Игровые правила (СИ). Страница 48

Его верные помощники, Сарма и Шагран, из поглощённых миров, делали своё дело и даже непонятно, когда всё пошло вкривь и вкось. Сначала отскочили шагран, закапсулировавшись в своём локальном пространстве и вообще отказались выходить на связь, а жившие в уже обновлённой вселенной последователи Сармы, выслали на бой своих иерархов и проиграли вчистую.

Вылезший буквально из ниоткуда воин, пулей проскочил через все этапы возвышения, уже на стадии защиты своего мира как-то прикончил ого трёхсотого уровня.

Аурог боялся себе признаться, но он просто не успевал за лавинообразным прогрессом, и когда тот попал к ядру его мира, всё уже было кончено не начавшись. Новый Хранитель уничтожил ядро его вселенной буквально выкинув в отходы дело всей его долгой жизни и оставался лишь один шанс в этой битве — заманить противника на свою территорию, и убить в мощной ловушке отняв у него поглощённые ядра.

Но всё опять пошло по наихудшему варианту. Червь выращиваемый как оружие последнего удара, уничтожен, причём похоже, что той самой ловушкой, что была сделана на Хранителя. А иначе никак не объяснить гибель существа тысяча пятисотого уровня. И что там произошло уже не понять, так как выхлоп энергии узора снёс все следящие устройства и скрутило потоки в такую кашу, что не разобраться. Но червь мёртв, а где этот шустрый парень непонятно, но скорее всего так и остался у себя в мире, потому как иначе узор смял бы его в кашу.

Аурог, проводил взглядом одну из своих юных служанок, одетую только в юбочку длиной в ладонь и поднёс чашку с горячим отваром ко рту.

Что-ж. Битва проиграна, но не война. Его Вселенная огромна и на её поглощение понадобятся столетия если не тысячелетия, а за это время он что-нибудь придумает. В конце концов он гранд ловушек, и равных ему нет.

Никита проснулся часов через десять, когда вокруг уже царила ночь. Поев из своих запасов, он для начала сделал молекулярный анализ, подтвердивший то, что он и так знал. Местная биология и он не враждовали, и он вполне мог съесть местных зверей. Разумеется, это касалось и зверей которые могли съесть его, но тут у местных шансов совсем не имелось.

Никита включил портативную рацию, и сразу поймал текст на средних волнах, причём язык импланту был знаком, и он начал грузить его в мозг, и текст звучащий по радио постепенно обретал смысл.

— А удивительная и урайсо иммо завовевашая приз самой теларго Самира Ильди, пришла к нам в унго ислар, чтобы познакомить с новой песней, написанной илас турором Гентаро Садаго…

— Продолжается солги но от того не аграни кровавая война внутри Тархалонской сармы, в иманса потерявшей всех иерархов, и пятёрку «Звездосветных» лучших воинов этого монашеского ордена. Список велоргас возглавляет Алтара Луноликая единственная кто выжил в том бою, из высшего состава Сармы.

Никита вспомнил тех, кто пытался преградить ему путь, и усмехнулся. Девочка выжила, и это, стало хорошей новостью. Что-то в ней было… такое.

Поев он провёл ревизию всех Карманов. Меч, понятно, в браслете, а кроме того ещё два пространственных хранилища. Одно огромное, почти на тысячу кубов, где помещалась даже некоторая техника, и горы оружия и снаряжения и второе. практически полностью забитое накопителями, боевой алхимией запасной бронёй и всем подобным.

В принципе запасы Никиты позволяли ему просуществовать пару лет в абсолютно автономном режиме, но всё же он вылез в ночной лес, и побродив добыл подсвинка и зажарил его на костре, любуясь звёздным небом над головой.

На следующий день, дошёл до ручья и накопав глины сделал что-то между камином и печкой, подняв трубу на три метра вверх. В печке дрова горели намного веселее, а готовить мясо стало куда удобнее.

Три дня он просто просидел на одном месте, отдыхая и приводя в равновесие внутренний баланс, а к вечеру четвёртого, когда солнце уже зависло над самой кромкой леса, услышал треск и хруст продвигающийся в его направлении. Что-то упорно ломилось через бурелом, с пока ещё неясными для Никиты целями.

Он встал и отвернувшись от костра, сфокусировал глаза на темноте плотного леса. Вдали уже можно было разглядеть нечто мелькающее белое, а ещё чуть вдалеке он услышал лай псов и крики людей.

Девушка, а скорее девочка лет шестнадцати выскочила на поляну, и увидев Никиту, одетого в зелёный камуфляж, заметалась было, но с видимым усилием взяла себя в руки и подошла твёрдо, глядя ему в глаза.

— Тебя наняли в Сарме?

— Нет. — Никита покачал головой, разглядывая беглянку. Когда-то аккуратное белое платье едва держалось на нескольких ниточках, светлые волосы находились в полном беспорядке, а на красивом лице несколько глубоких царапин.

Никита начертал в воздухе узор лечения и на глазах царапины ушли, синяки рассосались, старый шрам на ноге, исчез бесследно, а у девочки глаза словно превратились в пару блюдечек.

— Ты странствующий целитель?

— Да, так, умею всякого — разного. — Никита усмехнулся, и уловив движение на краю поляны, задвинул девицу за спину и шагнул вперёд четырём огромным косматым псам беззвучно летящих в атаку.

Псы этого мира — создания полутра метров в холке, имели огромные длинные клыки и гладкую голову, прикрытую чешуёй. Вожак летевший впереди уже распахнул пасть, когда получил страшный удар кулаком в пасть, и со смятой головой покатился по траве, разбрызгивая кровь. Ещё три удара, и три тела, едва подёргиваясь в агонии легли на плотный ковёр из травы и мха, а на поляну уже выбегали пятеро мужчин в тёмно-зелёных костюмах из штанов, куртки и свободного плаща с широким поясом, на котором висел кинжал и длинноствольный пистолет внушительного калибра с длинным магазином. Увидев, что случилось с псами, они без лишних слов потянулись за пистолетами, но Никита не дал никому из них выстрелить, хотя их пули едва ли могли повредить телу Хранителя.

Когда на поляну, выбежал грузный мужчина, запыхавшись от бега и едва что-то видя от пота, катившегося со лба на глаза, все егеря уже были мертвы, а Никита рассматривал пистолет, вытащенный из руки одного из них.

— Уф. — мужчина наконец протёр лицо носовым платком, и выпучив глаза смотрел на мёртвых псов и слуг, что должны были догнать и порвать суку, посмевшую влепить ему пощёчину. — Мнэ…

— Вы что-то потеряли? — Калашников учтиво улыбнулся и взведя затвор, прицелился в лоб толстяку. — Интересно, такая пуля, пробьёт дырочку, или разнесёт череп? — Он снова опустил оружие и достав магазин, внимательно посмотрел на пулю примерно двенадцати миллиметров в диаметре. — Впрочем, думаю, насечки на пуле, и калибр должны сделать дело. — Он вновь поднял оружие и спокойно словно в тире нажал спуск.

Выстрел прозвучал громко и резко, намекая на пироксилиновый порох, а голова толстяка просто разлетелась в брызги оставив на плечах только шею и кусок нижней челюсти.

— Господь мой Хранитель, спасибо за то, что услышал молитву мою, и покарал этих тварей.

— Ты как. В порядке? Никита чуть обошёл девицу. И склонился, заглядывая ей в лицо. Всё же такое побоище — это не то зрелище что пристало смотреть молодой девушке. Однако та, открыла глаза, и встав решительно рванула на себе останки одежды, чтобы остаться в тонких трусиках, прозрачном бюстгальтере, гольфах до колена, и грязных туфельках.

— Я готова заплатить, мой господин.

— Дура что ли совсем? — Никита усмехнулся и нащупав в Кармане пакет с одеждой вытащил и кинул девице. — Одевайся, а то простудишься. Сейчас поедим, и ты мне расскажешь, что такого учудила, что пятеро мужиков с псами тебя так настойчиво домогались.

Примерно через час, когда беглянка наелась тушёного мяса с картошкой до отвала, и напилась горячего сладкого чаю, наконец рассказала, что убитый толстяк — граф Элтар Сиано, пристал к ней в придорожной гостинице, где она оказалась, путешествуя из столицы в имение родителей. Её папа получил титул за службу в пограничных частях и выйдя в отставку подполковником, как и положено вместе с титулом был награждён имением на краю Великого леса, которым владел орден Сармы.