Проклятие прабабки. Книга 1 (СИ). Страница 37

— Дим, ну нельзя же всех под одну гребёнку! — меня обидела его фраза про «ребёнка» и я надулась. — А сколько историй про то, что мужики находят свою настоящую любовь, разводятся с нелюбимой женой и создают прочную семью до самой смерти с новой женщиной? Тут речь не о бабниках, а о судьбе человека!

— Не спорю. Но, мне кажется, твой ухажёр не из таких. Он просто развлекается, а ты тратишь свою красоту и молодость для его удовольствия. Самой не обидно?

Разговор перестал приносить мне удовольствие. С Димой было легко и приятно, но также просто и невозмутимо он резал свою правду-матку прямо мне в лицо.

— Я не знаю, Дим. Мне не нравится эта тема, давай закроем? Я не готова обсуждать Рому, потому что я его, во-первых, люблю, а во-вторых, потому что ты не прав. Но доказывать я это тебе не буду, сам всё увидишь.

Я надула губки и отвернулась. И не заметила, как подкравшийся Дима схватил меня за талию поволок к берегу речки-вонючки. Недолго думая, он столкнул меня в воду и остался на берегу, наблюдая, как я погружаюсь с головой в мутную жижу.

Отплёвываясь и задыхаясь от негодования, я вынырнула на поверхность и увидела Димину голову рядом со своей. Он смеялся:

— Я решил сам искупаться, чтобы ты не могла меня столкнуть, — расхохотался он и начал брызгать мне в лицо.

Вода и вправду была тёплой и я спокойно нащупала ногами дно. Глядя, как он по-мальчишечьи веселится и дурачится, я невольно рассмеялась. На него нельзя было долго злиться. Мы плескались в реке, как школьники, и мне было невероятно хорошо на душе. Я давно так искренне не веселилась.

Глядя на Диму, подумала, что в нём есть что-то такое, что не видно снаружи. Какая-то глубина и простота. Мог ли он стать моим мужчиной? Я невольно вспомнила Рому и попробовала представить на его месте лохматого, мокрого Димку, который прямо сейчас вынырнул на поверхность. Нет, не получалось. Он классный, интересный, с ним легко. Но сердце не заходится при взгляде на него. Нет химии, нет того, что заставляет трепетать кончики пальцев на ногах. А жаль…

Я оглянулась, чтобы посмотреть, как далеко уже я заплыла от берега, и вдруг поняла, что мир неуловимо изменился. Краски стали блеклыми. Такими желтовато-коричневыми, как на старых фотографиях. Берег был пуст — на нём не было ни наших с Димой вещей и одежды, ни прибрежных кустов. Желтоватый песок подбирался прямо к корням сосен. Наступила полная тишина. Краем глаза я уловила какое-то движение и повернула голову влево.

По пояс в воде стояла молодая девушка с распущенными волосами и смотрела вперёд, мимо меня. Волосы её были распущены и облепляли мокрые плечи. Она была одета в белую сорочку, от её кожи шёл пар. Она вдруг перекрестилась и смело шагнула в воду, погрузившись в неё с головой.

— Неееет! — закричала я и морок развеялся. Воздух вновь наполнился красками пением птиц. Я увидела, как ко мне плывёт Дима, рассекая воду мощными взмахами рук. Его озабоченное лицо появилось перед моими глазами до того, как я захлопнула рот и крик прекратился.

— Что случилось?

— Я опять видела её, — пробормотала я. — Кажется, она собиралась утопиться. Или утопилась…

Дима подплыл ко мне и обнял. Без лишних слов.

— Тебя сильно пугают эти видения?

— До этого момента нет. Ну, разве что момент, когда я… то есть другая Таня, выпала из окна. Это было страшно.

Дима по-прежнему прижимал меня к себе, и мне стало неловко. Я высвободилась из кольца его рук и посмотрела в лицо.

— Понимаешь, страшно не само видение. Мне страшно, что всё это правда и всё это было на самом деле… Пусть и много лет назад. А еще… — я перевела дух и опустила глаза на Димину голую грудь. — Мне страшно от того, что я могу оказаться какой-нибудь ведьмой.

Наступила тишина. Я боялась поднять глаза на Диму, а он молчал. Наконец, я решилась взглянуть ему в лицо и увидела, что он улыбается. И нисколечко не боится.

— Ну, даже если ты ведьма, то не какая-нибудь, а молодая и красивая, — он снова приобнял меня за талию и прижал к себе. — И наверняка добрая.

— Ты не понимаешь! — я не поддалась на флирт и восстановила между нами дистанцию, отплыв на безопасное расстояние. — Я всерьёз начинаю верить, что родовое проклятие существует, и есть ещё кое-что помимо нашего мира. И всё это очень реально! И пугает меня. И пока я с этим не разберусь, я не смогу думать ни о чём другом.

— Ладно, ладно, намёк понят, — Дима поднял руки вверх в жесте смирения и поплыл к берегу. — Пошли домой, я проголодался. Не бойся, ухаживать за тобой не буду. Только если чертей отгонять, и то, если ты сама не справишься.

Я улыбнулась и поплыла за ним к берегу. На сердце теплилась благодарность Диме за то, что он с таким уважением отнёсся к моим чувствам. А ещё где-то внутри поселился страх: что будет, если я не смогу снять проклятие и разобраться с тем, что оно породило в моей жизни?

Глава 18

Я думала, что проворочаюсь на своём диване до утра, но уснула быстро и без сновидений. Видимо, сны видениям рознь, и я действительно нуждалась в отдыхе. Мой личный портал не сработал — и я проснулась, как и уснула, в том же доме, где я и жила в своём времени.

Покряхтев, встала и побрела на кухню пить кофе. Чай мне за время болезни осточертел, и мне хотелось ароматных зёрен, и чтобы с деревенским молоком, да с кусочком сахару… Я становлюсь поклонницей деревни, — с усмешкой подумала и пошла ставить чайник.

Заглянув в холодильник, прикинула, что хочется чего-нибудь этакого на завтрак. Блинчики? С сомнением посмотрев на плитку, решила, что с Томиной сковородкой должно получиться. Та обычно растапливала печь и пекла на дровяной плите — она состояла из чугунных колец, которые прикрывали верх печки и позволяли что-то жарить и варить, пока внизу тлеют угольки.

Но сейчас желания возиться с печкой у меня нет. Я порылась в Томиных шкафчиках и выудила тяжеленную чугунную сковороду, которую хозяйка наказала не мыть, а после каждого использования насухо вытирала бумажным полотенцем. По Томиной легенде, мытьем можно испортить чугунную сковороду, она всегда должна быть немного в масле.

Я повертела девайс в руках, понюхала её, поскребла ногтём поверхность и осталась довольна уровнем чистоты. Металл был крепок, сух, чист и ничем подозрительным не пах.

Я навела тесто для блинов — на деревенском молоке и яйцах — и поставила сковороду прогреваться. У меня было два секрета в рецепте, который достался от бабушки. Чтобы тесто было тонкое, ажурное, нежное — нужно на литр молока брать не менее 5 яиц. Мама всегда пекла блины на двух яйцах, и они тоже получались вкусные. Но бабушкины — это было совсем другое. Благодаря драконьей порции белков и желтков тесто было эластичное, не рвалось, а растекалось по сковороде намного тоньше, чем другие блины. Безусловно, класть столько яиц — это было расточительно. Но когда я уже сама зарабатывала и могла покупать продукты, то всегда делала тесто по бабулиному рецепту, не жалея туда ни яиц, ни хорошей муки. Ну а второй секрет прост — нужно было разбавить готовое тесто кипятком. Полстакана кипятка создавали пузырьки, мука немного заваривалась, и блины становились кружевными. Поэтому сейчас я сделала тесто по бабушкиному рецепту и уже предвкушала целую стопку ароматного кружевного чуда.

Наскоро умылась, почистила зубы, забрала волосы в пучок на макушке и надела чистую футболку и шорты. К моменту, когда сонный и помятый Дима появился на кухне, я уже допекала третий блин.

Он повёл носом воздух и улыбнулся. Удивительно, но я всегда просыпалась по утрам с недовольным лицом, а Дима, несмотря сонный вид, так и лучился довольством.

— А ты сразу не могла начать знакомство с блинов? — лениво протянул он и подкрался сзади к тарелке с блинами, которая стояла рядом с плиткой. Я хотела треснуть его по руке, но промахнулась, а он стащил блин и тут же затолкал его в рот.

— Нет, я, как снитч, раскрываюсь под конец, — съязвила я.

— А то кладбища, мордобой, ведьмы… Я уже боюсь ночевать с тобой под одной крышей. Вдруг тебе приснится, что я ведьма, а ты — инквизитор, и задушишь меня во сне. Или сожжёшь на костре.