Разрешаю себе Любить (СИ). Страница 19

— Когда ты уже начнёшь нормально исполнять? Даже элементарное — хреново!

Соня тут же захихикала. Громко. Демонстративно.В её ухмылке было больше злости, чем радости.Это не было весельем — это была победа. Мелкая, мстительная, но победа.

— Лебедева, покажи, как надо, — сказала Михайловна, указывая ей выйти вперёд.

Похоже, сегодня её цель — сломать меня.Сделать это красиво. При всех. Через сравнение. Через «вот как надо».

Соня вышла с той самой улыбочкой, которую хочется стереть мокрой тряпкой.Каждое её движение теперь — как вызов. Не просто танец, а демонстрация: «Смотри, как легко меня предпочесть тебе».

Я чувствовала себя как в клетке.Как будто каждый взгляд в зале прожигал мою спину. Лерка метнула в меня взгляд — «держись», — потом в Соню — почти с презрением.

Остальные девчонки вздыхали сочувственно.Потому что знали — Михайловна нашла себе новую любимицу.Соню. Её «лебедя».А я — всё ещё в статусе серой уточки.

И знаете что?

В какой-то момент я почти сдалась. Почти поверила, что правда хуже, слабее, «не такая».

Но это было почти.

Занятие закончилось.Полина Михайловна, раздав финальные замечания и не забыв ещё раз окинуть меня снисходительным взглядом, ушла первой.Соня тоже не задержалась — вылетела из зала, как королева, получившая свой маленький триумф.

Лерка подошла, тихо обняла:

— Забей. Завтра она найдёт себе нового любимчика. А ты — летаешь, даже если сегодня не прыгнула.

Я кивнула, но слова прошли мимо.Усталая.

Разбитая.

Пустая.

Осталась в зале одна.Остаться в одиночестве среди зеркал — как остаться наедине с правдой.Села на пол, обняв колени.Тело ныло, в голове — сплошной гул.Хотелось просто замолчать.Исчезнуть в тишине, без объяснений.

И тогда…

Тихо скрипнула дверь.Я даже не подняла голову — подумала, Лера что-то забыла.

— Сеня…

Этот голос я бы узнала где угодно.Даже в темноте. Даже сквозь сон.Я медленно повернулась.

Он стоял у входа.Смятый. В спортивной кофте. Без наглости и бравады.

Просто Арс.

— Что ты здесь делаешь? — устало спросила я, не в силах снова начинать круг.

Он не ответил сразу.Закрыл за собой дверь. Подошёл ближе.Сел напротив.На таком расстоянии, где можно видеть глаза.Но не дотянуться. Пока.

— Я подумал, — сказал он, — если уж ты дала мне десять минут… может, хотя бы одну из них я могу провести с тобой.

Просто рядом. Без споров. Без Сони. Без прошлого.

Я слабо усмехнулась:

— Опоздал. Всё кончилось. И балет, и терпение, и я.

— А если не всё? — он смотрел прямо.

— Если ты не «кончилась», а просто устала. Если это не точка, а пауза. И я хочу быть в этой паузе. С тобой.

Сердце болезненно дёрнулось.Так просто он это сказал. Без давления. Без драмы.Словно наконец понял, чего мне так не хватало всё это время — присутствия.Настоящего.

— Я злилась, — выдохнула я. — Злилась, потому что ты молчал. Потому что дал ей шанс. Потому что я…

— … ревновала к ней, — договорил он.

Я кивнула.

А потом — впервые за весь день — разрыдалась.Он не подошёл сразу. Не кинулся обнимать, как в кино.Он просто дал мне плакать.

Сидел рядом. Молча. Тепло.И я впервые не чувствовала себя одной в этой огромной, зеркальной комнате.Когда слёзы закончились, он всё ещё был рядом.

Не ушёл. Не испугался.

И, может быть, именно с этого — всё только началось.

На следующее утро в университете всё начиналось вполне спокойно. Даже слишком.Я пришла пораньше, чтобы не пересекаться с Соней и не ловить косые взгляды от её псевдо-подружек. Лера уже сидела в холле и лениво листала ленту в телефоне, помахала мне рукой.

— Ну что, новая глава? — подмигнула она.

Я улыбнулась. Нечётко, но уже легче. Ночь прошла без слёз, без истерик. Даже немного с теплом. Мы с Арсом так и просидели в балетном зале почти час, не касаясь друг друга, не выясняя. Просто были рядом. И, возможно, этого было достаточно.

Но спокойствие длилось недолго.

Когда я зашла в аудиторию, всё вокруг словно замерло.На моих конспектах лежал конверт. Белый, с моим именем. Почерк чужой. Не Арса. Не Леры.Я насторожилась. Вокруг никого. Только гул шагов и голосов в коридоре.

Открыла.Внутри была фотография. Напечатанная. Как будто с телефона. Чёткая.

Арс и Соня. У её дома. Он держит в руках пакет — точно такой, в каком тогда был тот самый пресловутый стейк.Она касается его руки. Лицо — слишком близко к его лицу. Почти поцелуй.

На обороте — всего два слова.

' Он всегда возвращается'

Я стояла, как вкопанная. Мир поплыл. Снова. Ещё вчера всё было вроде бы понятно. Честно. А теперь — этот удар.

Кто это сделал? Соня? Кто-то из её подруг? Или… просто та, кто решила нас разрушить?

— Есения? — я вздрогнула. Сзади стоял Арс.— Ты в порядке?

Я не ответила. Просто развернулась и протянула ему фото.Он взял. Посмотрел. Молча. Потом побледнел.

— Это не… Это не так, как выглядит.

Я ждала.

Он снова смотрел на фото. Потом на меня.И, как назло — снова молчал.

И в этот момент я поняла: неважно, правда ли это.

Важно, что он ничего не говорит, кроме «это не так».А я больше не могу разбираться между тишиной и ложью.

— Когда захочешь рассказать всё — не только «что это не так», а что это было — я буду слушать.

Но пока… мне нужно дышать.И я ушла. На этот раз — не в слезах. В какой-то ледяной ясности.

16

Арсений

Я стоял перед её дверью, сжав кулак, будто это как-то поможет мне удержать дыхание ровным. В голове крутился сценарий — что скажу, в каком порядке, какие слова поставить первыми, чтобы они не звучали как оправдание.Чтобы она услышала меня, а не только обиду.Глубоко вздохнув, я нажал на звонок.

Секунда.

Две.

Шаги за дверью.

Она открыла. Без привычной улыбки, без привычного «что опять натворил?» — только взгляд.Сдержанный, усталый… и немного настороженный.Как будто я пришёл не к подруге, а в комнату с сигнализацией, и каждый мой шаг может включить тревогу. Да, похоже это будет тяжелее чем я думал.

— Привет, — выдохнул я. — Можно?

Она молча отступила, давая пройти. В квартире пахло жасминовым чаем и ванилью. И тишиной.Такой тишиной, которая громче любого крика.

— Я знаю, что ты зла, — начал я, стоя у самого входа, будто боялся наступить на границу. — И ты имеешь на это полное право.

Она уселась на край дивана, подтянув ноги под себя. Не перебивала.

Это было хуже слов — это было скорее, как отдаленное наблюдение. Она смотрела на меня, как на случайного прохожего, который когда-то знал её расписание, любимые пирожные и самую стыдную песню из плейлиста.

— Слушай, — продолжил я, подходя ближе, — я понял, что всё это… с Софьей… Это не про чувства. Это про прошлое, которое я не закрыл. Я не хотел выбирать, потому что боялся ошибиться. И в итоге — ошибся. Молчанием.

Она подняла взгляд.

— Почему ты пришёл?

— Потому что ты важна. Не просто как «подруга с детства», не как привычка. А потому что рядом с тобой я не вру сам себе. Даже когда мне страшно. А ещё потому, что мне противно от того, что ты думаешь, будто я забыл про тебя, предал.

Она посмотрела мимо меня, на полку с книгами. Где-то среди них — фото, где мы в детстве с мороженым в руках, в обнимку, не подозревая, что когда-то всё между нами станет так сложно.

— Я не знаю, Арс, — сказала она тихо. — Я устала. Ты даже представить не можешь, как я устала. Твое вранье-равносильно предательству.

— Я не предавал, — прошептал я.

— Тогда почему мне больно?

Я сел рядом. Аккуратно.Не касаясь, не требуя.

— Потому что тебе не всё равно. А мне — не всё равно вдвойне.

Она посмотрела на меня. Уже не так отстранённо. Уже ближе.Но всё ещё — как на человека, который вдруг стал другим. Не таким плохим. Просто — незнакомым.

— Я не прошу прощения. Пока. Не заслужил. Но я прошу шанса. Чтобы доказать, что выбираю не привычку, не удобство…А тебя. С твоими пируэтами, истериками, и этой чёртовой прямотой, из-за которой я постоянно теряю почву под ногами.