Инферно: Осквернитель (СИ). Страница 31

Интересным являлось то, что попыток со стороны защитников Хугул Алшиин организовать вылазки ни в первую ночь, ни сейчас не наблюдалось. Создавалось впечатление, будто засевшие внутри крепости номады получили от своего хана чёткий и не допускающий иного толкования приказ: «Сидите тихо и ждите подхода помощи!» Это нужно было прояснить при возможности, захватив действительно знающего план защиты пленника, а не простого нукера, катафракта или даже хирбада. До низших и даже не слишком высокопоставленных персон планы такого рода в Золотом Каганате доводить не принято.

Зато Бехариджем и Керрит было принято решение не ломиться на штурм, очертя голову, а предварительно обсудить собственные вероятные действия, затем прощупать крепость обороны несколькими точечными уколами, попытаться заслать шпионов и лишь после этого переходить к действительно активным и массовым действиям. И хвала пяти светилам Инферно, что средства для всего вышеназванного имелись. Более того, наличествовала постоянная и надёжная связь с самим князем Хельги, пускай и через его бывшего соперника, а теперь вассала, князя Флаэртуса.

Ещё вчера ближе к ночи они узнали, что осада с Нового Кадафа снята окончательно, а орочья орда, заплатив за возможность свободного отступления щедрый выкуп не золотом и артефактами, а словами — которые порой ценнее многого другого — откатывается к границам собственных доменов. Это впечатляло. А заодно давало надежду на получение элитных подкреплений, если на то будет необходимость. Три Черных Крикуна уже имелись в новом Кадафе, ещё три при удаче должны были появиться завтра. Ну и про их загрузку седоками до десятка обычных людей в полном доспехе или не слишком массивных демонов забывать ни в коем случае не стоило.

Бехаридж с Керрит и не забывали, заранее включая эту козырную карту как вполне возможную в самом ближайшем будущем. Доставка подкрепления по воздуху дорогого стоила, ведь летать были способны далеко не все из числа даже демонов, что уж говорить про человеческую часть войска Провозвестника.

И дипломатия. Начавшаяся чуть ли не сразу после того, как были блокированы все трое крепостных ворот. Дипломатия отнюдь не вида «склонись или умри», которую чаще всего использовали демоны в подобных случаях. И не варианта, когда внутри осаждённого города/крепости имелся поддерживающий Лордов Инферно культ, заранее и заботливо взращенный, только и ждущий нужного сигнала, чтобы как минимум облегчить задачу, а то и вовсе открыть ворота либо обезглавить защитников. Культы ведь могли растить внутри той же Империи Света, в Конфедерации Четырёх Стихий либо у Повелителей Морей. Ладно, совсем редко случалось при столкновениях с обеими ветвями эльфов. Но тут, в случае Золотого Каганата… Фу. Просто фу. На такое никто из инфернальной аристократии идти не собирался. Противно, однако.

Потому имелось иное, насквозь нестандартное решение. Живой символ, засиженное мухами и поеденное тараканами «знамя» по имени Бадри-аль-Баграм, к коему уже успели прицепить-приклеить немалое число степняков из числа выбравших добровольный переход на его сторону, сдачу в плен до того, как быть зарубленными или прибитыми боевыми заклятьями то или иной школы.

Первая попытка переговоров состоялась вчерашним вечером, когда Первые люди за стенами Хугул Алшиин воочию увидели то, о чём до сего момента только слышали, но что всячески опровергалось как ханским наместником в домене, так и комендантом гарнизона и иными имеющими власть беками да нойонами. Теперь опровергать никак не получалось, однако можно было объявить, что сын возлюбленного потомка Тенгри-хана одурманен демонской магией, как и все иные, находящиеся рядом с ним и под знаменем наследника рода аль-Баграм. Ведь именно это орали со стены усилившие свой голос магией хирбады.

Орали-орали, вот и доорались. Не в том плане, что попали под особо дальнобойную и пробивающую защитные чары магию. О нет, для этого время ещё не пришло.Сперва, по приказу Провозвестника, должны были прозвучать слова, лишь потом подкреплённые клинком и магией. Что характерно, в адрес исключительно тех, кто не внемлет голосу разума либо инстинкта самосохранения — это уж кто что выберет.

(немногим ранее)

— Идиоты, — брезгливо процедила Керрит, морщась от весьма немелодичных криков, издаваемых с крепостных стен. — Даже оскорбить толком не могут, жуют несколько слов, словно их кобылы чахлую степную травку. Действуем по плану или вносим коррективы?

— По плану, — проворчал Бехаридж. — Перед нами крепость, которая должна покориться. У нас есть полностью покорный ханёнок, законный наследник Бахмут-аль-Баграма, объявивший о восстании против предавшего его отца. И есть те, кого не жалко использовать в качестве парламентёров. Мы много наловили.

— Слишком много, — констатировал очевидное третий из руководящей экспедиционным корпусом тройки, князь Флаэртус. Пока что князь, ведь срок в два-три месяца, выделяемый свергнутому хозяину домена для восстановления контроля над своим или завоеванием иного домена ещё далеко не истёк. — Жрут, гадят, вопят. Ещё суетятся и источают не только запах немытых тел, но и смрад иного рода, идущий от души. Отправить говорить к стене самый крикливых или тех, у кого, кроме глотки, есть хотя бы немного мозгов?

Вопрос был и впрямь заслуживающим недолгого обдумывания, поэтому у пылающего костра, ограждённого барьерами просто защитными и ограждающими от лишних ушей, воцарилось недолгое молчание. Лишь потрескивали угли да периодически раздавалось шипение, когда с жарящегося на вертелах мяса вперемешку с наколотыми на стальные прутья овощами и грибами, падали очередные капли сока. Аромат стоял… Привычный, но однозначно напоминающий о том, что демоны всегда рады потешить себя чем-то вкусным, особенно мясным.

— Тех и других, — принял решение командующий корпусом архидьявол. — Если что, у нас ещё много степняков останется. Набрали, теперь не знаю, куда девать. Так и хочется поубавить численность этого балласта.

— Потом убавятся, — оборвала мечты командующего Керрит. — Жаль, мы именно сейчас этим конелюбам приказывать не можем. Придется Миер-Валтэ звать.

— Одну или?..

— Или, Бехаридж. Она говорила, что хоть и может оставлять свою куклу без присмотра, но чем дольше ханёнок рядом с ней, тем естественнее выглядит и говорит.

— Тогда потерпим. Эй, Стрэнгиш, — гаркнул командующий, обращаясь к одному из гвардейцев, застывших неподалёку от огородившихся барьерами командиров, — Миер-Валтэ к нам пригласи. И пусть «собачку» на привязи не забудет.

Устроенный лагерь был не столь велик, люди и демоны устроились компактно. Плюс находящиеся на более высоких ступенях иерархии также кучковались поближе к центру. Поэтому мучительница вместе со своим двуногим, ходячим и даже говорящим придатком появилась менее чем через три минуты. По любым меркам ничтожный срок. Вместе с тем, признать в мучительнице ту. кем она являлась на самом деле, в настоящий момент было… сложновато.

Маскировка. Качественная, на том уровне, когда опознать в этой женщине демонессу-мучительницу можно было лишь действительно мощными заклятьями познания. Обычная, причём в стиле женщин Золотого Каганата из верхушки оного, одежда, должным образом украшенная, да и про кольца, серьги и прочие браслеты с бусами из числа дорогих никто не забывал. Прикрытое материей — как у всех каганатских девиц, помимо амазонок — лицо, оставляющее открытыми лишь глаза. Ну а то, что ткань была почти прозрачная… Так на то и подделка под женщину из вышестоящих, которая только и могла быть рядом с ханским сынком, не являясь при этом совсем уж мимолетной постельной грелкой. Скрытые покрывалом — опять же «газовым», вышитым жемчугом и драгоценными каменьями — шикарные черные волосы, на деле являющиеся париком. И, разумеется, косметика. Причём не только духи, но и пудра, и довольно толстый, хоть и слабо заметный по причине качества, воистину алхимического, слой тональника. Среди каганатских жён и наложниц подобное встречалось не столь и редко, потому никаких подозрений выбранный облик вызвать был не должен. Другое дело, что сама мучительница носила эту специфическую «маску» без какого бы то ни было удовольствия, но понимая необходимость. Ах да, ещё постоянный контроль, чтобы держать внутри собственного тела многочисленные иглы, которые в обычном случае то прорастали бы наружу, то вновь скрывались в глубине тела, оставляя на привычных Миер-Валтэ одеяниях мельчайшие капли крови. Боль своя и чужая — в этом чувстве демоны-мучители знали толк, равно как и в проклятиях, и в разнотипных влияниях на разум пытуемых и испытуемых.