Дорога – мой дом (СИ). Страница 11

Пока же, начали собираться в дорогу. Если придется добираться до Байкала водным путем, то придется проплыть как минимум пять тысяч километров. При этом при наличии паруса, на это уйдет от сорока до шестидесяти дней, по самым скромным подсчетам. Если удастся, воспользоваться поездом, конечно меньше, но гарантии на то, что нас пропустят через Китайскую границу, в сторону Владивостока, не было никакой. Была кое-какая надежда на справку, но достаточно призрачная. Поэтому, как бы не пришлось, от Байкала пробираться пешком, что в итоге выльется в еще большее время. Но так или иначе, было решено отправиться в путь при этом, как можно быстрее. Потому что до первых заморозков оставалось уже меньше двух месяцев. И вполне могло случиться так, что нам пришлось бы где-то искать место для зимовки.

Именно поэтому, сразу же были отложены патроны для обеих карабинов Мосина, которые было решено взять с собой. Причем, надеясь на то, что большую часть пути мы проведем в лодке, сильно ограничивать себя в массе груза не было нужды. Именно поэтому мы набирали груз не особенно экономя. После, когда лодку придется оставить, нужно будет идти пешком. Именно для этого случая, были сделаны некоторые приготовления.

Банкнот номиналом в пять сотен, увы не нашлось, поэтому пришлось весь объем набирать сотенными купюрами. При этом, учитывая, то, что бумага легко набирает сырость, пришлось вымудряться тем, что вначале, Санька из тонкой кожи сшила специальный мешок, как раз по нужным размерам, в который были плотно уложены двадцать килограммов стодолларовых купюр, после чего этот мешок, был запечатан, дополнительно прошит и вложен в отдельный заплечный мешок, который предназначался именно для меня. Помимо денег, я рассчитывал нести на себе еще и патроны, для наших карабинов, кое-какую одежду, и возможно продовольствие. При этом деньги должны были находиться вплотную к спине, и потому были незаметны, прикрытые вещами. Тоже самое было сотворено и с вещмешком, предназначавшимся для Александры.

Хотелось бы конечно взять всего и побольше, но увы мы были ограничены нашими собственными силами. Саня, даже не порывалась взять больше десяти килограммов денег, прекрасно понимая, что впереди нас ждет зима, и требуется теплая одежда и запас продуктов, а все остальное по остаточному принципу. И далеко не факт, что нам удастся добраться до нужного нам места, именно на лодке. О деньгах мы уже не вспоминали. Даже того, что взяли с собою при рачительном использовании, должно было хватить на долгие годы. Главное было вывезти их за кордон, а вот с этим и были основные проблемы.

Кроме денег, были взяты и некоторые, на мой взгляд самые дорогие украшения. С другой стороны, вряд ли здесь была какая-то дешевка. Все же это не магазин ширпотреба, а часть Российской казны. Тем не менее, старался выбирать что-то снабженное прозрачными камешками, в которых я хоть и не очень разбираюсь, но надеюсь что стекла здесь точно не найду. А алмазы всегда в цене. Кроме того были взяты с собою десятирублевые монеты 1896 года выпуска, с портретом Николая Второго. Сотня монет, потянули вес чуть больше килограмма. Наверняка пригодятся в дороге, а масса не такая уж и высокая. Монеты были сложены по двадцать штук и завернуты в плотную вощеную бумагу, что было достаточно удобно.

С погребом все решилось достаточно просто, я постарался расколоть тот булыжник, на более мелкие части, большой кусок взгромоздить обратно на люк, прикрыв его большим камнем, потом с помощью глиняного раствора, выложить что-то похожее на ступени, которые были до того момента, пока я не стал разбивать камень. Получилось конечно не очень красиво, но функцию ступенек, моя кладка, так или иначе исполняла, достаточно хорошо. Может со временем, кто-то и доберется до люка, и обнаружит оставшееся там золото, но это будет очень нескоро. Во всяком случае, я очень надеюсь на это.

И наконец, загрузив лодку, и взяв все, что было необходимо в дороге, двенадцатого августа 1930 года, мы вышли в путь. Саня, провожая взглядом свою избушку, долгое время, не могла успокоиться, вытирая на щеках текущие слезы.

Глава 5

5

Стоило нам зайти в Окунево к Санькиному знакомому, как тот сразу же сказал, что лодку надо менять. Честно говоря, я и сам подумывал над этим, видя насколько сильно так погрузилась в воду из-за вещей собранных в дорогу. Я конечно прекрасно понимаю девушку, которой было просто жалко оставлять все что было ею нажито, но и рисковать своей жизнью тоже не стоило. Впрочем, судя по ее виду, она похоже именно на это и рассчитывала.

Одним словом, уже на следующий день мы вышли из поселка, на почти новеньком четырехвесельном яле с разрезным парусом. Лодка оказалась несколько больше нашей, и вполне вместила в своих бортах, все что Александра решила взять с собой. Правда из-за обмена нам пришлось отдать три золотые Николаевские десятки, но похоже, оно того все-таки стоило.

(Лодка, на которой герои отправились в путешествие)

Лодочка оказалась довольно ходкой и потому всего за шесть дней мы добрались до Самарово, как раз успев к воскресной ярмарке, на которой зависли почти на три дня. В общем-то я прекрасно понимаю девушку, столько времени охотилась и собирала все эти шкурки, и разом все бросить, ради какой-то призрачной цели? За эти три дня, большая часть груза перекочевала в руки покупателей, а у нас на руках появилась довольно приличная сумма в советских рублях. Заодно выяснилось еще и то, что нам ни в коем случае не стоит выходить на основное русло Оби, и двигаться мимо Сургута.

Этот городок еще и во времена Екатерины Второй, являлся местом, куда отправляли всех инакомыслящих, тоже самое происходило и сейчас, когда почти сразу после Октябрьской революции 1917 года большевики вновь восстановили ссылку. Сургут, как и весь Остяко-Вогульский округ стал одним из районов расселения нескольких десятков тысяч раскулаченных крестьян, городских «деклассированных элементов». И как сказал очередной, Санькин, знакомый охотник, лучше не появляться в тех местах. Местная власть проверяет каждую лодку или пароход, проплывающий мимо, и «раскулачивает» всех подряд в угоду каким-то своим приказам и постановлениям, якобы действующим на тех территориях.

Все это заставляло задуматься о том, стоит ли вообще отправляться туда, и что нужно сделать, чтобы избежать всего этого. В какой-то местной лавке, среди книжных развалов и старых газет, мне удалось разыскать Атлас Российской Империи, с подробнейшими картами, всей Сибири. Причем не только России, но и прилегающих стран. Среди карт имелись два основных острова Японии, Монголия, причем не та, что имелась на данный момент, а еще и так называемая «Внутренняя Монголия», которая с некоторых пор отошла Китаю. А также территории, от которых отказалась новая власть в пользу того же Китая. То есть часть Манчжурии, Харбин, через который проходила железнодорожная ветка и далее до Желтого моря, включая поселок Дальний и Порт-Артур. То, что только за него пришлось отдать столько же, сколько мы заплатили за наше суденышко, нисколько не разуверило меня в том, что деньги были потрачены не зря. Зато теперь, в нашем распоряжении были карты, согласно которым можно было строить весь дальнейший маршрут. И уже двадцать первого августа 1930 года, мы вышли из Самарово и по южной протоке Оби отправились на восток.

Это был, какой-то ужас. Река, разветвлялась на сотни рукавов, огибала тысячи островков, образовывала столько же проток, затонов и ериков. Довольно широкое русло, в какой-то момент, могло вдруг превратиться в тупик, и приходилось разворачиваться и плыть обратно. В итоге, мы едва не пропустили, нужное нам ответвление, и только в появившейся будто неоткуда деревеньке, к которой мы пристали, нам объяснили, где нужно было уходить южнее, чтобы попасть в юганскую протоку и выйти к Чеускино. Мы ориентировались именно на это село, чтобы не выдать свое нежелание пройти мимо Сургута. В итоге две сотни верст, указанные на Российской карте, вылились во все три с лишним и соответственно лишний день пути. Но честно говоря, мы не расстраивались по этому поводу, да и особенно не торопились, решив для себя, что если попадем к концу сентября на Байкал, то это будет прекрасно. Пока же все складывалось вполне пристойно.