Сирийский рубеж 2 (СИ). Страница 12

— К чему вы это? — спросил у меня Егор Гаврилович.

— В этом списке есть военнослужащие и гражданские специалисты, которые участвовали в операции по эвакуации «той самой» группы спецназа, — ответил я.

Намекал я на то, что и Вася Занин, и Ваня Зелин, и Володя Горин помогали спасать Басиля Асада. Уж таким людям Хафез однозначно захочет выразить благодарность лично.

— Предложение резонное, — спокойно сказал Борисов.

Яковлев несколько секунд подумал, прежде чем дать ответ.

— Хорошо. Убывайте в расположение вашей группы и ждите вызов. А куда — дворец президента или какое другое место, доведут позже.

Я кивнул, но был ещё один небольшой момент, который нужно уточнить.

— Понял. Тогда разрешите вопрос, что с представлениями, которые лежат у вас на столе?

— Какие представления? Эти? — удивился Яковлев, и Борисов указал главному советнику на стопку бумаги.

— Так точно, товарищ генерал-полковник.

Яковлев надел очки для чтения и принялся листать список личного состава на награждение.

— Здесь много. Предлагаете наградить всех?

— Работы было много. В той или иной степени, отличился каждый из списка.

— Я вас услышал. Вы свободны, товарищ майор.

Выпрямившись, я попрощался с генералами и вышел из кабинета. К вечеру добрался до Тифора, где обстановка была мирная и спокойная.

Вертолёты Ми-28 были спрятаны в арочные укрытия. Самолёты стояли зачехлённые, а всё вооружение с них снято. Ну и личный состав проводил время в тени под навесом, обсуждая, чем себя занять.

Но для моей группы дело нашлось быстро. Утром на базу Тифор приехал замполит — полковник Мельников Виктор Михайлович. Он довёл, что завтра личный состав должен прибыть в резиденцию Хафеза Асада для вручения государственных наград.

В список награждаемых попали все мои лётчики и несколько человек из группы истребителей.

Инструктаж, который затеял Мельников в классе предполётных указаний, был весьма содержательный.

— Вы будете находиться на официальном приёме у Верховного Главнокомандующего Хафеза Асада — близкого друга нашего государства, — объявил он, прохаживаясь вдоль стены.

— А как к нему обращаться? — спросил Занин.

— Лучше не обращайтесь, Василий. Пускай он сам у вас что-нибудь спросит.

— Ясно, — кивнул Занин, сложив руки на груди.

— Стандартное требование — говорить только на русском. Иначе что-нибудь ляпните не то, а потом придётся объясняться с сирийцами. Мол, не так выразились, — продолжил Виктор Михайлович. — Сан Саныч, и вас это тоже касается. Понимаю, что ваши знания арабского языка весьма солидные, но постарайтесь не выделяться на общем фоне.

— Приложу все усилия, товарищ полковник, — ответил я.

— Ох, и сомневаюсь. Далее.

Мельников продолжил инструктировать и перешёл к информированию о порядках на Востоке. О чём можно говорить, а о чём лучше промолчать.

— Вести себя адекватно, вопросов дурацких не задавать.

— Товарищ полковник, разрешите вопрос? — поднял руку Кеша.

Почему-то я подумал, что сейчас не стоит ему задавать вопросов.

— Разрешаю, товарищ капитан.

Кеша встал и с серьёзным лицом спросил:

— А банкет будет?

По классу прокатились едва слышимые смешки. Ну не мог Кеша не спросить о еде даже в такой момент.

— Петров, вот это был дурацкий вопрос. Будет.

Кеша сел на место. Его счастью не было предела.

— Наконец-то! А то всё консервы да галеты. У меня уже запор размером с… — шепнул мне Иннокентий.

— Без подробностей, брат, — остановил я откровения Кеши.

Полковник Мельников подошёл к своему портфелю и достал из него листок.

— Теперь самое главное. Все знают, кого и чем награждают? — спросил замполит.

Пришлось ему довести весь список. Оказалось, что среди всех только погибший Горин, Занин, находящийся в больнице Зелин, и я представлены к званию Героя Республики. Остальным были положены ордена и медали.

— Так… а где товарищ Белецкая? Клюковкин, вы что-нибудь о ней знаете? — спросил Мельников.

Как бы много чего, но явно не её местонахождение. Вот только непонятно, какое отношение Тося имеет к нашему инструктажу. И не менее интересен тот факт, что вопрос о месте нахождения Белецкой был задан мне.

— Не могу знать. Она не в моём подчинении.

— Ясно. Думал, что подойдёт. Для информации, сержант Белецкая, представлена к высокой награде — орден «За храбрость».

Ого! Все в классе были в шоке.

— Молодец, — едва слышно я произнёс вслух.

— Под угрозой клизмы небось себе выбила. Пробивная она всё-таки, — посмеялся Кеша.

— Не говори ерунды. Она честно заслужила, — поправил я товарища.

Кеша скривился, но спорить не стал.

На следующий день я надел парадную форму, которую нам всем выдали с вечера. Мы вышли на улицу и загрузились в автобус.

— Почему не едем? — поинтересовался Кеша у водителя.

— Ещё не все пришли, — получил он ответ.

— Ты чего такой нетерпеливый? Белецкая ещё не пришла, — сказал я Петрову.

— Да не могу я уже. Щас сдохну, — пробурчал Иннокентий, утирая платком пот со лба.

— Всем жарко. Китель сними, если невмоготу. Как подъезжать будем, наденешь.

Через пять минут Антонина вбежала в автобус,.

— Здравствуйте. Извиняюсь за опоздание. Задержали, — произнесла Тося и приземлилась рядом со мной.

Она была по форме — белая рубашка, галстук, юбка оливкового цвета и чёрные туфли. Волосы заплетены в косу.

Шлейф от парфюма её духов заполонил весь автобус. Цветочный запах, с примесью фруктов мне нравился.

— Мне тоже награду дадут. Представляешь? — радостно прошептала мне на ухо Тося, обдав горячим дыханием.

— Поздравляю. Горжусь тобой, — искренне ответил я и улыбнулся. — Пусть будет не последняя.

— Ну нет, пусть лучше последняя. Меня не тянет на подвиги и риски. Другого хочу.

— И чего же? — спросил я, подхватив её косу и наматывая кончики волос на свой палец.

— Тишины хочу. Спокойствия. Любимый мужчина, чтобы был всегда рядом. А ещё домой тянет. На Родину, — сказала Антонина и выдернула косу из моих рук, перекинув за спину. — Слушай, а почему Петров опять недовольный?

Взглянул на Кешу, закатывающего глаза.

— Не обращай внимания. Он по жизни такой. Ну и жарко ему в придачу.

Резиденция президента Сирии Хафеза Асада скромно расположена прямо среди жилых домов. Это тот самый дворец Тишрин, который больше всего любил Хафез, а потом и его преемник Башар.

Недалеко отсюда уже началось строительство нового дворца президента. Говорят, его спроектировал какой-то японский архитектор.

Дворец Тишрин представлял собой светло-жёлтый особняк на склоне холма. Подъехав к воротам, я заметил, через дорогу многоэтажные дома, жители которых, в принципе, могут заглядывать прямо в окна главе государства.

— Все готовы? — громко спросил у нас генерал Яковлев, заглянув в автобус. Он с замполитом Мельниковым приехал раньше, и они дожидались нас.

— Так точно! — хором ответила вся наша делегация.

Мы вышли на улицу. Пройдя через большие ворота, нас сразу отправили на процедуру проверки. Как обычно — всё оставить при входе, фото и видео камеры не брать.

При входе во внутреннюю территорию дворца огромный портрет самого Хафеза Асада. Во внутреннем дворе был ухоженный газон и несколько фонтанов. Весь комплекс занимает от силы полгектара. Сама же резиденция в центре всего великолепия. Ощущение, что попал в восточную сказку.

Помощник президента и министр обороны Мустафа Тлас встретили нас у входа в здание резиденции. Они пожали руки с главным военным советником, а остальных удостоили приветственных слов.

— Нам сейчас нужно подняться на второй этаж и дождаться президента. Прошу за мной, — позвал нас помощник Асада.

Больше всех переживала Антонина. Ещё бы! Она тут единственный представитель женского пола.

Внутри резиденция, как и положено, сделана в арабском стиле. Колонны и арки тёмного дерева инкрустированы перламутром, под потолком хрустальные разноцветные люстры. На стенах — картины. Причём как и на пропускном пункте, так и в особняке, предпочтение явно отдаётся современной живописи.