Кулачник (СИ). Страница 48

Близнец хмыкнул, нажал что-то на экране и записал голосовое.

— Свяжитесь с победителем, — велел он кому-то и отправил сообщение.

Потом поскреб затылок и записал еще одно видео.

— Мы покажем вам, как Саня сделает из дерьма конфетку! А поможет нам в этом «Энерджи»! У вас еще есть неделя, чтобы принять участие в нашем розыгрыше «бмв».

— Сколько людей смотрело? — спросил я, без особого интереса, скорее для понимания, когда близнец снова выключил камеру.

Он взглянул на экран.

— Больше четырех тысяч… за минуту, — Леша повернулся к брату. — Паш, народ заинтересовался.

Я до сих пор не мог привыкнуть к таким цифрам. В девяностых, чтобы тебя увидело столько человек, надо было выйти на ринг с чемпионом или попасть в федеральные новости. Теперь просто стоишь с банкой энергетика, в зале без штукатурки. И тебя смотрят, о тебе говорят…

Пока я размышлял, Леша и Паша начали что-то негромко обсуждать. Потом Паша подошел ко мне.

— Сань, мы тут подумали, надо открыть сбор.

— Какой сбор? — спросил я.

— На зал. Попросим спонсора и подписчиков поддержать тебя на ремонт и тут все как следует обставить. Пусть люди поучаствуют в активностях.

— А зачем? Я не привык просить. Что есть, на то и живем. Железо привезли, руки есть. Остальное потихоньку заработаем, — я покачал головой.

Паша посмотрел на меня с интересом.

— Сань, тут же дело не в прошении. Это не «дайте», это «присоединяйтесь». Понимаешь? Люди, которые смотрят, хотят чувствовать, что они в деле. Типа: «Я помог, я часть этой истории». Это важно, чтобы люди чувствовали себя частью истории. Зачем нам их этого лишать?

Я промолчал. В голове не укладывалось то о чем говорил близнец. Привык, что если тебе что-то надо, то ты берешь и пашешь. И все. Довольно простой и понятный рецепт по жизни. И, пожалуй, самый правильный.

— Ну и что, ты хочешь сказать, все, кто даст сделают активность, делают ее ради чувства участия? — спросил я.

— Сань, так и есть. И если ты хочешь, чтобы народ тебя смотрел, тебе надо это понять.

Близнецы не были похожи на разводил. И вроде говорили понятные вещи, но внутри было ощущение, что это все равно не мое. Да, с мира по нитке — бедному рубаха. Но… все равно неправильно это. Если ты поставил себе цель, то ты должен идти к ней сам.

— А вы, пацаны, вообще кто по жизни? — спросил я. — Работа у вас какая? Я как понимаю, что не блогерство вас кормит?

Паша рассмеялся, как будто услышал шутку.

— Ну у нас реклама стоит лям. Хотя сейчас мы ее перестали делать, чисто на спонсорских контрактах двигаемся. Интеграция с казино дает основной заработок. Каждые десять тысяч новых пользователей через регистрацию — десятка.

— Десятка чего? — уточнил я.

— Миллионов, конечно. Ну и «Энерджи» — наш главный партнер, — Паша кивнул на банку энергетика в моих руках.

В голове опять закрутился вихрь мыслей. Близнецы ворочали миллионами, которые получали за разговор с экраном. За банку энергетика в кадре.

Я вспоминал отца своего ученика, сварщика шестого разряда. Он вкалывал в две смены, жил в промзоне и считал, что шестьсот тысяч в месяц — это уже хорошо. Правда цены в 96-м были совсем другие… за десять тысяч рублей можно было купить по кило колбасы…

— А это, по-твоему, правильно? — наконец, спросил я.

— Ты про что?

— Казино. Подростки же смотрят. Ты им рекламируешь ловушку, после которой можно остаться без штанов. У родителей деньги тягать начнут, это же как наркота.

Паша развел руками.

— Саня… Мы же ничего не навязываем. Зритель взрослый. Он сам решает играть ему или нет. Зато на эти деньги мы можем делать рейды, оплачивать юристов, вывозить кого-то из задницы, если надо.

Паша говорил искренне и верил в то, что делает. В то, что баланс возможен. Думал, что можно плавать в дерьме испачкаться.

А я… Я знал другое. Любая грязь, даже во благо, всё равно остается грязью, даже если обернута в благие намерения.

— Пацаны, а бабки на зал тоже через казино будете собирать? — спросил я.

— Ну да, дадим промокод подписчикам, они регаются, а ты взамен ремонт получаешь.

— По сбору я пас, — ответил я. — Своими силами обойдусь.

— Ну-у… — Паша явно замялся. — Ты все-таки подумай. Водку вон в магазинах продают, сигареты, но это не значит, что магазин дерьмо, правда?

— Дерьмом он становится тогда, когда продает водку и сигареты малолеткам, — резонно заметил Леша. — Так и с казино онлайн. Если тебе нет восемнадцати, то вход туда заказан. Там индентификация через регистрацию, понимаешь?

— Ага, ну а те, кто это правило не соблюдает, мы закроем… Короче, Саня, — вздохнул Паша. — Ты все-таки подумай. А сьемки, думаю, мы поэтапно проведем. Прям с самого начала: как вы с пацанами тут копаетесь, как стены штукатурите… будет сильно. Люди любят, когда из пустоты что-то поднимается.

— История с нуля, — добавил Леша. — Вот это цепляет за душу.

— Ну, значит, приезжайте, когда решите, — резюмировал я.

Близнец протянул мне руку, чтобы скрепить договоренности.

— Ладно, дай нам пару дней на подготовку и начнем. Давай только цифрами обменяемся?

Мы обменялись номерами телефонов.

— Хорошо, ждем, — сказал я. — Только чтоб мешать не начали. У нас тут не шоу, а работа, зал сам себя не построит.

— Не вопрос!

Мы попрощались. Близнецы, как и обещали, забрали Виталю, чтобы прокатить на спорткаре. «Ламборгини» рванула с места, поднимая пыль. Я поднял брошенную Виталиком рулетку и собрался доделать замеры, как с улицы снова послышался звук работающего мотора. На этот раз «Газели» Игоря.

Минута, и в дверях показался Марик. Он влетел, будто за ним кто-то гнался — глаза испуганные, дыхание сбилось.

— Саня, — сказал он дрожащим голос. — Тебе лучше это увидеть.

Я не стал спрашивать. Положил рулетку и пошел за ним. Мы вышли из зала. Воздух будто сгустился и я почувствовал это задолго до того, как увидел…

А когда увидел, внутри все оборвалось.

Глава 20

Мой «мерс» стоял у обочины…

Все четыре колеса проткнуты. По лобовому стеклу расползлась паутина трещин. Боковые стекла тоже разбиты. На капоте царапина — длинная и глубокая… явно ножом. Пытались вспороть «кабана», как консервную банку.

Сердце неприятно сжалось. Я молча подошел к автомобилю, открыл дверь. Она поддалась не сразу — уроды били по ней ногой, оставив вмятины и заломы. А от ударов закусило петлю.

Бардачок был открыт. Документы раскиданы, хорошо, что не порваны. А вот конверт, где лежали деньги… конверт был пуст.

Я стиснул зубы, стараясь справится с охватившим меня гневом. Сжал кулаки до белых костяшек, чувствуя как ногти впиваются в ладони.

Виталя стоял рядом, молчал. Он понимал, что слова тут не помогут, поэтому помалкивал.

Я опустился на корточки, провел пальцем по кромке стекла. Острые крошки хрустнули под ногтем. Под дворником заметил записку, взял, раскрыл вдвое сложенный листок и прочитал содержание:

«Это тебе за косяк!»

Понятно, Егор не угомонился и решил обострить конфликт. Решил поднять ставку. Я смял листик с запиской, сунул в карман.

Выпрямился, посмотрел на машину. Ярость и гнев, которые овладели мной в первую минуту, начали медленно отступать. Эмоции не самый хороший советчик, действовать надо с холодной головой.

— Виталь, — я развернулся к пацану, который совершенно ошарашенный стоял чуть в сторонке. — Не в службу, а в дружбу, найди чем тачку закрыть. Не хочу чтобы он так стоял.

— Может ментов вызвать? — спросил Виталя.

— Не надо ментов, — я медленно покачал головой.

— Ща поищу, — пообещал пацан и куда-то побежал.

Я постоял еще с минуту, разглядывая разбитый «мерс». Егор решил попробовать меня на прочность? Прогнуть? В девяносто шестом я бы не думал после такого выпада. Просто поехал бы к нему. Нашел бы подъезд, открыл дверь его квартиры и… переломал бы его ноги в нескольких местах. Еще бы и записку заставил сожрать.