Тень (СИ). Страница 34

Вообще-то я к таким проявлениям агрессии отношусь спокойно-отстранённо, ну, как к радиоточке, которая что-то бормочет на кухне с шести утра до полуночи, периодически сообщая, что в Петропавловске –на-Камчатском постоянная полночь, а тут видимо спуск у трофейного пистолета слишком легкий и короткий. Во всяком случае, именно этот случайный выстрел, а не мятные конфеты облегчили понимание. Здоровяк заткнулся на полуслове, испуганно кося глазом на ямку в земле, браток молча лег на землю, а я сделал вид, что все так и задумывалось, просто я как «Профессионал», в исполнении Жана Поля Бельмондо.

Через десять минут все «плохие мальчики» были связаны строительным шнуром, условно «нейтральные» водители сидели по своим самосвалам, испуганно косясь на нас, а мы с Брагиным яростным шепотом совещались о наших дальнейших планах.

— Ты как, вообще будешь, объяснять, что гражданский человек, да и вообще, подследственный по уголовным делам оказался здесь с тобой на пару, в форме, с оружием и удостоверением? Да нас даже слушать не будут, запрут в одну камеру, потому что, разговаривать с нами, в принципе, не, о чем, а ключи от нашей камеры выбросят. Ты мне поверь, я в ИВС «чалился». А так ты один задержал целую кучу преступников, а того мордатого его телохранитель ранил…

— Зачем он его ранил? — Виктор разговаривал со мной, как с душевнобольным: — Ну, объясни мне, зачем он стрелял в своего нанимателя?

— Ты что ко мне пристал? — возмутился я: — Откуда я знал, за что «браток» стрелял в своего шефа? Я к нему в голову не заглядывал, и тебе не советую. Смотри, как они глазами зыркают, чистые психи.

— Но…

— Да я тебе три причины, не сходя с места, назову, зачем он стрелял в своего шефа… Первое — увидел, что мордатый целится в тебя из ружья, и решил помочь правоохранительным органам в твоем лице и выстрелил в работодателя.

Брагин не выдержал, заржал, как стоялый конь, пытаясь смехом выжечь скопившийся в организме адреналин.

— Ну ладно, а что я им скажу? — отсмеявшись, Виктор вытер влагу, выступившую в уголках глаз.

— Можешь сказать, что ты был один…

— Так эти все же подтвердят, что я не один был…

— Скажи, что они все пьяные были и второй им привиделся, а ты герой –одиночка, которой сам, без посторонней помощи, справился с бандой…

— Да кто мне поверит? — Виктор помотал головой: — Там один этот телохранитель, двоих, как я, раскидает и даже не запыхается…

— Хорошо. Скажи, когда на тебя напали, как черт из табакерки, появился неизвестный милиционер в маске и оказал тебе помощь…

— Да кто мне поверит?

— Все, не ной, тебе итак не поверят. — я встал: — Ты, главное, сам себя убеди что ты был один, а потом пришла помощь в моем лице или типа в маске, который помог справиться, после чего поехал помощь вызывать, а сам исчез…

Я подтолкнул к Виктору ружье мордатого, кстати, очень качественный «помповик», с модной пистолетной рукоятью, трофейный «Макаров», на котором почему-то было написано МР-71.

— Может быть…- Вите, побывавшему сегодня, на прицеле и, видимо, попрощавшемуся с жизнью, одному с шестью жуликами и двумя «нейтралами» оставаться категорически не хотелось, тогда я предложил ему ехать на моей машине, вызывать подмогу, и сразу возвращаться, пока меня не повязали здесь бывшие коллеги, или ждать меня, пока я смотаюсь до конторы колхоза, и потом обязательно вернусь, и подстрахую его, пока на горизонте не покажутся менты.

.

Глава 17

Глава семнадцатая.

Неосторожность.

Июнь 1994 года.

Здание Заводоуправления.

Кабинет генерального директора.

— Привет, Паша. — шеф кивнул на мое «Здрасте» и приглашающе махнул на стул: — Ты сейчас не слишком занят? Возьми доверенность и съезди в Левобережный отдел милиции. Оттуда звонили, они кого-то из наших работников задержали, говорят, что стройматериалы со стройки тащили. Требуют с нас срочно заявление привезти, иначе всех отпустят.

— Хорошо, Григорий Андреевич, сейчас же выезжаю. — я, как на шарнирах, подскочил с со стула, выражая полную готовность немедленно выполнить поручение шефа.

Вчера я покинул место битвы, когда увидел, осторожно переваливающий через кювет, милицейский «УАЗик», а до этого, скатавшись в правление колхоза «Океанский», и не снимая маски, вызвав подкрепление, я, как обещал, вернулся и сидел в машине напротив лежащих на земле, связанных тел, оказывая оперуполномоченному Брагину необходимую психологическую поддержку. Брагин сидел на пирамиде деревянных поддонов, обложившись, как Плюшкин, трофейным оружием, документами и ключами от «КАМАЗов», а на его лице читалась нешуточная борьба мыслей. Очевидно, парень так и не знал, какие дать объяснения по поводу случившегося.

Виктора я встретил в подвальчике мантной, недалеко от Левобережного отдела милиции. С видом человека, который выполнил чрезвычайно важную и трудную работу, оперативник пил водку, закусывая мантами в остром соусе.

— Привет. — я оглядел небольшое помещение, но никого подозрительного в зале не заметил, поэтому сел к своему приятелю за стол: — Ты как?

— Нормально. — Брагин мотнул головой и опрокинул в себя водки из граненого стакана, примерно на два пальца: — Водку будешь?

— Нет, я за рулем. — я взял на раздаче пару мантов с майонезом и присел за стол.

— Ну, как хочешь, а я еще возьму. — Брагин махнул рукой, и буфетчица принесла ему еще полстакана прозрачной жидкости.

— Тебе разве можно столько? — удивился я.

— Мне сейчас все можно. — отмахнулся Виктор, выпил водку одним глотком, занюхал рукавом и принялся за еду: — Меня считай, всю ночь мурыжили, пытали, с кем из наших я вчера был…

Брагин тихонько захихикал, видно вспомнив что-то веселое.

— Прикинь. Утром, после селектора, всех выгнали во двор, построили рядами, как на строевом смотре и из камеры привели всех этих уродов. Они ходили, ходили, потом все указали на Гусакова из следствия. Ты его не знаешь, он на тебя комплекцией и ростом похож. Только его через десять минут отпустили. Он вчера с женой в теще ездил, в деревню, в Батыйское, за сто двадцать километров. Они жене его позвонили, а она не только его алиби подтвердила, что он целый день грядки ее мамы полол, но и пообещала, если ее мужа не отпустят, лично приехать в отдел и разобраться, кто на ее благоверного бочку катит. А там баба, хоть и маленькая, но дурная и совсем без тормозов, она на прошлогоднем дне милиции, представляешь, что… Ладно, это не важно. Короче, Гусакова отпустили, а этих всех закрыли. Мордатого только в больничку увезли, ну и охранника по мелкому закрыли, потому что я сказал, что я не видел, кто в мордатого стрелял, а пистолет у охранника в руках видел. Я решил сказать, что я один там был…

И тут я вздрогнул. Я вспомнил, что я, стерев свои отпечатки пальцев на пистолете телохранителя, совсем забыл о здоровенной рулетке, что кидал в голову последнего. И если с ним будут продолжать работать, а он вспомнит о увесистой штуковине, которая прилетела ему в лоб…

— Витя, мне срочно ехать надо. Ты молодец, мы потом тебе премию выпишем или ценный приз дадим, чтобы начальство премию не забрало себе. Эти то признались?

— И куда они денутся? — Брагин стал совсем снулым и вяло ковырялся вилкой в смести из теста, фарша и кетчупа: — Водители шесть раз туда груз пригоняли, вчера был шестой. Куда груз вести, на вашу стройку или на эту дачу, им утром ваш строительный начальник говорил, он же вечером, или на следующий день, деньги им давал, по «десятке» за рейс. Трое жуликов, что каменщиками числились, они у вас на работу оформлены, как и прораб, они тоже показания дали… Естественно, как меня вязали, не сказали, а то, что этот мордатый, который, кстати, где-то в мэрии работает, на меня ружье наставлял, они пояснили, что не видели ничего, кто стрелял, в кого стрелял, кто на кого ружье наставлял, но все стоят на том, что был еще один милиционер. Так что, тебя ищут, брателло.