Архимаг (СИ). Страница 19

Я усмехнулся. Даже здесь кошачьи чувствовали во мне своего.

Впрочем, могло и показаться.

Дальше улица расширилась, превратившись в небольшую площадь, где торговали фруктами. Под тентами из полосатой ткани громоздились пирамиды гранатов, лимонов, инжира. Торговец в тюрбане, завидя меня, тут же сунул в руки спелую хурму:

— Попробуй, господин, сладкая, как мёд!

Я откусил — мякоть действительно таяла во рту. Кивнул, порылся в поисках монеты, но продавец уже махал руками:

— Нет-нет, даром для друга!

Его сосед, коренастый марокканец с седыми усами, тем временем выкрикивал:

— Аргановое масло! Лучшее в Магрибе! Для кожи, для волос, для души!

Разумеется, всё это выкрикивалось на арабском, но я его хорошо знал ещё со школьной скамьи. Некогда этот язык считался официальным в Халифате, да и сейчас на нём говорят в большинстве стран Средиземноморья. А вот Магриб образовался около двадцати лет назад, в отличие от своих альтернативных аналогов.

Запахи, голоса, краски — всё сливалось в густой, почти осязаемый кокон. Но мне нельзя было задерживаться.

Я свернул в ещё более узкий проход, где стены домов почти смыкались над головой, оставляя лишь тонкую полоску неба. Здесь уже не было лавок — только глухие двери, облупившаяся плитка под ногами и редкие фонари, ещё не зажжённые, несмотря на сгущающиеся сумерки.

В конце переулка, за поворотом, ждал тот самый отель — Dar al-Inquisitor.

Небольшое трёхэтажное здание с потемневшими от времени деревянными ставнями и вывеской на арабском и латыни. Последнее было явной данью хозяину, даже не пытавшемуся скрывать принадлежность к Супреме. Удивительно, но при этом никто из отступников так и не добрался в это место, чтобы устроить здесь мясорубку. А всё потому, что Танжер находился в стороне от главных направлений ударов.

Я толкнул дверь.

Прохладный полумрак холла, запах старого дерева и ладана. За стойкой никого не было — только потрёпанный регистрационный журнал и колокольчик.

Я ударил по кнопке ладонью.

Где-то наверху скрипнула ступенька, затем ещё одна.

— Не торопи события, — раздался сверху знакомый голос.

Подняв голову, я увидел человека в графитовой сутане. Цвет свидетельствовал о том, что мы на одной ступени посвящения, но этот человек был дознатчиком. Не просто дознатчиком — связным. Мы уже сталкивались пару раз за последние месяцы. Брат Ибрахим курсировал между штурмовыми группировками Ордена Паладинов и передавал сведения, которые нельзя было транслировать во сне и через телепатов. А ещё он был дальним родственником владельца отеля.

— Есть известия от Бронислава? — спросил я.

— Они выдвинулись, — сказал Ибрахим. — Это всё, что известно.

И поманил меня наверх.

Лестница была узкой, крутой и заворачивающей куда-то направо.

Мне нужно было встретиться с человеком, ближе всех подобравшимся к Доплеру. И да, этот человек считался одним из лучших морфистов Супремы.

Глава 11

Где-то в Пустоши

Первый Круг

Бронепоезд, в котором ехал Тарик ибн Саббах, считался неуязвимым.

Железнодорожный маршрут связывал завратную резиденцию магната с несколькими ключевыми заводами, сборочными и логистическими центрами, тренировочными полигонами. Рельсы протянули по склонам гор, через пробитые в толще скал тоннели и по виадукам, соединившим края неглубоких ущелий. По этой причине никто не опасался туннельщиков и других подземных тварей. Опять же, Первый Круг, зачищенный от хищников объединёнными усилиями всех стран, давал определённые гарантии. И тем не менее, бронепоезд был оснащён зенитными установками, крупнокалиберными пулемётами, радарами… и ракетной системой, позволяющей сбивать воздушные цели на больших расстояниях. Отборные гвардейцы патрулировали вагоны, несли вахту на крыше, следили за показаниями приборов.

Саббах ехал с комфортом.

В поезде имелось всё необходимое для приятного времяпровождения: вагон-ресторан, жилые двухъярусные апартаменты с личной прислугой, видеотека с запасом фильмов на кассетах, рабочий кабинет и центр радиосвязи, откуда магнат раздавал указания своим подчинённым. В отдельном вагоне везли гусеничный броневик на случай непредвиденной эвакуации. Имелся и вагон с мехами, в котором размещались четыре шагателя в полном обвесе.

Саббах был уверен, что предусмотрел всё.

Большинство гвардейцев были одарёнными — метами, прыгунами, пирокинетиками. Торговец оружием не боялся ни тварей, ни конкурентов, ни даже самой инквизиции. Здесь не боялся. На Земле тронутые развязали бескомпромиссную войну, и началось тотальное уничтожение инквизиторов. Чтобы вычистить все гнёзда с псами Супремы, потребуется время. Командиры, направленные Саббахом в общую армию, делали свою работу, но… Инквизиторы всё ещё были сильны, и бурю следовало переждать здесь, в Пустоши. Вдали ото всех консисторий, ангаров, складов и конспиративных квартир Ордена Паладинов. Тут он может себя защитить. Даже если объявятся десантные дирижабли. Даже если каратели поднимут в воздух свои знаменитые конвертопланы.

Так думал Саббах, наслаждаясь изысканными яствами в ресторане. Этот вагон был оборудован таким образом, чтобы в случае чего можно было провести деловой обед с партнёрами. Солидная мебель, пуленепробиваемые стёкла, за которыми проносились ландшафты предгорий. Лакеи в белоснежных сюртуках. Средиземноморская кухня, которую магнат обожал с детства…

Поезд с грохотом мчался по каменным склонам и ущельям, но посторонние звуки не проникали в ресторан. Звукоизоляция обеспечивалась хитрыми артефактами и каббалистикой. Когда едешь в таком поезде, возникает ощущение кинотеатра. Ты сморишь немое кино в хорошем разрешении. Вечный багровый закат и переполненные тенями долины.

Ничто, как говорится, не предвещало.

Просто в какой-то момент боевые платформы и технические палубы заполнились людьми.

Чужаками.

Люди в графитовых, антрацитовых, чёрно-синих и даже чёрных рясах. Цвет чёрного янтаря — свидетельство высших степеней посвящения в Супреме. Каратели были вооружены саксами и пистолетами с глушителем. Все они были прыгунами, но в скорости движения не уступали метам, а порой даже превосходили последних. Пока Тарик ибн Саббах обедал, его гвардейцы умирали один за другим.

А хуже всего была тварь, запрыгнувшая на крышу одного из вагонов одновременно с карателями. Судя по всему, монстр ждал своего часа, прилепившись к выступающему над путями каменному карнизу, а потом спикировал вниз. При этом тварь в полёте отрастила крылья, перевела себя в планирующий режим и очень технично обрушилась на мечника в кожаных доспехах. Обрушилась, подмяла под себя, оторвала голову и прыгнула на следующую жертву. Никто не уловил момент, когда существо перестроилось и вместо крыльев вырастило себе многосуставчатые лапки насекомого. Оставшиеся в живых гвардейцы начали стрелять из помповых ружей, но хищник принял всё на непробиваемые хитиновые пластины… Дальше не было ничего, кроме боли, криков, чавканья и фонтанов крови.

Бойцы в рясах взяли под контроль ракетную установку, вырезали орудийные расчёты, без особых усилий справились с пирокинетиками. Прирождённые убийцы. Действовали быстро и слаженно, общались жестами, к телепатической связи не прибегали. Пули и клинки не могли пробить ткань, из которой была пошита одежда карателей. При этом движения нападавших не были скованы, словно эта броня ничего не весила. Выстрелы звучали тихими хлопками и почти не привлекали к себе внимания. Впрочем, телепат Саббаха незадолго до своей смерти успел связаться с хозяином и сообщить о штурме.

А в следующую секунду тронутый заметил конвертоплан.

Сначала один, потом второй.

Точки летательных аппаратов выплыли из-за вершины заснеженного пика, быстро увеличились в размерах и начали спускаться в долину, по краю которой скользил бронепоезд. При иных обстоятельствах Саббах возмутился бы: почему молчат зенитки? Где ракеты, срывающиеся со своих позиций? Но сейчас он понимал, что инквизиторы ухитрились вывести из строя все его системы.