Нефрит. Огонь. Золото. Страница 34

Лейе нигде не видно.

Женщина-священник замечает меня, и на ее губах мелькает змеиная улыбка. Я отвожу взгляд. Меня снова окутывает удушливый запах мешка, который она надевала мне на голову. Я медленно выдыхаю и делаю глоток чая.

Тай Шунь садится рядом со мной.

– Все в порядке?

– Да. – Видя, что он не сводит с меня обеспокоенного взгляда, заставляю себя широко улыбнуться. – Правда, все хорошо.

– Я давно понял, что алкоголь делает подобные сборища более сносными, – сообщает он серьезным тоном, округлив глаза. – Время идет быстрее.

Я фыркаю и тут же жалею о своей грубой реакции. Но Тай Шуня она, похоже, забавляет, и в уголках глаз появляются морщинки, когда он пытается скрыть смех.

– Спасибо, что пришли, – благодарит он. – Мама упомянула, что пригласила особого гостя, и только сейчас сказала мне, что это вы и есть. Должен признаться, я ждал кого-то другого.

Я поднимаю брови, и он загадочно улыбается в ответ.

– Рад, что ошибся.

Раздается еще один громоподобный удар гонга, и зал затихает. Из боковых дверей появляется вереница подавальщиков, держащих над головами большие блюда. Музыка играет веселее, и подавальщики ловко просачиваются к столу, уставляя его разнообразными кушаньями.

Дважды проваренный травяной куриный суп, рыба, приготовленная на пару с имбирем и соей, сочные на вид овощи, морское ушко… У меня слюнки текут, когда слуга разрезает молочного поросенка прямо передо мной. Кожица такая хрустящая, что растрескивается под ножом. Появляются и исчезают новые блюда, многие из которых мои крестьянские глаза даже не узнают.

Беседа с Тай Шунем дается мне удивительно легко. Он умен, но скромен и не интересуется мелкими дворцовыми сплетнями, как некоторые другие знакомые аристократы. Похоже, что и облеченный властью трон его не слишком заботит. Вместо этого он рассказывает о музыке, о любви к сельской местности и природе, о желании исследовать мир за пределами дворца и о том, как планирует путешествовать по Изумрудному морю. Также он делится своей мечтой – изучать медицину и изобрести лекарства от болезней, которыми страдает наш народ.

Я-то считала принца избалованным и думающим только о себе. Теперь мне кажется, что когда он взойдет на трон, у Империи появится шанс на светлое будущее.

Вскоре какой-то служитель, которого я не узнаю, уводит его прочь. Оставшись в одиночестве, я налегаю на еду, стараясь избегать любого зрительного контакта, и неловко улыбаюсь, когда мне кто-то кивает. Я замечаю отца, обходящего представителей знати и иностранных сановников. Иногда он хмурится, иногда смеется. Его металлическая полумаска отражает свет, скрывая ранение военного времени, словно блестящий знак почета.

Каждый раз, когда я вижу это серебро, в глубине сознания вспыхивает уголек давно потухшего воспоминания. Только вот он гаснет и умирает, не разгоревшись в пламя.

В этой маске что-то есть, и мне хочется сорвать ее.

Я чувствую на себе чей-то взгляд. Поднимаю глаза и вижу смотрящего в мою сторону господина со смуглой кожей, тяжелыми манжетами и драгоценными камнями на запястьях. Он кивает, как будто узнает меня, но я никогда не встречала его раньше. Вежливо улыбаюсь в ответ, озадаченная его манерами. Он потягивает вино и начинает говорить с кем-то еще, как будто и не переглядывался со мной только что.

– Как погляжу, у вас здоровый аппетит, – неожиданно раздается рядом со мной. Тай Шунь вернулся и теперь ухмыляется, взирая на мои пустые тарелки. Всего час назад он ушел от меня трезвым, а сейчас у него заплетается язык.

– А как я погляжу, кто-то другой успешно проследил за тем, чтобы ваша чарка всегда была полна, – парирую я.

Он тяжело плюхается рядом со мной, изображая раскаяние, и подвигает ко мне чарку, словно ребенок, просящий угощения. Вздохнув, я наполняю ее рисовой водкой.

– Ненавижу все это, – бормочет он так тихо, что слышу только я. – Очень… очень сильно. – Он допивает водку и жестом просит еще. – Посмотрите на всех этих жеманных подхалимов. Они льстят мне только потому, что я скоро стану императором. На самом деле всем на меня наплевать.

– Если сейчас выясните, кто эти подхалимы, это знание пригодится, когда станете императором, ваше высочество, – шепчу я, наливая еще водки.

Затуманенный алкоголем взгляд Тай Шуня вдруг обостряется.

– Зови меня Тай Шунь. Пожалуйста! – Он задумчиво вертит в пальцах чарку с водкой. – Дочь главного министра… Ты тоже хочешь стать политиком? Интересуешься этой сферой?

– Нет. Я всего лишь девчонка-крестьянка, которой повезло, – я поглаживаю себя по животу, – а сюда явилась ради вкусной еды.

Он хохочет, похлопывая себя по бедру, и его хриплый смех разносится по залу, привлекая к нам внимание. Я замечаю, как отец смотрит на нас с натянутой улыбкой.

Тут у нашего столика появляется человек в медных нарукавниках.

– Ваше высочество.

Тай Шунь встает, слегка пошатываясь. Я испытываю искушение поддержать принца, но это сделает его нетрезвое состояние еще более очевидным.

– Посол Тянь, как хорошо, что вы проделали столь дальний путь и явились на похороны.

– Мой король приносит извинения за то, что не смог совершить это путешествие лично. Государственные дела, – поясняет посол Тянь. – Уверен, вы понимаете. – От меня не укрывается скрытая в его словах нотка сарказма. – Кто эта прелестная молодая госпожа, сидящая сегодня рядом с вами?

Я торопливо проглатываю суп, чувствуя, как под пристальным взглядом посла у меня начинает покалывать кожу.

– Это Чжао Ан, дочь главного министра, – представляет меня Тай Шунь.

Посол Тянь поглаживает свою жесткую бороду.

– Интересно. Я не знал, что у Чжао Яна есть дочь.

– Судьба разлучила нас много лет назад.

– Тогда вам невероятно повезло снова найти друг друга. Расскажите, как это случилось?

– Как вы сами верно заметили, это была счастливая случайность, – с улыбкой отвечаю я. Что-то в этом человеке заставляет меня придержать язык.

– Из вас, жителей Ши, слова лишнего не вытянешь, а мы, народ Нанда, привыкли к прямоте и откровенности. До меня доходили, – он делает короткую паузу, – интересные слухи.

Я с мольбой смотрю на Тай Шуня, и он, сообразив, что к чему, меняет тему. В ответ я одними губами произношу: «Спасибо», пока не видит посол.

Последний удар гонга сигнализирует об окончании трапезы и дает Тай Шуню повод завершить беседу. Он пытается умыкнуть меня прочь, но нас преследует целая толпа аристократов. Принц расточает столько улыбок, сколько нужно, кивает в ответ на бессмысленные похвалы и банальности, которыми его осыпают. Он представляет меня то министру, то лорду, то нетерпеливым молодым людям, которые по какой-то причине хотят произвести на меня впечатление.

Я ловлю себя на том, что тоже улыбаюсь и киваю, как это делает Тай Шунь, как будто внимательно слушаю, что мне говорят, хотя на самом деле мои мысли блуждают далеко.

Нас останавливают несколько придворных дам, и каждая пытается заигрывать с Тай Шунем. Ему, видимо, не по себе, и он то и дело бросает взгляды в другой угол зала, словно там находится человек, с кем он предпочел бы сейчас быть. Я вытягиваю шею, чтобы лучше рассмотреть.

Лейе. Наконец-то он появился.

Он одет в цвета своего клана – сверкающий изумруд и серебро, – а его красивое лицо омрачено тревогой. Они с моим отцом о чем-то беседуют, склонив головы друг к другу.

– Прошу прощения, ваше высочество, но мой отец упомянул, что у него есть важные новости о юго-восточных провинциях, – громко говорю я, чтобы перекрыть щебет придворных дам.

Тай Шунь хлопает в ладоши, и они мгновенно замолкают.

– Тогда мы должны немедленно встретиться с главным министром. – Он берет меня за руку, и я тут же становлюсь мишенью для массы злобных взглядов.

– Боюсь, сегодня у меня появятся враги, – цежу я сквозь зубы, когда мы уходим.

Тай Шунь хмурит брови:

– Тебя это беспокоит?

– Вовсе нет.