Проклятие прабабки. Книга 1 (СИ). Страница 22

— У меня есть имя и фамилия одного человека, и я знаю, что он живёт в нашем городе, — продолжила я. — Я бы очень хотела узнать его адрес и телефон. Если можно, — пытливо заглянула я в глаза Глеба.

— Зачем он тебе нужен? — спросил он и отпил из стакана морс. — Что-то противозаконное?

— Нет, — помотала головой я и уставилась в сторону, мимо головы собеседника. — Просто я думаю, что он мой отец.

Мы оба замолчали. Наконец, Глеб вздохнул и сказал:

— Присылай его данные, я помогу, — просто сказал он. — А теперь давай есть.

Больше мы про меня не разговаривали. Глеб потихоньку вводил в курс дела, рассказывал про текущие задачи и планы компании. С ним было легко и хорошо, а ещё он не сводил с меня глаз. Я чувствовала, что нравлюсь ему, и подавляла естественное желание пококетничать. Ещё один роман с боссом мне точно не нужен.

После обеда мы поднялись в офис, и окунулись в рабочие вопросы. День пролетел незаметно, и к вечеру я устала.

Вернувшись домой, обрадовалась запахам с кухни: мама готовила на ужин лазанью, и я снова почувствовала себя в своей тарелке. У меня есть работа, дома любимая мама и привычный уют, никаких отношений с боссами и полный штиль на личном фронте.

Так прошла неделя. Я каждый день ездила в офис и всё больше погружалась в рутину. Мне не снились странные сны и никаких аномальных явлений больше не было. Жизнь вошла в свою колею. В выходные я съездила к Светке и мы гуляли с её малышом в парке. Я немного выдохнула и привела нервы в порядок.

А в следующий понедельник столкнулась в лифте с Ромой. Он холодно посмотрел на меня, а потом произнёс:

— Как дела?

Я встрепенулась и посмотрела ему в глаза, передавая всю свою боль от разлуки:

— Хорошо. А у тебя? — как жаль, что мы были в лифте не одни, иначе бы я нажала на стоп и сказала всё, что я хотела.

— У меня просто отлично. Работаешь?

— Да.

— Хорошо, — сказал он и вышел.

И это уже был прогресс! Пока мы ехали до моего этажа, я быстро напечатала ему сообщение:

«Рома, давай поговорим! Мне нужно тебе всё рассказать».

Ответ пришёл через два часа: «Давай. Жду тебя после работы на парковке».

Я еле досидела до конца рабочего дня. Как только настало 18:00, я сорвалась с места и помчалась на парковку. Но прямо перед ней притормозила, выровняла дыхание и пошла спокойной уверенной походкой. Не нужно, чтобы он видел, как я мчу к нему на всех парах. Я решила идти к своей машине, потому что парковка слишком огромна, чтобы блуждать по ней в поисках Ромы. И не ошиблась — он стоял возле моей машины, не прислоняясь. Ха-ха, — мысленно посмеялась я. Давно я её не мыла.

— Привет, — первой нарушила молчание и уставилась на его красивое лицо. Как же он хорош! Мальчишеский прищур голубых глаз, вихрастая чёлка, серьёзный взгляд. Поза закрытая. Лицо нейтральное.

— Ну привет, — проговорил Рома и сжал губы. — Что хотела сказать?

— Обещай, что выслушаешь меня до конца, — заранее предупредила я. — Обещаю, что расскажу всё, как есть.

— Ну давай, у тебя есть десять минут, — сказал он. Козёл. Красивый самоуверенный козёл.

— Я поехала к тётке в деревню, чтобы сходить на кладбище. Мама попросила поухаживать за могилками, — не моргнув глазом, соврала я. — А оказалось, что тётя Тома сдала дом какому-то внуку своей подружки, и не сказала нам! Я об этом узнала уже на месте. Этот парень сжалился и пустил меня, потому что уже была ночь. Я ночевала на диване в зале, он в другой комнате. На следующий день он помог мне на кладбище, вечером прошла гроза и вырубила электричество. Я замёрзла и промокла. Он достал тёткину наливку, нашёл у неё свечи и мы поужинали. Дальше я легла спать одна, на диване, а наутро приехал ты. Всё. Я его знала всего два дня, между нами ничего не было и не могло быть. Как ты вообще мог про меня такое подумать?

Я и не заметила, как придвинулась к Роме и умоляюще положила руки на его предплечья. Но он тут же отодвинулся и прервал между нами телесный контакт.

— Хорошо, я подумаю над твоими словами. Но это не значит, что я простил!

Он помолчал, а потом добавил:

— А здесь ты где работаешь?

— Как где? — удивилась я. — У Глеба, ты же сам дал мне его контакт!

— Ах, да, — сделал Рома вид, что вспомнил. Но я не поверила ему ни на секунду. — Ты не говори ему про меня. И он не должен видеть нас вместе. Как тебе работа?

— Ты знаешь, у меня теперь целый проект! И команда из трёх человек! Ты меня всему научил, — сделала попытку к нему подольститься. — Я очень довольна!

— Вот и хорошо, — холодно произнёс Рома. — Работай, раз нравится. Но мне пока не пиши. Если понадобится, я сам тебе напишу.

И он развернулся, чтобы уйти. Даже не прикоснулся ко мне! Ни разу!

— Рома, — тихо позвала я. Он обернулся. — Мы ещё увидимся? Я очень соскучилась.

— Я не знаю, — покачал головой он. — Но нас больше не должны видеть вместе. Дай мне время, чтобы остыть.

Офигеть! Ему нужно остыть! Налетел на меня спросонья, дал по морде незнакомому парню, и ему ещё надо остыть! Высокомерный болван! И я по-прежнему не могу оторвать глаз от его фигуры, которая постепенно удалялась в сторону офиса. Надо поставить себе напоминалку больше не влюбляться в красивых мужиков.

Я со злостью хлопнула дверью машины и осталась сидеть, положа руки на руль. Хватит с меня офиса. Пора поработать из дома. Я итак отпахала два лишних дня на прошлой неделе!

Внезапно запищал телефон. Сообщение. Ага, гад, всё-таки передумал! Я трясущимися руками достала телефон, но смска от Глеба, а не от Ромы.

«Евгений Куприн, Ново-Садовая, 24, кв. 5. Телефон +7 938 65-87-23».

Я, не думая, набираю номер и звоню этому Евгению. Трубку берут после второго звонка.

— Слушаю, — доносится сухой официальный голос.

— Здравствуйте, Евгений! Меня зовут Татьяна Зеленина и мне очень надо с вами встретится!

В трубке повисает тишина. Потом человек на том конце подавляет вздох и произносит:

— Я освобождаюсь через пятнадцать минут. Куда подъехать?

— Я недалеко от вашего дома. Могу подъехать.

— Это… не слишком удобно. Как насчет набережной у Ладьи?

— Хорошо. Тогда в 19 часов буду вас ждать там.

Я кладу трубку и перевожу дух. Неужели сегодня я познакомлюсь со своим отцом? На этой мысли у меня заурчал желудок, напоминая о себе. Великолепно, Таня, теперь мы будем заедать стресс! Хотя… Я вполне успею перекусить и подготовиться к встрече. Ещё не хватало упасть перед ним в голодный обморок.

Спустя полчаса я уже сидела на скамейке на набережной и уплетала любимый хот-дог, запивая кофе. Хотелось чего покрепче, но надо было ещё добираться домой, а за рулём я не пила ни под каким предлогом.

— Таня? — услышала я за спиной и резко обернулась.

— Вы Евгений? — спросила я, разглядывая высокого мужчину неопределённого возраста. У него была короткая стрижка светлые волосы. Спину держал прямо, взгляд слегка растерянный, но прямой.

— Да. Можно? — он кивнул на скамейку.

— Да, присаживайтесь. Я… я нашла ваше письмо у мамы. Она раньше мне про вас не рассказывала. Я правильно понимаю, что вы мой отец? У меня отчество — Евгеньевна.

— Да, правильно. Я знаю, что она тебе про меня не рассказывала. Она запретила мне приближаться к тебе.

— А почему сейчас тогда приехали? — я не верила своим ушам. Аппетит резко пропал, и я выбросила остаток хот-дога в мусорку у скамейки.

— Ты уже достаточно большая, чтобы знать правду. Ну и сама мне позвонила, — пожал плечами он.

— А почему вы согласились с её запретом? Почему пошли у неё на поводу? — излишне истерично спросила я. Голос противно дрожал.

— Таня, понимаешь… я женат. Уже больше тридцати пяти лет. И на момент романа с твоей мамой моя жена тоже была беременна. Вторым ребёнком. Поэтому всё вышло так, как вышло.

Я потрясённо уставилась на него. Я видела перед собой уверенного, нестарого ещё мужчину. Он спокойно выдерживал мой взгляд. Не выглядел ни рыхлым, ни убогим. Был одет в рубашку и брюки, и что-то сквозило в его взгляде такое… сильное, что ли. Мне нравилось то, что я видела. И сердце тоскливо заныло — ведь он мог качать меня своими большими руками, крепко обнимать и утешать после какой-нибудь двойки. Так же уверенно наставлять на путь истинный или рассказывать байки из своей жизни. Вот чего я лишилась двадцать пять лет назад — уверенной опоры и мужской поддержки. Отец. Очень странно было мысленно называть этим словом реального, а не выдуманного мужчину.