Лейтенант. Часть 2. Назад в СССР (СИ). Страница 24

— Ну что, орлы! Готовы? — в ангар неожиданно вошёл полковник Хорев.

— Так точно, товарищ полковник! — в один голос ответили мы.

Несколько секунд было тихо, слышалось только шуршание одежды и экипировки.

— Так, мужики, много говорить не буду! — произнес старший офицер, окинув нас внимательным взглядом. — Да вы и сами все уже знаете… Задача поставлена беспрецедентная, ее в составе подобной сложности ещё не делал никто. По крайней мере, мне об этом неизвестно. Не геройствуйте там, действуйте по обстоятельствам… Понятно, что координировать вашу работу и обстановку будет сложно, но мы справимся! И чтоб живыми вернулись! Вы меня поняли?

— Так точно!

Затем он нам обоим пожал руки, а после покинул ангар. У него следующие сутки тоже будут напряжёнными.

Кэп молча склонился над развернутой на столе картой. Несколько секунд смотрел на нее отстранённым взглядом.

— Внимание сюда… Ещё раз прогоним план действий! Да, я знаю, что уже сто раз все обсудили и все же… Сначала мы высадим вас в четырех километрах от объекта… Ближе нельзя! Местность там сложная, придется идти и прокладывать путь самостоятельно. Ровно в час тридцать будет организовано падение самолёта. Как именно, я не знаю. За это летуны отвечают. Группа спецназа, что наведёт шороху, уже в непосредственной близости от места падения, ждёт условного сигнала. К моменту падения вы должны быть на месте. Лучше поторопиться и быть там раньше. Пока духи среагируют, пока предпримут какие-то действия… Пройдет не менее получаса. Как только зафиксируете передвижения противника, Макс, твой выход. Скрытно выдвигаешься в эту точку, спускаешься в ущелье. Хм, ну а дальше по обстоятельствам. Вопросы?

Вопросов не было. Все уже и впрямь обсудили не один десяток раз.

За собой давно заметил, что прямо перед выходом на задание в голове появляется какая-то холодная отстранённость. Пустота. Я просто знаю, что предстоит сделать и спокойно выполняю, а эмоциональные качели и переживания уходят на второй план. Это хорошо, поскольку тогда разум чист, ничего не мешает и не отвлекает. Подобному состоянию я не учился, как-то само собой пришло, со временем. Помнится, в прошлой жизни было так же… Наверное оттуда и пришло вместе со мной.

— Ну все… Время!

Подхватив свои рюкзаки, мы направились к вертолету. Отдельный Ми-8 уже ждал нас на краю взлетки, с характерным рокотом рассекая винтами воздух.

Без лишних слов загрузились, задвинули за собой дверь. Взлетели. Экипаж вертушки взял курс на северо-запад, к объекту, где нам и предстояло работать.

Мы с Артёмовым почти не разговаривали — для этого ещё будет время. Лететь предстояло около пятидесяти минут, плюс-минус. Прикрытия на этот раз не было, чтобы не поднимать лишнего шума. Даже навигационные огни отключили. Ночные вылеты это нормальное явление, но сейчас предстояло действовать осторожнее.

Впрочем, неподалеку от квадратов, где ранее был схвачен Али Хадид, а позднее разгромлены под чистую все его силы, лагеря и склады с оружием. Здесь угроза применения ПЗРК была минимальной, большая часть выживших духов давно разбежалась.

И все же, в темное время суток, экипаж тщательно соблюдал все недавно введённые меры предосторожности. Летели на предельно низкой высоте, используя рельефы местности. И нужно сказать, для того, чтобы так тонко чувствовать машину и ничего не зацепить, нужен большой практический опыт…

Через сорок семь минут мы прибыли на точку. Ми-8, с двух сторон скрытый скалами, плавно опустился в небольшой ложбине, скрывающей его от посторонних глаз со стороны. Меньше минуты — он снова пошел на взлет, а мы остались внизу. Когда поднятая пыль улеглась, а вертолетный рокот затих, мы сверились с картой, временем и компасом. Герц доложился, что мы выдвигаемся. Далее следовало соблюдать молчание и связываться строго в определенное время.

Нам со связистом требовалось пройти четыре с лишним километра по сложной, горной местности. Это и спуски и подъемы, карабканье по скалам. На себе несли около пятидесяти килограмм груза, поделили его между собой. У Герца из тяжёлого только радиостанция с батареями, да СВД с ночным прицелом. А у меня один только гидрокостюм весил, как армянский арбуз.

— Макс, а как так получилось, что тебя с учёбы выдернули и к нам? — между делом негромко поинтересовался Артёмов.

Секретов от своих у меня не было.

— Я знал, что так будет. Ещё перед тем, как уезжать в Краснодар, у меня был разговор с полковником по поводу этого задания. Тогда ещё не так все раскрутилось, поэтому тот все проанализировал и решил, что я не нужен. У нас в группе все одинаково подготовлены, любой мог быть назначен. Ну и с его слов, наверху просто не поверили, что духи добрались до законсервированного бункера, неправильно оценили степень угрозы, а потому просто проигнорировали добытые нашим Кэпом материалы. Как по мне, так это большая глупость. А после, уже в конце декабря, на погранзаставу, где я находился напали духи, причем очень организованно. Намеревались применить БОВ, но я чисто случайно оказался в нужное время и в нужном месте, вывел из строя их артиллерию до того, как они воспользовались миномётами. Там же обнаружил газовые гранаты — их делали на этом объекте, судя по той информации, что до меня дошла. Контрразведка хотела меня завербовать, чтоб я им в этом вопросе с аналитикой помог, но я не дался. Сам понимаешь, КГБ и ГРУ хоть и могут работать вместе, но все же по отдельности… А через неделю Хорев вызвал меня в Асадабад и все рассказал. Как-то так я здесь, рядом с тобой и оказался.

— Ясно…

— Может, слышал что-то интересное, пока меня не было?

— Ну… Как раз перед тем, как Снегирев, Урду и Шут отправились на задание, я слышал, как полковник пробивал по всем направлениям, чтобы участвовала непременно наша группа, мол, другие не справятся! Ну, получилось, что они тоже не справились, потому что операцию планировал Снегирев, а у него мозги совсем не те… Опыта не было, все делал как-то не так. Знаешь, сам факт того, что теперь полковник подтянул тебя, уже говорит о многом. И черт возьми, я рад, что мы идём вместе… Особенно после всего, через что мы ранее уже проходили!

— Надо же Шута вытаскивать! — слегка улыбнулся я.

— Думаешь, он ещё жив? Прошло уже несколько дней…

— Конечно. Советский разведчик в плену, да ещё и попавшийся на таком объекте, это важная фигура! Наверняка тот, кто курирует этот объект уже пытался выбить из него информацию. Шут хоть и любит дурачиться, но секреты разбалтывать не станет. Скорее лапши им на уши навешает…

Да, Корнеев это умел. Иногда делал это виртуозно.

Некоторое время мы шли молча. Передвигаться приходилось по таким сложным местам, что риск подвернуть ногу или сорваться вниз, на камни, присутствовал постоянно. То спуск, то подъем. Несмотря на холодное время года, мы мгновенно вспотели… Спуск в изрезанное трещинами ущелье, которое соединялось с целой сетью других, более мелких ущелий прошел тяжело, но без потерь. Правда, Герц едва не лишился радиостанции, когда с плеча соскочила лямка рюкзака.

С большим трудом мы спустились вниз, по дну диагональю прошли около полутора километров, а затем по более-менее пологому склону, поднялись наверх. Там небольшой отрезок и мы добрались до точки.

Отсюда были видны редкие огни — в самом низу глубокой части ущелья, вдоль которого протекал широкий ручей, у подножия огромной, нависающей скалы и развернулся секретный военный объект, на котором обосновались моджахеды… Даже не развернулся, а вытянулся, образовав что-то вроде овала. Они тут многое изменили.

Расстояние метров в триста пятьдесят, может, чуть больше. В темное время суток, на фоне скал можно не опасаться, что нас обнаружат. А как только начнет светать…

— Мы на месте! — произнес Герц, аккуратно опустив рюкзак во впадину. Сразу же потянулся к биноклю.

Видимость, в силу того, что ночь была безлунной, также оказалась не очень хорошей, но общий вид стал мне понятен почти сразу. Спереди и сзади эта часть территории ущелья была обнесена сетчатой оградой, повсюду стояли пулеметные точки. Тут и там бродили группы душманов, по три-пять человек. Естественных укрытий не сосчитать. Была видна дорога, ворота, пара каких-то грузовиков. Мелкие строения. Сам вход в бункер отсюда почти не разглядеть.