Houseki no kuni: Философский камень в стране самоцветов (СИ). Страница 31

***

В школу я вернулся ближе к ночи.

До этого момента я в одиночестве бродил по острову, осматривая знакомые места в совершенно новом и необычном антураже, ощущая себя одиноким странником. Я проведал свои деревья, которые стойко переносили первые холода и снегопады, и прогуливался у Мыса Начал. Там, на пляже, нашёл пару драгоценных камней размером с грецкий орех и решил их взять с собой. Для моих будущих экспериментов необходим материал, а через пару дней откопать из-под снега хотя бы один такой камушек будет непростой задачей.

Из-за льда, покрывшего большой пруд, и насыпавшего повсюду снега в школе было намного темнее, чем обычно. Светящиеся медузы зимой не впадали в спячку, подобно самоцветам, но теряли свою активность. Оставшиеся разведённые медузы внутри здания в своих специальных чашах светили не так ярко и создавали, скорее, мрачную тёмную атмосферу внутри. Проходя в полном одиночестве по безлюдному гигантскому строению, которое казалось продуваемым со всех сторон, я как будто оказывался в некоем ночном кошмаре или фильме ужасов. В каждом повороте и в каждой тени скрывалась неизвестность...

В общем, пока поднимался на третий этаж, я развлекал себя по-всякому.

На своём обычном месте я обнаружил бодрствующего Конго, а рядом стояла лично незнакомая мне самоцвет. Антарктицит выглядела почти так же, как её сёстры, за исключением коротких полупрозрачных волос с едва заметным светло-голубым оттенком и узких глаз, которые с интересом исследовали меня с момента появления. Она была одета в белую версию школьной формы: короткие шорты и жилет поверх рубашки с коротким рукавом, а также чёрный галстук. Чёрные туфли на высоких каблуках и короткие перчатки также составляли её образ. Антарктицит напоминала мне Борт, которая упоминала эту деву исключительно в положительном ключе.

Её холодный и сдержанный характер был заметен с первого взгляда.

— Ребис, — обратился ко мне первым Конго, когда я подошел ближе к ним. — Как Киноварь?

— Все в порядке, — кивнул я, по привычке скрещивая руки за спиной. — Я сделал всё возможное, чтобы она провела эту зиму спокойно и без тревог. Мы договорились, что я буду навещать её каждую неделю, убирать снег в пещере и следить за её одеждой, чтобы она сильно не повредилась во время сна.

— Это хорошие новости, — кивнул он, переводя взгляд на стоящую рядом кристальную деву. — Ты представишься сама?

— Кхм, конечно, — она ответила строгим голосом, немного смущаясь от вопроса Конго. — Меня зовут Антарктицит, но можешь называть меня Антарк или Анитой. Разницы никакой. Моя твердость – 2,5. Я отвечаю за зимнее дежурство и защиту самоцветов, которые находятся в спячке и недееспособны. Опыт в борьбе с лунарянами более пятисот лет.

— Приятно познакомиться, Анита, — кивнул я, решив использовать её более человеческое имя. — Я Магистерий Ребис. Можешь называть меня Ребис или любым другим сокращением, которое тебе понравится. Моя твердость – 9,5. Мои обязанности включают восстановление лесов на острове, патрулирование и разработка плана по уничтожению лунарян и развитию нашей цивилизации. У меня меньше полугода опыта в боях, но Борт, Алма и Желли хорошо отзываются обо мне. Надеюсь, я оправдаю их ожидания.

Слова об уничтожении лунарян и развитии нашей цивилизации их удивили, но Анита не стала развивать эту тему.

— Я тоже рада. Учитель успел рассказать много о тебе и отзывался исключительно положительно... — она запнулась, замешкавшись, и бросила взгляд на Конго, который молча кивнул ей. — Я... Я не привыкла работать в команде с кем-то и хорошо справляюсь со своими задачами самостоятельно, но я не откажусь от предложенной помощи в моей службе. Зима может быть непредсказуемой... И... — Анита казалась немного растерянной, но уверенные кивки монаха быстро успокаивали её. — И ты можешь также рассчитывать на мою помощь, если понадобится. Я знаю, что тебе не нужен сон, как остальным, и ты планируешь работать этой зимой. Мне необходим отдых в течение ночи, однако я готова предоставить помощь днём, при условии, что все мои задачи будут выполнены.

— Да, помощь мне действительно может понадобиться, — согласился я, дружелюбно улыбаясь. — Тогда будем помогать другу в это время по мере возможностей.

— Хорошо, — громко произнесла Анита, в голосе которой звучало облегчение и радость.

Наблюдая за реакцией самоцвета и Конго во время разговора, меня заинтересовало, о чём они разговаривали, пока ожидали моё появление.

— Расскажешь сама о миссии? — уточнил Конго у Аниты, на что она вновь смутилась.

— Кхм, конечно, учитель, — ответила она, стараясь не показывать эмоций.

Они со стороны казались, как отец и дочь. Видно, что их отношения были куда теплее и глубже, что мне не часто удавалось заметить у Конго в отношении других самоцветов.

— Основной миссией зимних дежурных является уничтожение огромных глыб льда, которые появляются зимой и при столкновении друг с другом издают сильнейший шум, который распространяется на большие территории и мешают спокойному сну остальных самоцветов. Эта цель является даже более приоритетной, чем защита от лунарян, ведь зимой они почти не появляются.

— Шум? — задумчиво переспросил я, пытаясь представить себе звук, способный проникнуть в зимнее убежище спящих самоцветов.

— Да, через неделю этот звук станет слышен, и ты поймешь, насколько важна эта задача.

— Ребис, — вдруг ко мне обратился Конго. — Как думаешь, шум от ледников может воздействовать на тебя так же, как музыка лунарян?

— Сомневаюсь, ведь на меня действовала какая-то определённая частота неестественного происхождения. Но пока не услышу его, точно сказать не могу.

— Я тебя понял. Думаю, на сегодня достаточно, — монах обвёл нас непроницаемым взглядом. — Можете идти отдыхать или заняться другими делами, если позволяют силы.

— Есть! — ответила Анита, по-солдатски выпрямившись.

***

На следующий день разразилась чудовищная метель и снегопад, превосходящий все мои ожидания. Снег засыпал местность вокруг без остановки, окутывая местность в своем белоснежном плену. Сильные ледяные порывы ветра вносили снег глубоко внутрь школы, которая не имела ни дверей, ни окон и обычных стен имелся серьёзный недостаток. В таких условиях ни о каких лунарянах при такой погоде ни шло и речи, как и об уничтожении ледников вблизи острова, ведь их ещё не было.

Конго ночью без предупреждения ушёл в глубокую медитацию и спал крепким сном, не обращая внимания на снег, который постепенно заметал его. В школе бодрствующими остались только мы с Анитой, которая до моего появления просто сидела у входа комнату длительного отдыха, где спали самоцветы, и ожидала конца метели. В этой части школы практически не было на полу снега и было сухо.

Не будучи знакомыми в неформальной обстановке, я решил сразу не морочить ей голову своими идеями и просто составил ей компанию.

Я стал большим поклонником шахмат благодаря Киновари и других самоцветов, и предложил Аните поиграть в эту игру. Сначала она отказывалась и предлагала заняться моими делами, сохраняя маску серьёзности на лице, но вскоре сдалась, когда я расставил все фигуры на доске. Учитывая, что дежурные часто играли в настольные игры и возносили шахматы на особый уровень, я знал, что и Антарктицит не сможет устоять перед этим соблазном. Вменяемой альтернативы у неё всё равно пока не было.

— Играть с учителем непросто, — с ностальгической улыбкой сказала Анита, сосредоточенно рассматривая доску, сидя напротив меня с поджатыми под собой ногами. — Он всегда выигрывает, и даже когда пытается специально проиграть, это заметно. Только полная балбешка не заметит этого. А с остальными удаётся сыграть редко, только если кто-то проснется раньше или если долго сохраняется ясное солнечное небо при сильных морозах. Мне такое встречалось всего несколько раз за всю мою жизнь.