Нефрит. Огонь. Золото. Страница 26

Стоящий рядом со мной Лейе напрягается и пристально смотрит на отца, хотя тот этого не замечает. Мои подозрения усиливаются. Разве Лейе не согласен? Неужели он верен треклятым священникам, а не трону Дракона?

– Ты права, Ан, – говорит отец. – Наша земля больна, она не может прокормить народ и войска. Мы обязаны думать о будущем. Мы должны обеспечить мир и процветание, а это значит, что нам следует найти способ избавиться от пустыни.

Встречаясь с ним взглядом, понимаю заключенный в нем вопрос. Отец хочет знать, помогу ли я ему. Найду ли меч света.

«Отчего же пустыня продолжает шириться, раз эти мнимые священники убивают всех тех, кого называют тяньсай?»

Похоже, в словах амы есть смысл, хоть и не такой, как она рассчитывала. Захват и наказание тяньсай не остановили распространение пустыни, значит, это неверное решение. Нужно сделать что-то еще. Я не знаю, существует ли Белый Нефритовый меч. Вполне возможно, его поиски окажутся тщетными и пустыню невозможно остановить.

Я вспоминаю о доме, о том, как пустыня вторглась в мою деревню и уничтожила урожай, какое мрачное будущее ожидает местных ребятишек. Думаю о Ли Го, о том, как его родители горевали, когда его братья погибли на войне, как я дни и ночи тревожилась, что и друга могут отправить на фронт, где его постигнет та же участь.

Мной овладевает мрачная решимость:

– Что я должна сделать?

– Говорят, что меч света сам находит своего хозяина. Тебе следует научиться контролировать свою магию и использовать ее. Меч сам позовет тебя, когда ты будешь готова.

Я опускаю голову. Обещание тяжким беременем ложится на грудь.

– Я буду стараться изо всех сил.

– Хорошо. Лейе поможет тебе с подготовкой.

– Разве не было бы лучше, если бы моим учителем стал кто-то более опытный? – возражаю как можно более дипломатично.

– Талант этого молодого человека превосходит многих мастеров магии. – Меня раздражает нежность в голосе отца. Выражение лица Лейе, слушающего его похвалу, остается непроницаемым. – Он вырос на моих глазах, и я доверяю ему заботиться о своей единственной дочери.

– Но…

– С тобой ничего не случится, Ан, не волнуйся, – уверяет отец. Он принял решение, и его уже не изменить.

– Да, отец, – соглашаюсь я.

– Благодарю вас за веру в меня, ваше превосходительство. – Лейе низко кланяется, и я ловлю легкую загадочную улыбку, прежде чем он снова выпрямляется.

Я не доверяю этому священнику. Отец может сколь угодно расточать ему похвалы, но интуиция велит держать с ним ухо востро.

Ночь наступает раньше, чем ожидалось. После ужина в мою дверь тихонько стучат. Теперь, когда отца нет рядом, Лейе отбрасывает со мной все формальности, и мы возвращаемся к тому раздраженному взаимопониманию, которое установилось между нами после побега из засады тяньсай.

– Куда мы идем? – интересуюсь я.

– В западное крыло.

– Чтобы поразвлечься с наложницами?

Лейе моя шутка смешной не кажется.

– Их отправили жить в город. – В подробности он не вдается, а мне не хочется спрашивать.

Вскоре мы приходим на место, и на этот раз я не замечаю никаких слуг или стражников, скрывающихся в тени. Уж не Лейе ли приказал им уйти? Мы идем в сад, посередине которого виднеются смутные очертания пруда.

– Годится, – произносит Лейе.

– Здесь слишком темно. Я ничего не вижу.

Лейе взмахивает запястьем, и я едва из кожи не выпрыгиваю, когда из его руки вырывается пламя. Несколькими быстрыми движениями он зажигает развешанные по периметру факелы. Я и не заметила, что они там есть. Теперь света достаточно, и можно как следует осмотреться. Я оказалась права насчет пруда. На его берегу стоит стол, а на нем, как ни странно, пустая бронзовая чаша и ведро, заполненное, судя по виду, землей.

– Ты подготовился, – замечаю, разглядывая обстановку. – Уверен, что можно использовать магию в открытую? Разве это не запрещено?

– Не вся магия под запретом.

– Тогда почему мы прокрались посреди ночи в какое-то уединенное место, словно пара преступников?

– Я хотел произвести на тебя впечатление своим умением призывать огонь. – Он наклоняет голову набок и очаровательно улыбается, как будто мы на романтическом свидании. Я бросаю на него испепеляющий взгляд, и он тут же перестает дурачиться, а его холодные и невозмутимые манеры возвращаются. – Запрещена только магия тяньсай. Ты же знала об этом, Ан. К чему ты клонишь?

– Я хочу понять, как набирают священников, – говорю, чтобы выиграть время. – Обязательно владеть магией огня, чтобы вступить в их ряды?

– Огонь предпочтительнее всего, потому что это одно из самых редких умений, и им трудно овладеть, ведь он требует полного контроля над собой. Всецелое владение своим умением также является редкостью и, следовательно, огромным преимуществом. – Лейе шевелит пальцами, и на его руке начинают плясать красивые оранжевые языки пламени, будто от свечей. – А еще нужно пройти испытание, чтобы быть принятым в священство.

– Какое испытание?

– Мне не позволено разглашать тайны Дийе.

– А если бы я захотела стать священником? – интересуюсь скорее из болезненного любопытства, чем из иных соображений.

Лейе прищуривается.

– Не думаю, что твоему отцу это понравится.

Я его не поправляю.

Он кружит вокруг меня, оценивая.

– В идеале ты должна была начать тренироваться еще в детстве, когда твоя магия впервые проявилась…

– Я была слишком занята, пытаясь остаться в живых и скрываясь от вас, священников.

Он кривит губы.

– Почему ты все время оправдываешься, Ан?

– Ничего подобного!

Он снова обходит вокруг меня, и я стараюсь сохранять спокойствие. Лейе останавливается, пронзая меня взглядом.

– Ты боишься, не так ли? Боишься собственной магии. Ты страшишься… самой себя.

– Вовсе нет, – слишком поспешно возражаю, отказываясь признать, насколько он близок к истине.

– Бояться – это нормально. Магия может быть опасной. Толика страха дисциплинирует.

Я стараюсь унять дрожь.

– Боевые искусства помогут тебе в самосовершенствовании, позволят понять собственное тело, его работу, его пределы – твои пределы. Только тогда ты узнаешь, как далеко можешь зайти и когда следует остановиться.

– Так ты собираешься обучать меня боевым искусствам?

– Конечно нет. На это уходят годы, а у нас нет времени. Тебе просто придется компенсировать физические несовершенства магией.

Я скрещиваю руки на груди, прикусывая зубами щеку.

– И чем же ты предлагаешь в таком случае заняться?

– Сначала мы проверим тебя. – Он указывает на ведро и бронзовую чашу. – Земля, вода, ветер, огонь и металл – это элементы усин. Мы уже знаем о твоей способности красть человеческие жизни. Полагаю, было бы полезно выяснить, какие еще умения у тебя могут оказаться, чтобы мы могли начать прежде всего развивать их, пока ты всецело не познаешь степень своей силы.

– Если моя способность красть человеческие жизни поможет мне найти меч, почему бы нам не начать с нее? – ляпаю, не подумав.

– Потому что ты можешь украсть жизнь у всего, что тебя окружает.

На мгновение я перестаю дышать. Так вот почему Лейе привел меня сюда. Вот почему разогнал всех с территории. Если я потеряю контроль над своей магией, никто больше не пострадает. Или не погибнет.

Никто, кроме него.

Отец препоручил меня Лейе не только из-за веры в способности.

Он сделал это потому, что для него этот парень – расходный материал.

– Но ты же здесь, – шепчу я, внезапно похолодев.

– Жертвы неизбежны, госпожа Чжао, – совершенно серьезно произносит Лейе. – В конце концов, мы пытаемся спасти мир.

Глава 13

АЛТАН

В пустыне, когда восход луны встречает закат, на мир снисходит красота. Поверните голову в одну сторону, и увидите на горизонте полосы прохладного синего и пурпурного от глубокого индиго до бледной сирени. Посмотрите в другую сторону, и небо сменит оттенок теплого мандарина на розовый коралл. Взгляните вверх, и два мира плавно сольются друг с другом, сложив свои трепещущие пальцы в молитве.