Мы снова дома. Страница 12
– Мда… – хмуро произнес хозяин дачи. – Мне трудно понять все это. Какое, к черту, дело?! Важно отчитаться хорошо! Важно списать затраты, распределив деньги между нужными людьми! А это… Кошмар какой-то, право…
– Есть правила, их надо соблюдать, даже если они нам не нравятся, – пожал плечами Сергей Петрович. – Я даже детей своих отдал на воспитание в имперский интернат, они только на каникулы приезжают. Да, я их не понимаю, у них дикие для меня интересы и взгляды, но это им жить в империи, так что пусть становятся настоящими имперцами, так будет легче. Вы, видимо, просто не видите, что происходит. Идет медленное переформатирование народа, из общественного бессознательного постепенно выдавливаются все деструктивные идеи, которые поколениями насаждал нам Запад. И это будет сделано, как бы мы ни сопротивлялись. Имперцы просто дождутся, пока наше поколение вымрет вместе с нашим мировоззрением, а затем воспитают наших внуков в своем ключе. И вы ничего с этим не поделаете, поскольку не способны нанести империи мало-мальски чувствительного удара. Любая попытка навредить обернется ссылкой на Саулу, а это реальный кошмар. Очень советую всем, кто не способен принять имперские законы и правила, смириться и дожить свою жизнь на всем готовом, в тепле и комфорте. Поверьте, в холодных бараках Саулы будет намного, намного хуже.
– А как же продление жизни? – растерянно спросил кто-то.
– Продлять ее будут только тем, кто всей душой примет их императивы, – покачал головой гость. – Я полагаю, что это и для меня невозможно, хоть я с ними и работаю, и принял их правила. Вот дети мои, выросшие в их интернатах, возможно и получат долгую жизнь. Но это будут уже не мои проблемы, я до этого не доживу.
– То есть никакими действиями привычную среду не вернуть? – глухо спросил Федор Степанович.
– Не вернуть, – заверил Сергей Петрович. – Никак и никогда, слишком все изменилось. Мы можем только вписаться в новую систему, но, повторяю, первая же попытка действовать привычным образом станет последней. Если вы этого не понимаете и не принимаете, то лучше даже не пытаться устраиваться к имперцам на работу.
– Выходит какое бы вы положение ни заняли, выгадать что-либо в свою пользу не получится? – растерянно спросил Иван Вениаминович, во времена оные возглавлявший крупный главк.
– Нет, не получится, за этим пристально наблюдают искины, – тяжело вздохнул гость.
Его поражали эти люди, упершиеся в свое мнение о том, что все должно быть так, как они привыкли, и никак иначе, что иначе просто не бывает, а потому пытавшиеся в имперских службах и структурах развести кумовщину, откаты, рука руку моет и тому подобные глупости. И ни один не дал себе труда задуматься, что ситуация кардинально изменилась. Двенадцать лет имперской власти прошло, а они остались прежними! Что за глупость такая? Впрочем, их выбор, ему эти бюрократические динозавры глубоко безразличны, завтра большая конференция по изобретательству на Арде, где бывать еще не доводилось, вот это интересно. А потом сына с дочкой на Владии следует навестить, они недавно сдали экзамен по выживанию, за месяц пройдя почти три тысячи километров практически без ничего.
Вскоре Сергей Петрович, сославшись на занятость, покинул компанию бывших чиновников, окончательно потеряв к ним интерес. Те довольно долго уныло напивались, до них наконец-то начало доходить, что по-старому больше никогда не будет, какие усилия не предпринимай. А им остается только медленно стареть на комфортных дачах, с каждым днем все сильнее становясь никому не нужными пережитками прошлого.
– Чего думаешь, Зыга, кто нас купил и на хрена? – хмуро спросил Муглак, высокий и массивный, несмотря на свой малый возраст, зеленый полуорк.
– Дык, имперцы же! – оскалился мелкий гоблин. – Сам знаишь, шо они никому не нужных малых по всей Сангарии скупают. И не токо по Сангарии, вроде бы по всему материку. Екта Стрыг, балаганщик, баял, что оне усех к себе в клан берут, видал он тех, кого раньше продали, ужо выросших и в имперской одежке. У кажного магический жезл рабочий был!
– Да ты чо? – изумился Орхак, сидевший с ними в одной телеге чистокровный красный орк, заботливо прикрыв дерюжным одеялом простудившегося в дороге хоббита, тот все время надрывно кашлял, весь горел и бредил. – Эх, помрет скоро пацан, целебного узвару бы ему…
– Пустите, я попробую немного помочь, – раздался мелодичный голос молчавшего с самого утра плюгавого эльфа со страшным шрамом через все лицо, его звали Лунарелем, они с Муглаком много лет дружили и немало вместе прошли. – Вылечить не вылечу, а чуть полегче сделаю.
Он перелез через спящих двух полуорков-полулюдей и смуглого южного дикаря, незнамо как оказавшегося в северной Сангарии, видно приехал с родителями, а те погибли, вот пацан и оказался на улице. В большой клетке на колесах не было никого старше десяти лет, хорошо еще, что ее не набили, словно бочку рыбой, как другие клетки – мальчишек было всего восемнадцать и они почти не теснились, тогда как в других телегах ехало по сорок-пятьдесят девчонок. Сопровождающие, тейгарские купцы, кормили юных рабов довольно неплохо и сытно, причем обязательно давали каждый день плоды дайвахо – чтобы не было цинги, они хотели продать товар, а не понести убытки от смерти малолеток, за поимку которых неплохо заплатили стражникам.
– Только из Кайлаха пара сотен таких караванов ушло, – заговорил еще один эльф, Калариен, из той же компании Муглака, рядом с ним дремал чистокровный зеленый орк Сайгох, – а из всей Сангарии под тысячу. Купцы платили стражникам, чтобы отлавливали в трущобах всех, кого поймать могли, и везли. Говорили, что тейгарцам за детей заранее платят, потому и кормят нас дайвахо. Это где ж слыхано, рабов такой вкуснятиной кормить? За всю дорогу никто еще не помер! А обычно в караванах половина рабов дохнет.
– Боюсь, что этот хоббит будет первым, – недовольно проворчал Лунарель. – Я только чуток воспаление снял, из меня маг еще тот, никто не учил, чего на улице нахватался, то и умею.
– Господин охранник! – позвал Муглак проезжавшего мимо клетки тейгарца.
– Чего тебе? – грубо отозвался тот.
– Пацан помирает, бредит… – пояснил полуорк.
– Ах ты ж! – явно огорчился охранник. – Нехорошо! Но уже почти приехали, вон в той роще вас имперцам сдадим. Ты им скажи, что дело плохо, у них лекари хорошие, моему приятелю ногу новую вырастили.
И действительно, не прошло и часа, как караван добрался до большой поляны посреди рощи, где и встал лагерем. Затем возле деревьев засветилась и затянулась туманом высокая железная арка, из которой выскользнуло несколько воинов в странных доспехах с магическими жезлами в руках, за ними последовали двое молодых мужчин и около десятка женщин самого разного вида, но почти все они были людьми, кроме двух красных орок, гномки и полуэльфийки, но те тоже были одеты в рубчатые комбинезоны. Возглавлял имперцев высокий мужчина, выглядящий молодым, но таковым он однозначно не являлся, веяло от него силой и опытом. Уличные дети сразу поняли, что этот воин далеко не прост, и с уважением посмотрели на него.
Давешний охранник сразу направился к имперцам, показал на клетку с мальчишками и, бурно жестикулируя, принялся о чем-то говорить. Его внимательно выслушали, после чего к клетке подошли воин и две девушки.
– Здравствуйте, ребята! – ласково улыбнулась одна из них. – Сейчас мы вас выпустим. Если не хотите идти к нам, можете бежать куда глаза глядят, держать не станем. Но у нас вас примут, как родных, примут в клан, вырастете на всем готовом, будет и дом, и семья появится, и своими среди своих станете. А сейчас помогите отнести больного парнишку к целителям.
Она открыла клетку, совершенно не боясь, что малолетние рабы сбегут. Впрочем, сбегать никто не собирался, все слышали, что в империи рабства нет, что имперцы попавших к ним рабов тут же освобождают. И помогают устроиться в жизни. Говорили даже, что у них нет нищеты и никто не голодает! Поверить в это было трудно, но очень хотелось – голодная тошнота была слишком хорошо знакома каждому из уличных детей.