Антибол. Сбитый летчик (СИ). Страница 27

— Премного благодарен, — я даже чуток поклонился: горгониды просто обожают всякие церемонии.

— Эй, ты ведь тренер Задниц, да? — под мышкой гигант держал свёрнутую трубочкой газету.

— Ага.

А хрен ли отпираться?

— Сыны Анархии вас побьют, — убеждённо заявил горгонид.

— Посмотрим.

— Мой брат играет за Сынов.

Логика железная: раз мой брат играет за Сынов, стало быть, они обязательно победят.

Посылать в жопу я его не стал — всё-таки не окончательно ещё выжил из ума. Поэтому просто показал средний палец, и побежал дальше.

Пока вояка хлопал глазами и пытался понять: обидел я его, или наоборот.

Хотя… где-то он прав.

Считается, что Сыны — самая сильная команда в Сан-Инферно. Явный фаворит. Кандидат на верхнюю строчку турнирной таблицы, и как следствие — в межизмеренческую Лигу чемпионов.

— Эй, тренер! Ты козёл, тренер! Никчёмная дырка от бублика!

— Иди в жопу.

— Эй, Тамерлан! Так держать! Надери им Задницы, понимаешь, о чём я?..

— Иди в жопу.

Продавцы осклабились: я был справедлив к обоим, и это их порадовало.

До громадной, и не менее уродливой башни воров было далековато. В глубине души я пожалел, что не воспользовался услугами Ролло в качестве такси. Он упоминал, что сохранил упряжь для клиентов…

Но у него наконец-то начало получаться: я оставил краба на поле, в компании десятка мячей и под присмотром Кунг-Пао, кудахчущего над своими подопечными, как заправская наседка.

Радовало одно: чем дальше я находился от стадиона Сан-Коломбо, тем меньше на улицах оставалось существ, способных меня узнать.

Никогда не выходи за пределы стадиона днём, — как-то предупредила Лилит. — Тем более, не делай этого в одиночестве.

Я выполнил её требование. В смысле — дождался относительной темноты…

На башне Гильдии Воров засветились тусклые огни — это давало лишний ориентир. Чем ближе я подбегал к тёмной громаде, тем безлюднее становились улицы.

Странно. Я считал, что будет наоборот…

Сам город производил двойственное впечатление. Местами казалось, что я забрёл на окраину Москвы, куда-нибудь в Мытищи.

Но иногда, особенно, когда ветер вдруг доносил незнакомый запах, или звук… я остро ощущал его чуждость, его непохожесть на то, что я знал ранее.

Интересно: вот эти вот горгульи на фронтонах зданий, это украшения, или…

Внезапно одно из украшений расправило тяжелые бронированные крылья и мягко спланировало на дорогу прямо передо мной.

— П’ивет, т’ене' — рот её больше походил на клюв.

— И тебя туда же.

— П’едуп’еждение от доб’ожелателя. Почаще оглядывайся по сто’онам, т’ене'.

— В смысле? — я разозлился. — Это что, угроза?

Но горгулья уже взмыла обратно и устроилась на коньке черепичной крыши.

Пожав плечами, я побежал дальше.

— Открывайте!

Двери Гильдии Воров были громадными, как амбарные ворота. Но запертые. Утыканные заклёпками, шипами и другими неприятными металлическими штуками, они как бы говорили: гостям тут не рады.

Но я упорный.

— Эгей! Открывайте! — удары кулаком эффекта не возымели, и я принялся стучать пяткой. — Мне нужно поговорить с мастером Скопиком!

Ноль внимания.

Непонятно: есть там, по то сторону ворот, хоть кто-нибудь. Или эта громадная, покрытая золотом коробка абсолютно пуста…

Конечно же, уяснив, что стены Гильдии облицованы именно золотом — точнее, золотыми плитами, я немало охренел.

Но потом подумал: кому, как не ворам, хвастаться своим вопиющим богатством?.. — и выбросил это из головы.

— Эй! Если мастер Скопик не хочет со мной говорить, я пошел к журналистам. Большая такая, развёрнутая пресс-конференция по поводу прошедшего матча…

Думал уже, что и эта угроза действия не возымеет, и действительно собрался уходить. Но в воротах открылась крошечная калиточка…

Спрятана она была столь искусно, что я её даже не заметил, пока меж шипов и заклёпок не образовался проём.

Пользуетесь дверкой для собак? — хотел спросить я, как только мастер Скопик вышел на улицу.

Но прикусил язык. Карлик вроде бы неплохо ко мне относится, да и мне он нравится. Отличный мужик. Кремень, как говаривал дед.

— Я не карлик, — сказал мастер Скопик. — Там, откуда я родом, мой рост считается средним.

— Но я…

— Все об этом думают, — махнул рукой мастер Скопик. Его курносая физиономия чуть сморщилась, губы испустили пукающий звук. — Так что я просто ответил на твой невысказанный вопрос, тренер. Итак… Чем могу служить?

— Нужно обсудить правила проведения матчей.

Он кивнул. Поджал губы, шмыгнул носом… В этот момент мастер Скопик напоминал шкодливого подростка, несмотря на свой солидный, сшитый точно по мерке двубортный костюм.

— А я всё думал: кто первым поднимет этот вопрос… — задумчиво промычал карлик, оглядывая меня с ног до головы.

— Первым? — я постарался сдержать возмущение. — То есть, вы попросту НИКОГДА этого не делали?

— Ну, пока не заходила речь о чемпионате, всех всё устраивало, — пожал плечами тот. — Народ просто развлекался, а судья был нужен по большей части для того, чтобы предотвращать споры. Ну знаете: у каждой команды своё мнение о том, сколько они забили голов… Обычно эти споры имели летальный исход. Кстати о летальном: маленькая птичка принесла на хвосте, что тебя хотят убить, тренер.

Мы стояли на крошечном, освещенном скудным факелом пятачке перед громадными воротами.

Вокруг не было ни души.

— А? — понимаю, прозвучало глупо. Но ничего другого в голову не пришло.

— Тебя заказали, — охотно пояснил карлик. — Мастер Заточчи оценил голову Тамерлана в пять золотых Максов, — я всё ещё ничего не понимал.

Мастер Скопик закатил глаза…

— Мастер Заточчи — глава Гильдии Убийц, — пояснил он. — Когда пришел заказ на ваше устранение, он выставил цену в пять золотых Максов.

Я вспомнил монетку, которую вернул Луке Брази.

Примерно тонна обычного золота… — сказал он тогда.

Тряхнув головой, я посмотрел на Скопика.

— Слушайте, честно говоря, я вообще ничего не понимаю. Зачем кому-то моя смерть?

— Конкуренция, мой наивный друг, — улыбнулся карлик. — Привыкай. В нашем городе именно так принято делать дела.

— Да идите в жопу со своими делами! — я разозлился. — Меня они не касаются. Я всего лишь тренирую команду дона Коломбо, вот и всё.

Карлик скорбно покивал.

— Сдаётся мне, то, ЧЬЮ ИМЕННО команду ты тренируешь, и является камнем преткновения.

По спине пробежали мурашки. Не знаю, что тому виной: неожиданный порыв ветра, или то, каким тоном мастер Скопик сказал последние слова…

— Слушайте, а нельзя нам поговорить внутри? — не то, чтобы я ему поверил. Но береженого ведь и господь бережет, а?

— Исключено, — отрезал карлик. — Вход в Цитадель посторонним воспрещен.