Дорога – мой дом (СИ). Страница 18

Одним словом, решили с этим не затягивать. Я за пару дней, перенес в мастерскую, которая находилась на краю поселка у пристани, большую часть наших вещей, и уложил их в самой лодке, которую похоже так никто и не обнаружил, да и кому из практичных деревенских мужиков интересно морозиться и выходить на лед заваленный кучей снега, где нет ничего нужного. А у местных мальчишев каток на протоке, там и дует меньше с Ангары, да и вообще, удобнее. Затем, слегка укрепил борта, поставил дополнительные укосины, между брусом и корпусом лодки, все же нагрузка была довольно велика, натаскал туда соломы, для мягкости, а в последний вечер, как раз в канун Нового года, мы прошлись по соседям, выпили с ними по чарочке, в честь праздника и для согрева, заодно показав свое наличие в поселке, рассказали всем, что отправляемся спать, после чего подхватили остатки наших вещей, и отправились на пристань. Здесь быстренько загрузили лодку, и только я успел поднять и закрепить парус, как вся эта конструкция вдруг сдвинулась с места, и пошла вперед, быстро набирая скорость. Я едва успел занять место на носу шлюпки и схватиться за руль, чтобы направить нашу посудину по правильному пути.

Еще перед отправкой, хотел добраться до местного мента и поучить его уму разуму. И единственное что меня остановило, так это опасение того, что лодка не оправдает нашего доверия и не поедет под ветром. А сейчас, сжимая готовый вырваться из моих рук вибрирующий руль, жалел что не сделал того, что нужно было сделать.

Уже через пять минут лодка неслась так, что захватывало дух, при этом, мне почему-то казалось, что ветер дует именно в мою сторону, хотя надутые паруса, показывали совсем иное. Ночь была полнолунной, за счет света луны и снега, было достаточно светло. Конечно не так как днем, но очертания берегов были вполне различимы. Даже ветер, и легкая метель-поземка, не являлись никакой помехой движению, а даже, как мне казалось подталкивали нашу лодку дополнительными усилиями. На каком-то достаточно длинном прямом участке, я обернулся назад, и увидел Саньку, очумевшую от быстрой езды, изо всех сил вцепившуюся в какой-то мешок, боясь пошевелиться, с побелевшим от мороза лицом.

Кое-как дотянувшись до веревки, удерживающей парус, я сумел ее отцепить и спустить парус с мачты, снижая скорость саней. До тормоза, при постройке этого чуда, я как-то не додумался. Когда буер наконец остановился, я развернул руль поставив рулевой конек поперек хода лодки, для стояночного тормоза было вполне достаточно. Самое много, что можно было ожидать, так это что конструкция пойдет по кругу, после подбежал к слегка очумевшей подружке.

— П-п-предуп-п-преждать н-н-надо. — стуча зубами, только и сумела почти прошептать она.

— Ты же не верила, да и я честно говоря сомневался, что все получится. — произнес я обняв ее и уткнув носом себе под полушубок, стараясь согреть. Когда она наконец вырвалась, поднялся на борт лодки, и ухватившись за мачту, пытался разглядеть оставленную позади деревню, но было похоже, что мы умчались достаточно далеко, потому что не было видно ни единого огонька. Да и летящая вдоль русла поземка тоже не давала разглядеть ничего существенного. Пока я высматривал, что-то вдали, Саша, пришла немного в себя и принялась перекладывать наши вещи, перетягивая их запасной веревкой, а после устроившись на корме, принялась разжигать нашу походную буржуйку. Набрав в чайник снега, она поставила его на печь и устроилась рядом.

— Ты можешь ехать. — Смеясь предложила она.

— Ну уж нет. Вместе мерзнуть будем.

— С чего это?

— А ты представляешь, что произойдет, если хоть одна искорка, из твоей печи, при таком ветре и скорости, попадет на солому или ткань.

— Точно. — слегка расстроилась подруга. — Хотя, у меня кое-что есть.

С этими словами покопавшись в вещах, она извлекла из них литровую бутылку самогона, похоже прихваченную у кого-то из соседей. Приняв грам сто, сразу же почувствовал приятное тепло разливающееся по телу. Да и Саня разрумянилась.

Потом мы мы попили горячего чайку, я выкурил трубку, то той же причине, что во время движения сделать этого не получится, загасили печь и Санька устроилась возле нее укрывшись нашим домашним одеялом из шкурок, Я постарался подоткнуть это одеяло со всех сторон, чтобы не поддувало, на Санькино гнездышко, пожелал спокойной ночи и вновь отправился на нос буера к рулю. Подняв и привязав парус, на этот раз поближе к себе, и устроившись поудобнее возле руля, приготовился к дальнейшему пути. Стоило развернуть конек в правильном направлении, как лодка сразу же пришла в движение. На этот раз я не сдерживал хода нашего суденышка и оно, казалось летело гораздо быстрее самого ветра. Почему-то вспомнилась давно забытые сведения о том, что подобные «кораблики» при наличии паруса «кеч» или «коч», не помню как правильно, способны разгоняться до скорости в сорок километров в час, а при каком-то другом выдавая и все шестьдесят. При этом, частенько, за счет минимального трения о поверхность, ведь мы идем на коньках, скорость могла даже превышать скорость ветра. Какой именно парус стоит у нас я не знал, но скорость движения действительно была впечатляющей. Может и не такой, как об этом говорилось в той книжке, но все же очень приличной.

К рассвету ветер немного стих, и я, воспользовавшись падением скорости аккуратно притер лодку к обрывистому берегу реки. Спустив парус, выбрался из шлюпки и дойдя до кормы, и слегка откинув полог мехового пледа, увидел свернувшуюся калачиком лежащую на тюфяке подругу, улыбающуюся во сне. Не выдержав, склонился через борт лодки и дотянувшись до нее осторожно поцеловал. Тут же почувствовал, как на моей шее сплетаются ее руки, и шепот исходящий из ее уст.

— Ну, наконец-то, я уж думала этого никогда не произойдет.

Рассмеявшись, Сашка, тут же заняла сидячее положение, и не отпуская меня, сама принялась покрывать мое лицо поцелуями. Опомнились мы, наверное, минут через пятнадцать, когда я уже почти добрался рукой до ее груди. И вполне возможно все продолжилось и дальше, но нас остановила только погода. Согласитесь, заниматься этим на природе — это конечно здорово, но при температуре в двадцать, а то и ниже, градусов молроза, звучит как-то по мазохистски. В общем в какой-то момент мы опомнились, немного поцеловались, не переходя черты, и наконец оторвались друг от друга. Хотя, как мне показалось, Саня была бы не против и продолжить. Дальше начались обычные заботы, я прорубил прорубь, набрал воды, Санька начала готовить еду. Я в это время обошел вокруг буера, заметив ослабленный на левом коньке болт, вооружился гаечными ключами, которые взял с собой и подтянул его, проверил рулевую стойку, после чего немного поправил собственное место. Всю дорогу, пришлось сидеть на мешке с картошкой, что было очень неудобно, но деваться было некуда.

Пока думал, что же такого соорудить, подошедшая подруга, предложила, перенести мешок на корму. Где еще было место. А впереди как раз организовать место для двоих, перенеся туда тюфяк, и плед из шкурок. В принципе, такой подход меня вполне устраивал, тем более, что Сашка во всю рвалась за руль, а я, проведя за ним всю ночь, честно говоря хотел просто лечь и забыться, и не делал это только потому, что очень проголодался. Да и сказать честно не очень верил в то, что у подруги получится удержать руль. Дело в том, что, поставив в качестве руля вилку от направляющего колеса плуга, я как-то не подумал о том, что она может вращаться на все триста шестьдесят градусов. К тому же из-за отсутствия на ней подшипников, или какой-то другой причине, она немилосердно вибрировала, и мне приходилось с трудом удерживать ее на месте. И поэтому все дорогу лихорадочно сжимал эту железяку, боясь ее отпустить, потому что имелись опасения в том, что встреться на пути лезвия трещина или камень и лезвие, может встать поперек хода движения, что в этом случае произойдет, страшно было представить.

И сейчас я думал о том, что же такое сообразить, чтобы ограничить вращение, скажем сорока пятью градусами или даже чуть меньше. И ничего не приходило в голову. Объяснив подруге все свои опасения, решили, что рисковать все же не стоит. В конце концов, впереди еще больше полутора тысяч километров, учитывая, что длина Ангары составляет почти тысячу восемьсот верст. Сколько мы пролетели за ночь неизвестно, и очень хотелось бы все-таки добраться, хотя бы до Иркутска. А лучше и немного дальше. Поэтому торопиться не будем.