Последний Герой. Том 2 (СИ). Страница 5

Корюшкин оживился:

— Не совсем, но рядом. У каждого ствола свои микропризнаки рельефа. Когда пуля проходит сквозь канал, она об эти неровности трётся, и на ней остаются бороздки — следы-трассы от полей нарезов. А гильза — это уже отдельная песня: следы бойка, зацепа выбрасывателя, вмятины на донце…

Излагать всё это было ему явно приятно.

— И всё это ты фиксируешь?

— Фото, сравнение с базой, описание — как положено. Потом делаю вывод — стрелял именно этот ствол или нет. Или неизвестный.

— А если ствол подпилить? Или новый поставить?

— Тогда совпадения не будет. Плюс, если нарезы не сходятся с картотекой — значит, пистолет нигде не светился.

Я прищурился:

— То есть, если у кого-то палёная нарезь, и он в деле всплывёт — ты его вычислишь?

— А ты сомневался? — усмехнулся Ваня. — Я же эксперт с почти десятилетним стажем, Макс.

— Молоток, — кивнул я.

— А почему ты спрашиваешь?

Я развел руками, изображая саму невинность:

— Просто читаю много, вон, статью в «Кримпрактике» листал: как преступники избегают изобличения от баллистической экспертизы. Ну, как там пишут, что как только ни изощряются. Решил уточнить — брешут или правда.

— Угу, — кивнул он, не отводя взгляда. — Ну смотри, если вдруг, чисто гипотетически, оружие стрельнуло, а потом ствол заменили… То пуля, помещенная в базу, уже не будет совпадать с новым стволом. И потом, заменить-то ствол можно не во всех видах оружия: у одних моделей это делается просто, у других требует сложной разборки, станочных работ, это просто так «на коленке» не сделаешь, сложно или вообще невозможно.

— Допустим. А если не менять, а просто подпилить немного, полирнуть?

— Ну… — он замялся, но интерес во взгляде мелькнул. — Теоретически можно. Если умело поработать — изменить характер полей нарезов, добавить микроскопических дефектов, можно добиться того, что отстрел не совпадёт с базовой пулей. Но это уже… как искусство, ювелирка. Даже мелочь, типа царапины на дульном срезе, может сыграть.

— То есть, — я усмехнулся, — если ствол прошёл отстрел в разрешительной, но потом его чуть-чуть «подрихтовали» — его по базе уже не привяжут?

— Если грамотно сделать — не найдут совпадений. А если рукожоп какой-то начнёт ковырять отвёрткой — найдут сразу. Тут нюансы.

— Очень интересно… — снова покивал я, поощряя собеседника.

— Так вот же, — Ваня встал, порылся на полке и нашел книжку, протянул мне. На обложке значится: «Судебная баллистика». — Тут все написано, можешь почитать.

— Недосуг мне, Ваня, книжки штудировать, ты мне все пояснил, спасибо.

— Не за что, обращайся.

Я не уходил. Инфы я уже нарыл, но ведь это и не всё. Подход к Ване нужно найти, не только на профессиональном интересе зацепить. Криминалист-союзник — это сила.

— Кстати… — я задумчиво потер подбородок. — А ты чего целыми днями сидишь, геморрой высиживаешь? Как ни зайду, ты все в работе… Хоть бы в спортзал сходил. Наел скафандр.

Я ткнул его в бок.

— Экспертиз навалили, — с досадой вздохнул Корюшкин. — Некогда.

— Это все отмазки для своей совести, — махнул я рукой немного залихватски. — Запомни, Ваня, всех экспертиз не переделать, всех женщин не… А кстати. Как у тебя на личном фронте?

Решил вывести Корюшкина на личный разговор. Он в отделе, как отщепенец. Парень, вроде, неплохой, умный, только пухлый и забитый. Жаль такого, никто его не замечает, как Максимку когда-то. Да и закорешиться с экспертом не помешает. Для моих дел — кадр он нужный, ценный.

— На личном? — надул щеки Корюшкин.

— Подружка есть? — прямо спросил я.

— Ну… нет, — плечи его опустились. — А что?

— Вот так и просидишь в кабинете всю жизнь, и не будет.

— Да я же работаю, — попробовал отмахнуться Корюшкин.

— Дак оно понятно, Ваня. Все работают. Но при этом как-то умудряются жить. Вот скажи, мне, друг ситцевый, ты чего одеваешься, как колхозник? Что за рубашка? Ты её в комоде у бабушки нашёл?

— А как ты узнал? — удивлённо выдохнул криминалист.

— Ёшкин пень… Вопрос вообще-то риторический был, но в точку, видать. Тебе бы брюшко подспустить да шмотки поновее прикупить. А то ходишь, как дед Макар на пенсии.

— Нормальная одежда, — пробурчал Ваня, глядя в пол.

— Да тебя бы в такой рубашке на сельской дискотеке даже в девяностых засмеяли. Сходи на рынок, покрутись на картонке перед куском зеркала, прикупи чего путного.

— Я в моде не разбираюсь, — ещё больше надул щёки Ваня.

— Я тоже не из этих… не стилист, но тут так скажу — любая новая тряпка будет лучше, чем сорочка с нафталиновым ароматом. У тебя и подружки нет, потому что ты… э…

— Лох? — подсказал он сам, обречённо.

— Я такого не говорил. Сам сказал — сам услышал, — развёл я руками. — Но это поправимо. Если заняться Ты вот пока… ты выглядишь, ну… короче, хреново выглядишь. Я вот по утрам бегаю — турник, брусья, всё такое. Вот гири прикупил, начинаю баловаться железом. Давай со мной. Присоединяйся. Раньше встал — пробежался, позанимался, потом надел брючки модные, рубашку с отливом. Только пуговку верхнюю не застёгивай никогда, не по-пацански это, запомни. И все девчонки твои.

— Прям все? — мечтательно вздохнул Ваня.

— Ну, может, и не все, но так зачем тебе все? Одну точно найдёшь. Давай так. Скажи, вот тебе кто в отделе нравится?

— Никто, — замотал головой Ваня.

Причём слишком резко, аж покраснел слегка.

— А если подумать? — прищурился я, не отводя взгляда.

— Ну-у… не знаю… Есть парочка девочек…

— Ха! — я хлопнул его по пухлому плечу. — Парочка⁈ Молодцом! А я уж думал — ты из этих…

— Из кого, из этих? — нахмурился Ваня, вскинув бровь.

— Да шучу я, — рассмеялся я. — Всё, брат, с завтрашнего утра — новая жизнь. Утром побежим. К любви и светлому будущему.

— А если я не проснусь?

— Тогда я лично приду и тебя вытолкаю на улицу. В трусах. Попомни моё слово — Яровой их на ветер не бросает.

Я шутливо ткнул в него пальцем, но тон сохранял серьёзный — мол, уговор. Ваня выдохнул и засмеялся — искренне, чуть застенчиво. Уже лучше. Зерно пошло в землю.

— Колись тогда… — продолжал я. — На кого глаз положил? Надеюсь, она не замужем? Помогу тебе её закадрить, расскажу, как надо.

— Правда? — Ваня аж захлопал глазами и посмотрел на меня с преданностью щенка.

— Конечно. Ну… выкладывай. Кто эта счастливая избранница?

Главное, чтоб не та кукла из СК — так сильно даже мне не под силу «переформатировать» этого душку. Корюшкин попыжился ещё и выдал:

— Оксана Геннадьевна…

Глава 3

Я невольно кашлянул в кулак, чтобы не фыркнуть.

— Э-э… Ну-у… Губа не дура, Ваня… Но знаешь, кхм… Оксана Геннадьевна — она… она взрослая. Понимаешь? По возрасту тебе не совсем подходит.

— Мы ровесники, — тихо проговорил он, опустив глаза, будто оправдываясь.

— Да?.. Хм… Ну, обычно мужчина выбирает женщину помладше… Да и Кобра — она вся в работе. Ещё бывает, как взорвётся, покроет матом, и не разбирает, кто перед ней — начальник или стажёр. Дома она, скорее всего, такая же. Точно тебе говорю.

— Мне нравятся такие женщины, — мечтательно закатил глаза Ваня. — Сильные, уверенные… Такие, чтоб можно было смотреть снизу вверх… Как на маму. В переносном смысле, конечно.

Я и сам посмотрел на него построже.

— Так, Ваня! Мы не маму выбираем, а… ладно, кому я объясняю, так что идём по порядку. Давай ещё попробуем, — прищурился я. — Ты сказал, что тебе две женщины импонируют, так сказать. В нашем отделе… Кто вторая?

— Не то чтобы она прям нравится… Но… так, ничего такая… — замялся он.

— Говори, Ваня, говори. Попа, грудь есть — считай, симпатичная.

— А мозги? — выдохнул Ваня. — Интеллект… Разве это не важно?

— Если и мозги присутствуют, тогда вообще — красавица. Но не это главное, ты ж не команду для «Что, где, когда?» собираешь.

Эксперт поморщился.

— Ну вот в том-то и дело, что у второй — уровень интеллекта, мне кажется, пониже, чем у Оксаны Геннадьевны…