Лейтенант. Часть 2. Назад в СССР (СИ). Страница 14

Что было в других кабинетах я не видел — мы шли быстро. В общем зале оказалось четверо офицеров — их я видел и ранее, в основном за приемами пищи. Они всегда держались обособленно от остальных офицеров. Там же стоял и лейтенант Князев — рядом с офицером с погонами подполковника на плечах и о чем-то разговаривал. Наверняка это и есть начальник оперативной группы, подполковник Круглов. Честно говоря, за проведенное на заставе время, я всего несколько раз видел, как он приходил в столовую. Чаще всего ему пищу приносили прямо в штаб. Сам он штаб покидал редко. Слухи про него ходили разные. Чаще всего затрагивали его паршивый характер.

Заметив наше появление, Круглов надменно произнес:

— И кто это тут у нас? Прапорщик Громов?

— Так точно, товарищ подполковник.

— Ага, бдительность на высоте. НУ и как ты догадался, что у Рашида здесь есть свой человек?

— Все просто. Слишком много совпадений, — просто ответил я. Вдаваться в подробности я не намеревался. Будут спрашивать, отвечу. А бежать впереди паровоза не хочу.

— Например?

— Точечный обстрел. Первые же мины упали не абы как, уничтожили пост связи. Чтобы нельзя было вызвать подкрепление. Отключение радиосвязи произошло непосредственно перед началом штурма, отчего нас просто не смогли предупредить. Это не спроста. Ну и ключевой момент, Рашид Фахдлан хотя и полевой командир афганской оппозиции, но по национальности таджик. А на заставе много таких.

— Хорошо… — сухо кивнул Круглов, затем медленно двинулся ко мне. — Громов, ходят слухи, что это ты уничтожил миномётный расчет и по сути, взял в плен Рашида?

— Ну я там был не один. Киреев, Князев и другие ваши бойцы помогли. Это наша общая заслуга.

Круглов слегка рассмеялся.

— Ну да, ну да… В общем-то, я тебя не за этим позвал… Ты ведь уже сам догадался, что Рашид и его люди намеревались использовать боевые отравляющие вещества?

Я кивнул. Такого вопроса я тоже ждал. Вместе с тем удивился, а чего это он ничего не спрашивает про Мухаметдинова⁈

— Слышал про такой тип оружия?

— Доводилось. Они запрещены к применению.

— Ты смотри, молодой, а что ни спроси, уже все знаешь. Это тебя так в специальном учебном центре ГРУ натаскали?

Я не стал заострять на этом внимания.

— Так точно! — ну не говорить же мне, что в прошлом у меня за плечами десятки боевых операций самой разной степени сложности. И бомбы были, и заложники, и штурмы. Как я уже не раз упоминал, на поле боя меня сложно чем-то удивить.

— Так! Я тебе сейчас кое-что расскажу, но это между нами. Это ясно?

Мне показалось будто он произнес это так, словно его заставили.

— А зачем мне знать то, что не предназначено для чужих ушей? — спросил я, прежде чем Круглов открыл рот.

Вопрос действительно важный — кто я блин такой, чтобы меня, какого-то прапорщика посвящать в детали засекреченной информации? Тем более, учитывая, где именно я сейчас находился.

— Хороший вопрос. В комитете про тебя в общих чертах известно. К тому же, полковник Черненко заинтересован твоим участием в этом вопросе.

Он задумчиво посмотрел на часы. Направился к телефону, но не успел.

Вдруг раздался звонок — дребезжал телефон цвета слоновьей кости, он один был таким.

— Слушаю, Круглов! — четко произнес подполковник, сняв трубку.

Несколько секунд он слушал, затем посмотрел на меня:

— Так точно, он здесь.

Самого диалога я не слышал, вернее слышал, но только в одностороннем порядке.

Снова несколько секунд тишины.

— Вас понял, товарищ полковник. Поставить в известность. А как же… А! Так точно, хорошо. Есть!

Трубка легла обратно.

— Это был полковник Черненко! — напомнил Круглов. — Знаешь такого?

Ну, собственно, все ясно.

Иначе и быть не могло — не просто же так меня сюда засунули, чтоб я им тут телеграммы расшифровывал и с доведением по всей погранзаставе носился… Истинная цель вот она! Впрочем, я и не сомневался. Знал, что момент настанет и меня вызовут. А своими действиями я лишь ускорил этот момент. Детектив, блин.

А чтобы все в моем назначении сюда выглядело более менее обычным и размеренным, ещё и сержанта Шмелева фоном подсунули. Так-то, если вдуматься, сержант ничего особенного из себя не представлял. Да, в шифрах он был получше меня и опыта работы на аппаратуре у него больше. Однако в целом, обычный специалист поста специальной связи, каких много. Что касается боевых качеств и навыков, то тут он ничем не отличался от других.

— В общем так… — Круглов запнулся на пару мгновений. — Примерно полгода назад в Афгане, во время одной из операций, одним из офицеров разведки были обнаружены фотографии секретного советского военного объекта, который несколько лет считался законсервированным и забытым. Объект был построен ещё в пятидесятых годах, там занимались разработками и изучением новых видов химического оружия, в особенности боевых отравляющих веществ. Результаты были посредственными, поэтому в семьдесят шестом году все работы решили остановить, а сам объект законсервировать. Документация, оборудование, пробы и образцы, экспериментальные составы и, конечно же, сотрудников — все вывезли ещё до начала войны. Попасть внутрь бункера нельзя. Однако у моджахедов это как-то получилось. И это серьезная проблема.

— Ага… Дайте угадаю, это потому, что вывезли тогда не все и часть запасов остались? — предположил я, прекрасно зная, как это бывает. Хотели как лучше, получилось — как всегда. Кому-то из руководящего персонала стало жалко уничтожать труды и он в отчёте указал, что все вывезли, а по факту, часть просто оставили до лучших времён. Так?

Несложно догадаться. К тому же виденные мной на минометной позиции гранаты с БОВ были практически с не читаемой маркировкой, но сделанные надписи явно на русском языке. Это могло означать два варианта — они либо реально советские, взятые из старых запасов или же это работа западных спецслужб, которую при удачных обстоятельствах можно использовать для компрометации СССР. Например, испытать, посмотреть на результат и если все хорошо, то точечно ударить по какой-нибудь нейтральной стране, например по Китаю или Ирану, а затем на весь мир объявить, что Советский Союз мало того что тайно производит запрещенное химическое оружие, но ещё и коварно использует его против союзников Афганской оппозиции. А это эскалация и без того затянувшегося конфликта. Черт возьми, чем не стратегия после того, как они обосрались с поставками ПЗРК?

Если допустить такой вариант, то это серьезный удар для имиджа СССР, который и так подвергается западной критике и стоит за «железным занавесом» — хочешь — не хочешь, а придется объясняться…

— Да, вывезли не все! — Круглов посмотрел на меня с лёгким удивлением. Значит, я попал в точку и его поразила моя догадливость. — Малую часть по-видимому законсервировали в подземных хранилищах, как и все остальное. Сколько и чего именно — неизвестно.

— Так в чем проблема? — выслушав, удивился я.

Обо всем этом я уже знал, пусть и в общих чертах, без деталей. Ведь ещё тогда, когда только-только закончилась операция «Петля», перед моим убытием в Краснодар, у нас был разговор и с полковником Хоревым и с майором Игнатьевым. Тогда вроде бы ГРУ разрабатывали секретную операцию, целью которой было закинуть двух-трёх человек из группы «Зет» на тот объект и проверить, что там сейчас происходит и каковы силы противника. О том, была ли проведена такая операция, я конечно же ничего не знал. А во время тех редких созвонов с Кэпом, как-то забывал спросить, да и без этого в голове места мало было. Прошло уже четыре месяца, неужели никакой операции так и не было? Но почему? Или же была, однако результаты оказались неудовлетворительными… Тогда кого же отправляли на это задание?

— Что ты имеешь в виду? — поднял бровь подполковник Круглов. Его слова вернули меня к реальности.

— Ну… Зная о таком объекте, почему бы не отправить туда хорошо подготовленную группу, тайно, с аппаратурой наблюдения, чтоб выяснить все обстоятельства, собрать материал и вернуться обратно. Будут доказательства, тогда уже и принимать меры. И если все плохо и духи действительно получили доступ к советским разработкам в области боевых отравляющих веществ, то медлить нельзя. Послать туда бомбардировщики и уничтожить весь объект, вместе с оружием и духами!