Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 8 (СИ). Страница 16

— Ваш папа хотел войти сам, но я настоятельно попросила подождать в приёмной, — девица напомнила о себе лёгким покашливанием.

— Можно подумать, если я своему отцу откажу, он прям послушает и не станет заходить, — фыркнула айтишница.

— На этот счёт есть свежая инструкция от департамента безопасности. Я могу позвать охрану, — серьёзно заявила сотрудница. — Йошида-сан оповестила всех секретарей, что…

— Не надо звать безопасников, неактуально. Эти старпёры отрасли, папаша в том числе, не понимают: их погоня за активами Йокогамы — борьба за уши селёдки. Пусть заходит, так уж и быть.

— Извините, что вы имеете в виду? — секретарь добросовестно попыталась уловить глубокую мысль начальства, явно имевшую двойное дно.

— Уши от селёдки. Рукава от жилета. Дырка от бублика. Попытка поймать вчерашний день.

— Вы хотите сказать, активы Йокогамы уже ничего не стоят⁈ — обитательница не таких высоких уровней иерархии напряглась в надежде на инсайд. — Уэки-сан, мне следует начинать искать новую работу⁈ Котировки наших акций сегодня, конечно, ниже, чем неделю назад, но я не думала… Всё настолько плохо⁈

— А? Что? Нет, — Ута отъехала от стола в кресле, достала из тумбочки бутылку со сливовым ликёром и целеустремлённо скрутила крышку. — На твоём уровне, дорогая, точно можно не беспокоиться — на твой век прочности конструкции ещё хватит. — И сделала внушительный глоток. — А-А-А, ХОРОШО-ТО КАК! — затем продолжила секретарше. — Под ушами от селёдки я имела в виду уровень мажоритарных акционеров, не твой. Прости за откровенность. Сколько ты там получаешь, миллион йен в год? Точно можешь не беспокоиться.

— А что грядёт на вашем уровне? С моей стороны не слишком нагло вас о таком спрашивать?

— У нас шире горизонты возможностей — поскольку больше денег. Соответственно, и риски пропорциональны. В отрасли намечается прорыв и на базе Йокогамы в одиночку его точно не осилить. Но я тебе этого не говорила.

— Может, сказать вашему отцу, что вы заняты? — подчинённая смотрела на открытую бутылку в руках шефини задумчиво и пронзительно.

— Пусть входит. Родной отец, что ни говори.

Уйдя из ресторана на крыше, Ута немедленно общаться с родителем не бросилась, несмотря на его предварительный запрос. Вместо этого она спустилась к себе, какое-то время читала сводки отрасли, затем рубилась в сетевой игрухе — давила вспыхнувший в душе неконструктивный негатив, вызванный глупой упрямостью одного отбитого хафу.

— И чё ему стоило? — она искренне недоумевала, делая второй глоток из горлышка, когда секретаршу на пороге кабинета сменил Уэки Юо. — Ладно бы, я была мужиком не первой свежести, а он — аппетитной богатой тёлкой. Тогда понятно. Но так-то⁈ Вставил, вынул, дальше можно пообщаться. Чё не так⁈

— … какова будет твоя позиция? — родитель с видом непоколебимого достоинства и суровой непреклонности озвучил расклад, который она просчитала ещё на крыше во время то ли позднего ужина, то ли раннего завтрака с Хаяси Юто и прочими.

— Что по твоему бывшему патрону? — дочь, нисколько не комплексуя, между делом прикладывалась к бутылке с тягучим сладким сливовым напитком.

Неодобрительный взгляд отца она игнорировала, как и перед этим секретаршу.

— Танигути больше не мой патрон. Интересы МАЦУСИТА здесь теперь возглавляю я.

— Откупились креслом перед тобой за меня?

Вопрос остался без ответа.

Ута поболтала в бутылке содержимым, щедро плеснула в рот половину оставшегося и, толкнувшись каблуками, выкатилась на середину кабинета:

— Пап, а ты знаешь, что секс кроме генитального бывает ещё и оральным и анальным? Или в вашем поколении с таким напряжёнка?

—??? — собеседник опешил.

— Я успела кое-что качнуть по сети за последний час и вижу, что Дзион-кун не просто уступил тебе свой пост. Вы фактически поменялись местами. Теперь ты — его начальник.

— Какое это имеет отношение к теме?

— Ты в курсе, что секс бывает ещё и анальным? Оральным? — с любопытством повторила хозяйка кабинета.

— Ты пьяна! Мне очень жаль, что кое-какие ответы от тебя нужны срочно! — сталь в голосе родителя обрела, казалось, материальные формы.

— Не понимаешь, к чему я? Пап, пока мы с твоим бывшим руководителем, а нынешним подчинённым, барахтались вместе с Хонокой-тян здесь же, твой интимно амбициозный товарищ успел поделиться своими романтичными планами в мой персональный адрес. Прямо во время драки. Тебя же это не раздражает? Рассказать нюансы?

Уэки Юо замер, недобро глядя на дочь.

— Пап, он прямо сказал, в какие мои дырки хочет потыкать кочерыжечкой, ну и в дырки Хоноки заодно — она вообще голая вылетела из душа. Меня спасать.

— К чему ты мне это всё рассказываешь?

— Он так жарко шептал о большом размере своего детородного органа. Обещал разорвать меня на две половинки, фигурально. С обеих сторон — и сзади, и спереди. Я подумала, тебе будет интересно.

— Зачем ты валиваешь такую грязь на родного отца⁈ Вообще не соображаешь, что несёшь⁈

В глазах айтишницы на долю секунды мелькнула мудрость более взрослой женщины, каковой глава IT не являлась в силу молодого возраста:

— Я сейчас с тобой не только и не столько как дочь общаюсь.

— А как кто?

— Как пострадавшая сотрудница корпорации. Которую пытался изнасиловать мужчина, подло отмазавшийся от полицейского преследования и ушедший от наказания. За, — Ута подняла палец, — «прямую уголовщину», как говорит Решетников Такидзиро.

Уэки-старший снова промолчал.

Дочь продолжила:

— Женщина за защитой может обратиться к отцу, брату, мужу — ну какие ещё мужчины нас окружают? — она демонстративно покрутила головой по сторонам. — Брата вы мне с мамой не сделали, мужа пока нет. Как ты защитил меня, пап?

— Меня там не было.

— А Такидзиро-кун навешал за меня люлей твоему новому подчинённому, хотя, теоретически, нагребал этим большие потенциальные проблемы. Мог нагребать, — подумав, поправилась Уэки-младшая. — И вступаться был не обязан. Гангстерша Миёси, кстати, тоже жестом пообещала твоему инициативному Дзиону-куну сладкую жизнь, — она провела большим пальцем себе по горлу, — и знаешь, я ей верю. У Эдогава-кай слова с делом не расходятся последнее время. — Настроение почему-то пошло вверх.

Отец хмуро смотрел на ребёнка и по-прежнему ничего не говорил.

— Видимо, пора переходить к конкретным ответам, раз понимание намёков у тебя с утра отсохло… Пап, как ты думаешь, я действительно способна вступить в деловой альянс с человеком, который, как оказалось, решил и дальше работать с тем, кто хотел меня?.. — Уэки-младшая произнесла непристойный глагол. — Не только генитально, пап. В рот и в жопу тоже планировал — он прямо обозначал все свои глубокоромантичные намерения вслух. Кстати, а если бы я его укусила… — последняя фраза была произнесена машинально и для себя. — Хонока-тян слышала — она прямо участвовала в нашим разговоре третьей персоной, а-ха-ха. — Мрачнеющий отец лишь добавил куража. — На её долю эротичных намерений твоего бывшего босса тоже досталось, правда, не столь разнообразных — ей он отводил скорее роль подтанцовки, — Ута насмешливо глядела на близкого родственника.

— ЗАЧЕМ. ТЫ. ВЫЛИВАЕШЬ. НА. МЕНЯ. ВСЮ. ЭТУ. ГРЯЗЬ.

— Видимо, и вправду напрасно сотрясаем воздух. — Хозяйка кабинета сменила тон на деловой. — Ты моральный импотент и психологический кастрат, пап. А я с такими людьми бизнес не мутю. Не мучу. Не замучиваю. Тьху, не начинаю…

— ТЫ ПЬЯНА!

— … Мне очень горько это говорить и крайне грустно быть твоей дочерью. Жалко, что нельзя отыграть обратно — залезть к маме обратно, чтобы она родила меня от кого-нибудь другого. А свои далекоидущие корпоративные амбиции засунь себе туда, куда твой новый подопечный, он же бывший начальник, хотел сделать мне «мясной укол», — взгляд Уты расфокусировался, на лице мелькнула блуждающая улыбка. — О, цитирую дословно.

— Ты пьяна! Я жалею, что пришёл к нетрезвой идиотке!