Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 8 (СИ). Страница 14

Хину отвесила ещё один подзатыльник чужой плавательной шапочке.

В следующую секунду в тишине пустого бассейна оглушительно пискнул её смарт-браслет — вызов с турникета. Ничего другого быть не могло по определению.

Она прочла сообщение, отправила односложный ответ и догнала товарища на воде, перебрав ногами быстрее:

— Это к тебе пришли. Пустить или развернуть?

— КТО??? — глаза логиста распахнулись на половину лица.

— Министерство иностранных дел. Документ подлинный — охрана проверила, — Хину назвала имя.

— Знакомьтесь. — Такидзиро представил их друг другу, поскольку знал обоих лично. — Ямаути Такамори, ученик Хатару Хиротоши — третьего секретаря нашего посольства, прикреплённого к консульству в Гонконге.

— Это когда ты там был последний раз? — нейтрально уточнила пловчиха.

Она помнила ту историю. Кое-кто до сих пор щеголяет шрамом на плече.

— Да. Ямаути-сан, вы выбрали достаточно нетривиальное и время, и место для встречи, — Решетников расположился в пластиковом кресле на бортике, наклонившись вперед и упираясь локтями в колени. — Что-то случилось?

Насколько Хину могла судить, перед ней находился едва ли не единственный представитель государственных структур, к которому логист относился не отрицательно (Министр внутренних дел не в счёт — это контакт Миёси-старшего).

— Пока нет, но я на нервах, — честно и неформально огорошил дипломат, не заморачиваясь этикетом. — Решетников-сан, ваша адвокат обещала помочь через связи своего отца… — гость замялся, с намёком косясь на участвующую в беседе представительницу прекрасного пола.

— Пожалуйста, не стесняйтесь, — подбодрил логист. — Хьюга-сан — не просто владелица этого заведения, — и повёл рукой вокруг. — Она ещё и мой очень близкий человек, от которого у меня в самом прямом смысле нет секретов. — Любитель эпатажа сделал паузу и добавил. — И никогда не будет в будущем.

— Вы собираетесь жениться⁈ — по-прежнему не размениваясь на приличия, рубанул в лоб визитёр изумлённо. — Решетников-сан, ещё раз прошу извинить моё нахальство, но разве не Миёси Моэко-сан является вашей, э, постоянной спутницей?.. — дальше он осёкся, будучи не в силах сформулировать подходящим образом.

Ну да, со стороны Такидзиро-кун что со мной, что с адвокатом выглядит вполне определённо, хмыкнула про себя Хьюга. А вслух сказала, пересаживаясь кое-кому на колени:

— Это очень сложный вопрос, Ямаути-сан. — И улыбнулась так, как делала не чаще раза в год.

Искренне, открыто и по-детски обаятельно — потому что с ямочками на щеках.

Некстати в мозгах всплыло извечное женское: такой улыбке осталось жить от силы ещё лет пятнадцать-двадцать. После — неизбежные возрастные изменения, в том числе на коже; детской непосредственности на лице отразить не получится.

Хину фыркнула смешным мыслям, отчего лицо расплылось шире и стало ещё более безобидным.

Решетников, вокруг себя ничего не упускающий, вроде как между делом заметил:

— Как много нового я о тебе узнаю, дорогая. — Со значением поднятый подбородок дал понять и то, что вслух сказано не было.

Она ещё раз фыркнула — уже ему — и поёрзала практически голой кожей по его ноге, устраиваясь поудобнее (надо было одеть другой купальник, но кто знал, что придут гости. В такое время):

— Ямаути-сан, позвольте на правах хозяйки кое-что пояснить, чтобы вы не нервничали. Я и Миёси Моэко являемся очень близкими подругами с детства. Такидзиро-кун — наш общий кавалер, заявляю со всей серьезностью.

Решетников под женским задом слегка задеревенел — чувствовалось, что всеми мышцами и не только.

— Я первый и, надеюсь, последний раз в жизни откровенничаю с кем-либо на эту тему, — Хину спокойно глядела мидовцу в переносицу. — Я в курсе всех дел своего парня, как и моя подруга: он, повторюсь, у нас на двоих общий. Секретов друг от друга нет.

— Не понимаю, зачем вы это рассказываете. — Взгляд дипломата стал пронзительным и задумчивым.

— У кое-кого намечаются серьёзные неприятности с законом, — она ткнулась лбом в мужской висок. — Обязательства, хоть и неформальные, перед различными сторонами никто отменять не будет. Я в курсе грядущего выхода на свободу Ван Бай Иня в КНР, в курсе интереса к нему конкурирующих государственных структур Японии, знаю о личном с ним знакомстве Такидзиро-куна и о ваших надеждах в этой связи.

Хорошо, что кое-кто успел на рассказать фабулу, пока гость поднимался и переобувался.

— У Моэко-тян серьёзное заболевание, — продолжила спортсменка.

Хину понимала, что большого секрета не раскрывает: имея во врагах принцессу Акисино, тайну диагноза долго хранить не получится — потому что единая электронная система медицинского учета Японии.

Открыто, конечно, никто не закричит, но заинтересованные будут знать буквально завтра. Если уже не в курсе.

Этот мидовец чужим не был, потому полного расклада заслуживал. А Такидзиро, в отличие от неё, банально не имел морального права делать заявления от имени младшей Миёси.

— Ещё раз спрошу. Для чего мне это всё знать? — гость не успевал мыслями за хозяйкой.

— У Решетникова-сан возможны разного плана осложнения, — повторила она. — Какие-то его функции на время могут быть делегированы близким, я в их число вхожу. Объясняю подобные вещи затем, чтобы вы чувствовали себя спокойно — чужих здесь нет. Ваши служебные инструкции же тоже запрещают обсуждение служебных тем при посторонних?

— Да.

— Ну вот я и пытаюсь до вас донести, что посторонней не являюсь. И от интересов Японии себя не отделяю.

Логист бросил ладонь ей на талию, окончательно убивая всякий формализм в беседе:

— Хьюга-сан будет страховать меня по всем пунктам без исключения, в том числе по китайской теме. Вы уже в курсе, что я лично задерживал людей Томимацу?

Лицо дипломата слегка вытянулось.

— И что Ишикава лично прилетела, чтоб повлиять на следствие? Среди ночи? — добавила спортсменка.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Ямаути Такамори был обескуражен. Разумеется, он поглядел в сети (да и до этого слыхал), кто такая Хьюга Хину — единственный учредитель спортивного клуба АТЛЕТИКА, кроме прочего, включавшего олимпийский бассейн на верхушке не самого простого небоскрёба Токио.

Он не ожидал, что всё будет настолько… откровенно с точки зрения внешности. Сюда стоило добавить, сидевшая на чужих коленях фигуристая пловчиха являлась ну очень молодой мультимиллионершей и зарабатывала на двух грядках сразу — от спорта и от регулярного менеджмента.

Такамори решительно остановил ушедшие под влиянием открытого женского бикини не туда мысли. Пара находилась в бассейне одна, проводила свободное время и устраивала личную жизнь — не его дело. Если бы не работа. Спасибо, что пустили поговорить.

— Благодарю за информацию, Хьюга-сан. — Дипломат коротко обдумал услышанное. — Нет, разумеется, у нас в министерстве этой информации пока нет.

Ничего себе. Теперь к противодействию армейской разведки следует мысленно добавить и возможности Хризантемового Трона, будь он неладен.

— А чего не спите в такое время? — по-свойски поинтересовался близкий в своё время сенсею человек. — Вопрос, конечно, важный, но неужели настолько срочный?

Хатару Хиротоши, учивший самого Такамори премудростям ремесла на заре карьеры, во время одного эпизода в Гонконге десяток-полтора лет назад плечом к плечу стоял с этим метисом в одном строю, фигурально. Как и сейчас, большинство неприятностей грозило МИДу Японии не снаружи, а изнутри государства, от условных своих.

— По Вану же всё под контролем? — продолжил светловолосый.

Он говорил без вызова, без агрессии, так, как один товарищ или коллега между делом интересуется у второго.

Ямаути ещё раз прокрутил в голове услышанные тут новости и нарушил кое-какие правила:

— У нас прошла информация, что смежники зафиксировали телефонные переговоры Миёси Мая-сан и тех людей, которые по нашей просьбе помогают ему там с вопросом Вана. Ван — частное лицо, убежища у нас формально не просил — по техническим причинам…