Паргелион (СИ). Страница 10

Заскрипел под ногами снег. Белый, только что выпавший, он ослеплял и вызывал благоговение. Девочка старалась наступать осторожно, чтобы не слишком его попортить — это ещё успеется, дай только мальчишкам тут всё затоптать. Такой снег давал надежду, невнятную, но все же ощутимую, что всё как-то наладится, что всё ещё может быть хорошо. Настроение девочки сразу улучшилось, и она бодро двинулась к лесу, с удовольствием наблюдая, как катается с горки соседская ребятня. Обойдя деревню по периметру, она постепенно спустилась к самой границе леса. Прошлогодняя трава полностью скрылась, идти было трудно, жаль, не взяла короткие деревянные лыжи. Раскрасневшись, она двигалась вдоль леса, когда вдруг, обернувшись назад, увидела, что со стороны деревни валит дым. Плотный, густой, он клубился над крышами. «Пожар!» — промелькнуло в голове, и Дара бросилась бежать обратно. Кто-то не уследил за печью. «Эх, дурья башка!» — ругала она мысленно неизвестно кого. Сейчас нужно всей деревней воду таскать, тушить, да чей же это дом? Как бы и на другие не перекинулось. Чем выше она поднималась по склону, тем яснее было видно, что горит не одна изба, а несколько. Стала она различать и мечущиеся в пламени фигуры. О, Эйо, что же творится! Воду таскают, вон как бегают. Скоро вся деревня сбежится.

Ещё метров пятьсот бежать до лаза под частоколом. И вот она уже у крайнего дома, проскочила его, бросилась к пожару. Споткнулась, не удержалась, упала на руки, остановилась. Подняла голову. Нет, это что-то…

Что-то не то.

Кто-то вдруг завопил, послышались грубые окрики. Мальчишка лет пяти побежал прямо на неё с оглушительным визгом. Девочка вскочила, подняла оброненное копьё. Прямо перед ней какой-то мужик тянул за волосы девчонку лет десяти. Та визжала и брыкалась, барахтаясь, как наколотая на иглу стрекоза. Дара и отсюда узнала её вопли — это Ани, дочка Экзела одноглазого. А вон и он, лежит, вывалив кишки на белый снег. А это его жена, отбивается от нападающих, но втроём ей их не одолеть. Один бьёт её ногой по голове, и еще раз, и ещё, женщина падает, но все продолжает дёргаться. Ещё удар, и она затихает.

Чужаки. Это не наши, это чужаки!

Нужно предупредить остальных. Сколько их? Дара насчитала десять, может, пятнадцать.

Надо попробовать помочь Ани. Дождавшись, когда чужаки отойдут подальше, кашляя от дыма, она медленно поползла к девчонке, прячась за брёвнами, сложенными во дворе. Зацепилась щекой за штырь, больно полоснуло по коже.

Крыша дома полыхала. Если внутри кто-то остался, то было уже поздно. Наконец она подползла к девочке, лежавшей неподалёку от горящего крыльца, и увидела, что спасать некого. Ани лежала, опрокинувшись навзничь. Рубашка задралась, обнажая белые ноги, волосы разметались по почерневшему снегу. Глаза были открыты и смотрели вверх остекленевшим взглядом куклы. Побелевшие губы приоткрылись, как будто Ани хотела что-то сказать, но не успела. Из-под головы растекалась по белому снегу горячая кровь.

Дара отпрянула, попятилась, снова споткнулась, стараясь не смотреть на женщину, из голой груди которой торчал кол, поползла к деревьям. Надо обогнуть деревню и предупредить остальных!

— Эй ты! — окликнул её грубый голос. Один из мужчин вернулся и теперь остановился шагах в двадцати от неё. — Иди сюда!

Дара рванула с места, но сбоку выпрыгнул другой чужак, которого она не заметила. Он повалил её наземь и ударил ногой в живот. Внутренности разорвались болью. Скрючившись, девочка замерла и сжала зубы. Нападавший, решив, что она больше не встанет, потянул её за волосы, и она увидела его лицо очень близко. Тёмные глаза кровожадно пялились на неё. Чёрная борода, растянутый в усмешке рот, обнажающий кривые грязные зубы. Меж бровей — глубокая борозда. Он замахнулся, но Дара, выхватив нож, полоснула им урода по лицу. Он взвыл и разразился ругательствами, отпрянул назад. Дара, воспользовавшись моментом, стремглав бросилась вниз по тропинке.

— Держи эту мразь, Дикс! — заорал Кривозубый.

Но тот только махнул рукой, мол, куда она денется.

Дара не оглядывалась. Копьё она потеряла, но лук уцелел. Быстрей, бежать к первому дому, потом найти мать и Кия, нужно собрать всех, чтобы отомстить чужакам! Не обращая внимания на боль, она мчалась вдоль леса, пока не увидела заветную тропинку. Теперь вверх по склону. Да быстрей же, быстрей, подгоняла она себя. Вон и дома. Быстрей. Ещё быстрей!

— Чужаки! Чужаки! — заорала она что было мочи, пробегая вдоль дворов. — Чужаки! С другой стороны!

Не останавливаясь, она бросилась вниз по улице, пока не заметила, что избы впереди тоже полыхают огнём. Вот срань! Поздно. Мечутся фигурки, падают, поднимаются. Всё смешалось, все горит, все гудит в страхе и ярости.

А она бежит вперёд. Чужаки! Чужаки! Несколько зарубленных тел чернеют на снегу. Ослепляет солнце.

Сейчас, сейчас. Дара снова опустилась на землю и поползла прямо туда, где метались из стороны в сторону маленькие фигурки. Отбивались чем было, кто палкой, кто топором. Чужаки рыщут, они ищут свою добычу. Вон они, тянут из избы женщину. Поволокли в сторону, задрали юбку, она вопит, чтоб её.

Зубы до боли сжаты. Стянула лук, села, спрятавшись за телегой, достала стрелу. Прицелилась. Двести шагов. Достаточно. Вдох, натянула тетиву, выдох, отпустила стрелу. Тетива обожгла руку, засвистела стрела. Раз, два… один из троицы, спускающий штаны, повалился прямо на женщину. Марта вдруг заткнулась. Дара прищурилась. Смотри, мама, я попала в сердце. Двое других отскочили, оглядываются, ищут её глазами. Она нырнула вниз и спряталась между досками. Снова подняла стрелу, прицелилась во второго. Вдох. Выдох. Стон тетивы, вжух. Второй упал. Следом третий. Остальные, заметив неладное, заволновались. Один из них пошёл, ускоряясь, прямо на неё. Шаги лёгкие, пружинистые. Молодой, совсем мальчик. Что-то дрогнуло внутри, но она, дав ему подойти поближе, выпустила ещё одну стрелу. Алая дорожка крови на шее, мальчик опустился на колени и упал лицом вниз. Быстрая, лёгкая смерть.

— Там! — заорал грубый мужской голос, указывая на мальчишку.

Человек пять или шесть бросились в их сторону. Стрел осталось мало. Девочка сосредоточилась, сжала зубы. Время замедлилось, и казалось, чужаки движутся, еле переставляя ноги. Осталось только три стрелы. Вдох, выдох. Кажется, это дурной сон, она не вставала с постели и не собиралась в лес, не одевалась, не ела холодного мяса, а всё это было грезой. А теперь ей нужно проснуться.

Трое упали один за одним. Последнего Дара ранила в ногу. Прочие остановились, дико озираясь, но тут же определили, где искать, и бросились к телеге. Крики как будто издалека, вопли раненого, вонь крови, их лица, искажённые яростью и желанием убивать. Девочка наконец вышла из оцепенения, выползла из-под телеги и побежала прочь. Двое отстали. Один гнался дольше всех, но она была быстрее. Нырнула в кусты, пробежала через чуть заледеневший ручей, замочив ноги. Спряталась в деревьях.

Пора бежать. К трём колодцам, где живёт Инги, предупредить всех, найти Кия и мать.

Выбрав самый короткий путь, девочка бросилась по узкой, засыпанной снегом тропинке. Женщины с детьми мчались в лес, пылали дома, пахло сгоревшим мясом. Девочка решила идти задними дворами, стараясь, чтобы её не было заметно в деревьях. Послышался шум и топот, она отпрянула и еле увернулась от мышастой лошади, которую несло без всадника прямо в лес.

Выскочив на знакомую тропинку, она поднажала. Совсем близко до двора Инги. Но стоило увидеть то, что творилось впереди, и она поняла, что опоздала с плохой вестью. Невыносимо яркое солнце вышло из-за туч и словно обожгло лицо, все тело словно налилось жаром, голова вспыхнула и отозвалась тупой болью. Не было сил смотреть. Дорога, которая проходила вдоль рубленых изб, была усеяна телами. Девочка медленно двинулась вперёд, отворачиваясь. Каждый шаг дорогого стоил, ноги вязли в красно-грязном, осквернённом снегу. Дара старалась не смотреть, и всё же иногда взгляд её падал на чье-то тело с дырой в животе, с разбитой головой, с неузнаваемым лицом, на месте которого была каша. Кажется, вон там ниц лежала Мира. Дара узнала её по нарядной куртке, которую сшила ей недавно мать. Во дворах всё перемешано, всё развалено. Пахнет гарью. Из-под забора вылезла грязная собака, вильнула хвостом и пошла вслед за девочкой. На одном из кольев висел Ирван, старший брат Миры. Им уже не помочь. А вон там валялись в снегу изрубленные тела их родителей.