уничтожить.

Переносить этот голос было непросто.

Но я отрегулировал ментальную защиту, и стало немножко комфортнее.

— Кто ты? — спросил я. — Назови себя.

— Зови меня Азатиллиатом, Стражем Пределов.

— Моё имя Ростислав! Тебя должны были предупредить о нашем визите. Я представляю интересы Земли, где вы оставили наместником Администратора.

— Ты пользуешься нашими машинами, человек! — пророкотал Страж Пределов.

Как же я не люблю невидимых противников…