Зелье храбрости. Страница 4

Позабыв, что он не один, маг почесался. Изольда тактично отвела взгляд: на нем было слишком мало одежды. Категорически недостаточно для общения. Вдобавок если бы рубашка задралась…

– Прости!

Геральт юркнул обратно в спальню и вернулся уже в халате.

– Уборку с утра затеяла?

– Да. Я вчера наследила. Вы что едите на завтрак?

– А ты умеешь готовить? – прищурился он.

– Нет, – смущенно призналась Изольда. – Я умею только составлять список покупок и давать указания кухарке.

После казни отца она научилась шить, штопать, стирать кружева, но к кастрюлям и сковородкам не приближалась. При всем отношении к падчерице, экономии на ее нуждах, Бертрам считал ее леди.

– Тяжело тебе придется! Служанку при таком жаловании нанять не сможешь, придется покупать еду в трактирах, а это тоже недешево. В какой же семье ты родилась? Обычно представители твоего сословия учат девушек готовить.

– Вам лучше не знать, герр.

– И все же? – не унимался Геральт.

– Какая разница! – Она все же вылила воду. – Прежней семьи давно нет, сейчас я не принадлежу ни к одному сословию.

Изольда сознавала, что разжигает в нем любопытство, но не могла его удовлетворить. Она пока не придумала правдоподобную ложь.

– В таком случае позавтракаем в городе: я тоже не любитель готовить.

– Сейчас у меня нет денег, герр, но я все отдам…

– Не нужно! – вскинул руку Геральт. – Я угощаю. После немного прогуляемся: я обещал показать тебе Руж. Заодно заглянем к моей сестре, она одолжит тебе что-нибудь из одежды. Если ты явишься к декану в таком виде, он примет тебя за бродяжку.

Изольда низко опустила голову. Одинокая слезинка скатилась по ее щеке. Геральт, к счастью, ее не заметил, насвистывая, направился в ванную комнату и запоздало сообразил:

– Ты ведь тоже хочешь помыться? Признаться, тебе бы не помешало.

– Воняет? – напрямую спросила Изольда.

– Немного.

Он лукавил, девушка знала, от нее разит потом и сточной канавой.

– Ты не бойся, я подсматривать не стану. Сейчас дам тебе полотенце… Обсушишься у камина. И переодеть бы тебя во что-то надо, – почесывая подбородок, задумался Геральт, – потому что твое платье и остальное тряпье лучше сжечь.

– Но не ходить же мне голой!

Щеки Изольды едва заметно покраснели.

«Голой – это очень хорошо, я бы не отказался. Любовался бы и до, и вместо завтрака» – подумал Геральт, стараясь не смотреть на ее грудь.

Вслух же сказал иное:

– Наденешь мою рубашку и брюки. Они тебе велили, скрепишь ремнем. Полотенце брошу на бортик раковины.

Поколебавшись, Изольда согласилась, положившись на честное слово мага.

Чтобы не поддаться соблазну, не взглянуть хотя бы одним глазком на упругую девичью грудь и не менее упругие ягодицы, не распалить себя понапрасну («Только последняя скотина воспользовалась бы обстоятельствами»), Геральт зашел к соседу. Когда вернулся, он застал Изольду в гостиной, перед камином. Завернутая в полотенце, она отжимала волосы.

«Какие у нее стройные ножки!»

Взглядом Геральт раздел ее, уложил на диван… Мысленно выругавшись, он кашлянул, привлекая внимание Изольды:

– Я принес одежду. Положу на диван?

Не дождавшись ответа, Геральт избавился от своей ноши и сбежал на кухню. Воображение и не только будоражил вид девичьей фигурки в полотенце, пришлось прибегнуть к паре кубиков льда, чтобы успокоиться.

– Женись, говорила же тебе мать! – пожурил он себя и улыбнулся робко замершей на пороге Изольде: – Заходи! Сейчас выпьем кофе, и в город. Я знаю одно местечко, тебе понравится.

Девушка в мужской одежде смотрелась нелепо, зато не вызывала посторонних мыслей. Пора и ему привести себя в должный вид, как раз, пока кипит вода, успеет. Мужчина не женщина, умеет одеваться быстро.

Утренний Руж и Руж ночной казались двумя разными городами. А, может, дело в сытном завтраке, согревавшем желудок?

Щурясь от слепящего, отражавшегося от снега и многочисленных стекол света, Изольда, утратив былой страх, изучала окрестные улочки. Они полнились жизнью. Вот рекламирует свой товар разносчик сбитня, вот скользят по ледовой дорожке мальчишки, а какая-то женщина кулаком грозит им вслед. Пестрят витринами и вывесками многочисленные лавки и магазинчики. Осыпая прохожих снежной крошкой, проносятся мимо лихие всадники и разномастные экипажи. Как все непохоже на окраину Ружа, где она провела прошлое утро! И тем более не идет в сравнение с сонным, унылым городком – центром их графства.

– Как красиво! – указала Изольда на сбегавшую вниз, к реке, цветную улочку.

Все дома на ней оштукатурили, выкрасили разной краской. У каждого жилища – небольшой аккуратный палисад. Низкие заборчики выстроились в одну линию.

– Нам как раз туда, – улыбнулся Геральт.

Он крепко держал Изольду за руку – чтобы не затолкали. Сразу видно, она не привыкла к такому скоплению людей, окрикам извозчиков.

– Там живет ваша сестра?

– Нет. Мы спустимся к реке, пройдемся по набережной. Дом моих родителей, где временно живут сестра с мужем, на острове Утопленников.

– Брр, – поежилась Изольда, – какое страшное название!

– Рядом и вовсе мельница Темного господаря. Говорят, ее построил ведьмак, – понизил голос Геральт, – и его дух до сих пор крутит колесо каждое полнолуние. Но это все суеверие, сколько тут живу, ничего такого не видел.

Руж – старинный город, куда тут без легенд! Не все из них выдумки, коллеги-некроманты много чего ловили на улицах, когда добропорядочные люди спят. На том же острове Утопленников. Там селились маги средней руки – те, кто добывали пропитание частной практикой или занимали скромные должности при муниципалитете. Призраков они не боялись, зато тишь, благодать – и все это посреди Ружа. В итоге образовалась целая община, некогда отец Геральта был ее председателем, но затем, по состоянию здоровья, отправился на покой. Сын не пошел по его стопам, рано покинул отчий кров, чтобы сначала учиться самому, а затем обучать других.

– А в академии магии тоже есть привидения?

Изольда боязливо оглянулась, поправила сползший капюшон – Геральт одолжил ей свою меховую накидку с прорезями для рук. Прежний жилет и капор, как обещал, он выкинул.

– Если не станешь бродить по ночам, точно никого не встретишь.

За разговорами они спустились к реке.

На гладком, зеркальном льду выписывали «восьмерки» местные щеголи и модницы, осваивали новое повсеместное увлечение – коньки. Изольда с завистью искоса посматривала на них. Ей тоже хотелось в мир веселья, обзавестись румяным кавалером, беличьей муфтой и такой же шапочкой. Падать, хохотать, шептать всякие глупости. Чтобы даром не дразнить себя, она отвернулась. Лучше рассматривать набережную.

Вон очередной торговец сбитнем, дети кормят лебедей под присмотром матери…

– Нам туда!

Геральт свернул направо, прочь от любителей коньков. К счастью, он не услышал ее вздохов, не заметил тоскливых взглядов.

Набережную застроили однотипными каменными домами с острыми двускатными крышами. Часть занимали разного рода конторы, часть облюбовали богатые представители третьего и второго сословия. Первое, по традиции, селилось по ту сторону реки, чуралось соседства со студентами.

На остров Утопленников вел Горбатый мост, напомнивший Изольде скелет неведомого животного. С двух сторон его украшали статуи с фонарями в руках. Самыми настоящими, по словам Геральта, зажигавшимися после заката.

На мосту велась бойкая торговля. Товар раскладывали прямо на каменных парапетах, а то и вовсе на снегу. Торговали в основном разного рода бытовыми вещами, вроде горшков, но попадались и засушенные букеты цветов, и даже простенькие колечки. Изольде хотелось рассмотреть все поближе, но Геральт решительно вырвал ее из цепких рук торговцев. Он по себе знал, стоит остановиться, позволить себя заболтать, как оставишь на мосту все жалование.

Несмотря на грозное название, остров оказался милым и уютным. А еще тихим по сравнению с теми кварталами, которые они миновали. Уличных торговцев здесь не было вовсе, из повозок попадались только грузовые. Никто не норовил толкнуть, облить грязью ради забавы. Дома тоже отличались от собратьев по ту сторону моста: нижние этажи каменные, а верхние – фахверковые, непременно с мезонином. У каждого – небольшой участок земли, который владелец использовал по своему усмотрению. Кто строил сараи и конюшни, кто разбивал сад.