Твоя на один день (СИ). Страница 53

Я не успеваю огорчиться. Дан добавляет:

- Потому что, когда мы встретимся снова через год, не будет никаких заклятий подчинения. Я хочу тебя слышать. Хочу, чтобы ты со мной говорила. Чтобы перестала быть куклой… со слишком говорящими глазами. Очень многого хочу, на самом деле. И если есть выход, я переверну небо и землю, но его найду, я клянусь тебе. А пока что…

Он замолчал.

Молчал так долго, что я испугалась.

Но всё же продолжил.

- Поверь мне, я никогда бы не стал делать то, что собираюсь. Но то, как ты пахла… как реагировала на мои прикосновения, даже на простую близость рядом… как дрожала, когда целовал… я знаю, ты горишь в том же огне, что и я, моя Фери! А год без тебя – это слишком долго, это целая вечность. Я столько не выдержу. Я не могу оставить тебя просто так.

Сердце бьётся всё быстрее и быстрее.

Кажется, сейчас вырвется из груди.

Мои пальцы начинают дрожать. А он снова молчит.

Продолжай! Пожалуйста, только не останавливайся. Я умру, если не услышу всё, что ты хочешь сказать.

Медленно, с расстановкой, тщательно подбирая слова, Дан заканчивает то, что собирался. О чём думал так долго, пока меня не было.

- Даю тебе слово, если я пойму, что тебя что-то пугает или тебе что-то не нравится… я остановлюсь в то же мгновение. – Его взгляд вдруг смягчается, и в нём выплёскивается изнутри, из самой глубины, столько нежности, что у меня щемит сердце. – Но мы же оба с тобой знаем, что этого не произойдёт.

Он протягивает руку.

- А теперь иди ко мне.

Глава 45

Глава 45

Шаг.

Другой.

Третий.

Моё тело медленно движется в пространстве, повинуясь приказу.

Но ещё сильней меня тянет вперёд веление сердца.

Разве могло быть по-другому, если я так сильно тебя люблю? Пусть это бред, наваждение, которое прекратится завтра. Пусть я очнусь и пойму, что всё придумала себе, и эта сказка – не для таких, как я. Пусть завтра упаду в такую бездну пустоты и одиночества, в какой ещё никогда не бывала за всю свою жизнь.

Сегодня я хочу обмануться.

…Он берёт меня осторожно за талию и сажает себе на колени.

Несколько долгих мгновений, которые кажутся вечностью, всматривается в мои глаза, ловит взгляд из-под моих полуопущенных ресниц… хочет убедиться в правильности своего решения. Мои щёки горят, кровь пульсирует во всём теле, и наверное, что-то в моём взгляде и запахе нравится моему Дракону настолько, что он вдруг улыбается. И в синих, горящих ярким магическим огнём глазах вспыхивает удовлетворение.

Как же хорошо снова быть в его руках! Дышать запахом кожи. Таять от улыбки, которую так редко можно увидеть на лице этого сурового мужчины. Я вообще не уверена, что кто-то видел такую, как сейчас.

Коротко вздыхает. И усаживает меня поудобнее. Ладонь лежит на моей талии уверенно и властно. Мы оба знаем, что произойдёт этой ночью. Ты был прав, мой Дракон – этот пожар у нас один на двоих. Постараемся не сжечь друг друга дотла. Я бы хотела, чтоб хоть что-то осталось от моего сердца наутро.

На моём лице – осторожные пальцы. Дан убирает локон моих волос, заправляет за ухо.

Ещё раз пытливо заглянув в глаза, медленно тянется к губам. Я прикрываю веки. И вся отдаюсь ощущениям.

Касание нежное и осторожное. Как первая волна на песчаный берег. В ней далеко до предвестника бури, это ласковое и неторопливое прикосновение. Пальцы зарываются мне в волосы, тянут ближе. Поцелуй долгий, упоительно-медленный. Как будто мы вообще никуда не спешим. Как будто впереди – не одна короткая ночь, а одна длинная жизнь вместе. И я решаю окончательно для себя, послать всё к чертям собачьим и представить, что так и есть. Иначе я сойду с ума, если позволю осознанию реальности сокрушить меня и порвать на части. Слишком сильная боль, мой инстинкт самосохранения её отвергает и прячет меня словно в коконе иллюзий. Я плыву в нежности его поцелуя, растворяюсь в нём без остатка. И единственное, о чём жалею – что не могу обнять в ответ, не могу сказать, насколько мне хорошо сейчас.

Но, возможно, слов и не требуется.

Дан берёт мои ладони и кладёт себе на плечи, помогает обнять. Так становится ещё лучше. А обе его руки обнимают меня крепче, прижимают к себе, к обнажённой груди, твёрдому как камень, напряжённому животу. От соприкосновения с голой кожей меня прошибает потом. Дрожь рождается глубоко внутри, растекается по телу.

С каждым мгновением новые и новые волны нежности и страсти захлёстывают нас с головой. Всё выше и выше. Бушующее море готовится обрушить на нас этот шторм, а мы, два несчастных путника на утлом плоту, всё пытаемся спорить с судьбой, и не расцеплять переплетённых пальцев. Хотя где-то на краю сознания ни на миг не забываем, что уже скоро нас раскидает по разным берегам. Сможем ли когда-нибудь найти обратный путь друг к другу? Новый вопрос без ответа. И тем острее, невыносимо сладко каждое мгновение вместе. Я пытаюсь запомнить каждое, унести в памяти, как своё самое большое сокровище.

Тяжело дыша, Дан отрывается от моих губ. Поцелуи смещаются ниже.

Горячо прижимается губами к нежной коже под ухом. Впивается в шею. Глубоко тянет носом мой запах, довольно урчит. Драконье пламя в его дыхании обжигает мне кожу. Ответный пожар поднимается изнутри. И я не знаю, какой из этих огней сейчас жарче.

Огненные цветки его поцелуев расцветают на моих обнажённых плечах, которые открывает слишком фривольное синее платье. Только теперь наконец-то начинаю понимать, в чём смысл таких фасонов. Я-то, дура набитая, думала только о том, как это неудобно.

Теперь до меня доходит смысл.

Соблазнять. Сводить с ума. Опьянять хрупкостью линий, манить тем, как слегка приоткрыто пока неизведанное, запретное, и тем более желанное.

Медленное движение драконьего языка в ложбинке на моей груди завершается укусом в ключицу. Дрожу и податливо выгибаюсь, повинуясь велению настойчивых рук.

Дан отрывается от моей груди, ошалелым и пьяным взглядом обжигает моё лицо.

- Пахнешь сумасшедше. Нравится, да? Моя маленькая скромница.

Отвечаю мерцающим взглядом из-под ресниц. Щёки горят огнём. Что тут ответишь? Даже если бы я могла.

Пристальный драконий взгляд продолжает неотрывно считывать мою реакцию.

- Встань. И сними платье. Я хочу тебя увидеть.

Если бы мне кто-то ещё утром сказал, что вот такие приказы станет давать мне этот Дракон, про которого все говорили, что он «никогда не тащит человеческих девушек себе в постель», я бы возмущённо заявила, что ни за какие коврижки, в жизни даже близко не подойду к этому маньяку и извращенцу.

Если бы мне кто-то ещё утром сказал, что мне придётся выполнить это приказание, и никуда я не денусь, я бы этого человека ударила и ушла прочь.

Если бы мне кто-то сказал… с какой готовностью и странным, жгучим наслаждением, млея под горячим и властным мужским взглядом, я стану повиноваться этому приказу… никогда бы, ни за что не поверила.

Отдельное удовольствие – хоть что-то делать собственными руками.

Пальцы с непривычки долго и неуклюже нащупывают крючки на спине. Растеряли привычную гибкость. То, как неотрывно и будто завороженный следит Дракон за моими движениями, рождает настоящую бурю внутри. Он откинулся в кресле, вцепившись руками в подлокотники. И напоминает хищника в засаде, следящего за добычей. Но во мне ни капли страха, лишь неутолённое желание, которое разгорается всё сильней с каждым мгновением. Я только на шаг отошла от него, а уже хочется обратно, в тепло его тела, в кольцо сильных рук.

Для этого надо поскорее разобраться с платьем, поэтому я спешу, и путаюсь в крючках, и временами обрываю их. Всё-таки никудышние помощницы у той модистки, и нитки хлипкие.

Платье на один день.

Впрочем, у меня большего и нет.

Так что пусть.

По мере того, как обнажается всё больше моей кожи, лицо Дракона становится всё более напряжённым.