Викинг. Бог возмездия. Страница 52

– Тебе нужен щит, Сигурд? – спросил Эйд.

Юноша пожал плечами, как будто это не имело значения, хотя предложенный щит взял. По правде говоря, он обрадовался щиту, потому что без него ему пришлось бы превратиться в легкую лань, чтобы избежать клинка своего противника, а он еще не окончательно поправился для таких упражнений. Даже когда Сигурд поднимался по склону холма утром, у него кружилась голова, а грудь напрягалась, точно ритуальный барабан Асгота, когда тот стучал по нему. Но со щитом в руках он сможет чувствовать уверенность и отразить некоторые удары. Щит даст ему время понять, как он сможет победить своего противника.

Гуторм подошел к Сигурду и мгновение просто стоял перед ним, а его глаза под тяжелыми веками, уставившиеся на юношу, напоминали пальцы, пытающиеся распутать узлы на веревке.

– Если останешься в живых, снова будешь моим гостем сегодня вечером. Возможно, нам найдется что обсудить.

Сигурд кивнул и прошел мимо него к своему противнику – его звали Хагберт, и он стоял, сжимая в руках копье и щит. Сигурд не винил его за то, что, кроме меча, Хагберт взял еще и копье, но он сам заявил, что на его стороне Один, так что копье было ему ни к чему. Да и кольчуга тоже – и его тело осталось без особой защиты, если не считать наголенников с железными полосками, темными на фоне кожи, к которой они крепились. И он подумал, что шлем ему не помешал бы…

Толпа разразилась громкими воплями, рассчитывая увидеть настоящее сражение.

– Проделай в нем новую дырку, Сигурд! – взревел Свейн.

Сигурд повернулся и увидел, что Асгот сидит на земле и бросает руны, словно они могли сказать ему больше, чем если он станет наблюдать за схваткой собственными глазами.

Может, так и было на самом деле. Улаф кивнул, и Аслак показал на землю, имея в виду, что Сигурд должен расправиться со своим противником как можно быстрее. Гендил стоял и рассеянно вертел кольцо на пальце, Локер кусал ноготь большого пальца, а Солмунд схватился за живот так, будто ему срочно требовалось облегчиться. Желваки Свейна ходили под рыжей бородой, руки изо всех сил вцепились в рукоять топора, и Сигурд знал, что его друг с радостью и не раздумывая поменялся бы с ним местами, если б мог.

В следующее мгновение Хагберт бросился на него, но Сигурд видел только его кожаную шапочку и глаза над укрепленным железом краем щита.

Хагберт нанес удар первым, направив копье Сигурду в лицо, но тот отбил его щитом и одновременно замахнулся мечом, который располосовал бы горло Хагберту, если б тот не успел отдернуть голову назад. Копье снова пошло в атаку, и на сей раз Сигурд заблокировал его мечом, но Хагберт присел, и его острие вонзилось бы в правое бедро Сигурда, но отскочило от наголенника. Сигурд резким ударом разрубил древко копья надвое; Хагберт отпрыгнул назад и швырнул обломок в Сигурда, чтобы выиграть время и вытащить меч.

Он снова пошел в наступление, нанося мощные удары по щиту Сигурда, трижды проверяя его качество и надежность, но тот выдержал. Сигурд расслабил плечи, и противники начали кружить около друг друга.

Хагберт снова нанес удар, Сигурд выставил щит так, что удар прошел по касательной вниз и влево от его противника, и Сигурд мог бы получить возможность нанести контрудар, – если б Хагберт не был опытным бойцом, что уже не вызывало сомнений. Он успел поймать удар на щит, и они снова разошлись, тяжело дыша и сильно вспотев.

– Я думал, ты лучше, – сказал Сигурд. – Но теперь понимаю, почему Хромой не выпустил тебя против раба. Ты что-то вроде последыша.

Он попытался поразить Хагберта в плечо, но тот выставил щит; они обменялись несколькими ударами, и во все стороны полетели щепки липы, из которой были сделаны щиты.

Когда они снова отошли на несколько шагов друг от друга, Сигурд почувствовал, что стал хуже видеть; перед глазами появились черные точки, подобные теням птиц, пролетающих над поверхностью пруда, по которой гуляет ветер. Он понял, что у него еще недостаточно сил для такой схватки, однако не мог допустить, чтобы кто-то это увидел. Юноша сделал низкий выпад, нацелившись на ногу Хагберта, но промахнулся. Противник воспользовался этим и с силой ударил рукоятью меча Сигурда по голове, наполнив ее ослепительными вспышками.

Он услышал рев толпы и почувствовал, как двигаются его ноги, словно обретшие самостоятельность.

– Держись, только не падай, Харальдарсон, – услышал он чей-то голос. Улаф.

Спотыкаясь, Сигурд отступил, чтобы оказаться вне досягаемости Хагберта, и умудрился не упасть, но не успел прийти в себя, когда его противник снова пошел в наступление, и меч с грохотом опустился на щит, вернув Сигурда в настоящее, как бывает с тем, кто тонет и кого вытаскивают из воды.

Сигурд прижал щит к плечу и с силой ударил им своего противника, который покачнулся и плюхнулся на землю, что вызвало новые крики и смех. Хагберт отчаянно покраснел и поднялся на ноги. Сигурд стер рукой пот с глаз, пытаясь сморгнуть черные точки, заполнившие его мир.

– В чем дело, Хагберт? – крикнул он. – Ты устал? Похоже, ты старше, чем кажешься.

Он ухмыльнулся противнику и расставил в стороны руки с мечом и щитом, приглашая того пойти в атаку.

Второго приглашения Хагберту не потребовалось. Он бросился вперед, запели мечи, и эхо их голосов окутало Камень Плача. Зрители, собравшиеся на холме, пришли сюда именно за этим; они наслаждались зрелищем, как изголодавшийся человек – куском хлеба; они визжали, кричали и неистовствовали после каждого удара. Клинки грохотали, соприкасаясь с деревом щитов, звенели, отскакивая от железных умбонов. Внезапно Сигурд подпрыгнул и вонзил меч в правое плечо своего противника, но кожаные доспехи остановили клинок, Хагберт взревел от боли и врезался своим щитом в щит Сигурда, заставив его отступить.

– Ты – мертвец, Хагберт, – сказал Сигурд и кивком показал на Камень Плача, около которого сидел и наблюдал за ними черноволосый раб с лицом, перепачканным кровью убитых им воинов. – Думаешь, твоя жена поставит камень в твою честь? – Он издевательски ухмыльнулся. – Что-то я сомневаюсь. Она утешится с первым, кто встретится ей на пути.

– Попридержи язык, щенок! – прорычал Хагберт, и Сигурд громко рассмеялся в ответ.

Он учился владеть мечом, щитом и копьем с того самого дня, как стал достаточно сильным, чтобы поднять их, но еще он знал, что слова тоже могут стать оружием и вывести человека из равновесия. Удачно выбранное оскорбление лишает воина уверенности и влияет на мастерство бойца, как копье, пробивающее щит. Оно может заставить его совершить какую-нибудь глупость. Однако с Хагбертом этот номер не прошел. Все получилось как раз наоборот, потому что он участвовал в слишком большом количестве схваток, чтобы попасться в подобную ловушку. Более того, такие разговоры делали людей вроде него осторожнее.

Сигурд как раз на это и рассчитывал. Хагберт больше не станет предпринимать стремительных атак, не угодит в силки, расставленные для него щенком, а будет наступать медленно. Его щит прикрывал тело, глаза внимательно следили за врагом, руку с мечом он держал совсем рядом с туловищем и щитом, будто предлагал ее в качестве мишени.

И Сигурд позволил ему приблизиться.

Он ждал; сердце отчаянно колотилось у него в груди, мышцы рук и ног стали напряженными и тугими, словно корабельные узлы. Он знал, что у него будет всего один шанс. Толпа и его друзья что-то кричали, но их голоса слились в плеск волн, ударяющих в скалы, и бормотание крови в его собственных ушах.

Ну же, давай, иди сюда. Пора заканчивать.

Когда между ними остался всего один шаг, Сигурд неожиданно выбросил вперед левую ногу и ударил наголенником в нижний край щита Хагберта. Щит взлетел вверх и врезался противнику в челюсть. Голова его дернулась назад, послышался громкий треск кости.

Рот Хагберта наполнился кровью, она потекла ему на бороду и вниз, на жесткую кожаную кольчугу, прикрывавшую грудь. Он пошатнулся и начал отступать, стараясь оказаться как можно дальше от Сигурда.