Это ужасное поместье. Страница 34

– Собственно говоря, – возразил Альманах, – мы тут всего две недели, но и этого хватило…

– Значит, вам до того хорошо жилось! – сказал Хаккет. – Не приходилось спать в канаве, день напролёт мокнуть под дождём и питаться варёными крысами…

– …Или драться из-за башмака, или кусать за руку громилу, отнимающего у вас последний грош, или спасаться бегством, если на вас косо посмотрела какая-нибудь знатная дама…

– Хватит! – Этта так мастерски воспроизвела тон, каким бранила её матушка, что близняшки испуганно притихли. – Мы поняли вашу мысль. И не только вам двоим приходилось в жизни туго. Любой из нас оставил за стенами поместья что-то плохое, именно поэтому мы все сюда и пришли. Может, вам и досталось сильнее, чем всем остальным, но факт остаётся фактом: придя сюда, вы потеряли одну очень важную вещь, и это… ну, то есть, если вот тут станет плохо, вы не можете… Здесь у вас нет… Ох ты, лягушкины ушки!

– По-моему, Этта пытается сказать, – пришёл на выручку Альманах, губы которого дрожали от попыток подавить улыбку, – что вы потеряли свободу. Прежде, если дела шли худо, вы всегда могли бежать. А отсюда не можете. Вот почему вы должны нам помочь. Надо разрушить чары. Вы же не хотите остаться тут в западне навсегда, правда?

Близнецы защебетали между собой на своём языке. Что именно они говорят, было непонятно, но ясно было, что они спорят.

– А зачем мы вообще с ними разговариваем? – спросила Этта у остальных, собравшихся в судомойне. – Ну, то есть хотят тут остаться – их дело. А не хотят помогать – мы их не заставим. Разве нельзя просто самим всё сделать, без них?

– Полагаю, Альманаху понадобится их помощь, – сказала доктор Митили. – Двух человек для снятия чар не хватило. А трёх, может, и хватит.

– Вы же не хотите сказать, что у вас ещё осталась надежда? – вставила мадам Ирис.

– Осталась, и не у неё одной, – отозвался Уго. – Нельзя терять надежду. А не то скоро тут будет уже не трое, а четверо, пятеро, дюжина… Может быть, и больше. Если не остановить заклятие, как мы должны были давным-давно, их судьбы будут на нашей совести.

– Кто это назначил тебя вожаком? – фыркнула леди Симона.

– Никакой я не вожак, – вздохнул он. – Я мал, но знаю, когда я прав.

– А ты с ними согласна, барышня? – спросил Этту Сайлас. – Или предпочла бы снова попытаться сбежать, как мы с Ирис тебя уговаривали, несмотря на все старания Уго. Чтобы найти кого-то, кто нас освободит.

Этта не на шутку задумалась. Бежать она уже пыталась – и вышло просто чудовищно. Но Альманах пытался разрушить чары – и тоже не обошлось без последствий. Как, по его мнению, можно это сделать иначе?

Может быть, не так важно количество человек, как то, чтобы они работали вместе?

– Я так считаю, – сказала она, – что, чем спорить, кто прав, кто виноват, лучше всем вместе попытаться разрушить чары.

– У тебя есть голова на плечах, – заметил садовник с хриплым смешком. – Я с тобой, барышня.

Остальные сторонники «бегства», самыми видными представителями которых были леди Симона и мадам Ирис, хоть и заметно расстроились, но признали своё поражение и вынуждены были согласиться, что шансы Альманаха или ещё кого-нибудь отыскать чародея исчезающее малы. Кто знает, сколько времени им удалось бы продержаться за стенами поместья. Лично Этте казалось, что до того, как её утащило обратно, она провела там всего несколько секунд.

– Что ж, – сказала мадам Ирис. – Пусть решает молодёжь, а мы уж поможем всем, чем сумеем.

– Вопрос в том: сумеем ли хоть чем-то? – сказал мистер Паркер.

– Зависит от мальчика, – сказал лорд Найджел. – Думаете, у него есть хоть какой-то план?

Единственным человеком, знавшим ответ на этот вопрос, был сам Альманах. А поскольку всё зависело от Хаккета и Илси, то он покамест не собирался ничего делать, кроме как ждать, что они решат.

Глава 34

Близнецы закончили разговор, но спор их был далёк от завершения. Вид у обоих был несчастный и недовольный. Единственное, в чём они достигли согласия, – что сказать Альманаху.

– Мы тебя не знаем, – промолвила Илси. – Откуда нам знать, правду ли ты рассказываешь или нет.

– Может, ты всё врёшь, – подхватил Хаккет. – Вдруг это какая-то проверка?

Этта с Альманахом помнили, как и сами думали ровно то же самое.

– Нет, не проверка, – ответил Альманах. – Но я понимаю, вы хотели бы сами убедиться. Попробуйте сбежать отсюда. Посмотрим, что у вас выйдет. Если удастся, вы умнее нас. Если нет – будете знать, что я говорю правду. Идите же. Хотите, потратьте на это весь день. Хоть всю неделю! Мы никуда не уйдём.

Близнецы переглянулись, гадая, а вдруг это очередная ловушка.

– Что он затеял? – спросил Этту лорд Найджел. – Если им и правда удастся сбежать, у нас тут только народу прибавится!

– Да, но много ли на то шансов? – спросила Этта, оценив тактику Альманаха по заслугам. – Он прямо совсем как моя матушка.

Альманах помнил, как Джош обращался в приюте с потенциальными нарушителями спокойствия. Там вечно затевалась какая-нибудь шалость, чтобы позлить попечительницу, и заводилы всегда пытались набрать побольше участников, чтобы влетело не им, а кому-нибудь другому. И если не удавалось никого отговорить, Джош начинал, наоборот, подначивать, но так, что чаще всего дело кончалось ничем.

Даже сейчас Джош ему помогал! А чем он, Альманах, отплатил другу? Ну ничего, авось скоро сумеет загладить свою вину.

Хаккет оказался рьяным противником всего, в чём усматривал хоть малейшее пренебрежение.

– Ну и ладно! Ну и сбегу!

– И каким образом? – поинтересовался Альманах.

– Перелезу через стену. Я хорошо лазаю, там не так уж и трудно.

Этта хотела сказать ему, что уже пыталась, но слова замерли у неё в горле.

– Удачи, – сказал Альманах.

Хаккет поднялся на ноги и, сердито топая, зашагал к лестнице, махнув сестре, чтобы шла за ним.

– Знаешь, он здорово на всё карабкается, – сообщила Илси, не зная, на что решиться.

– Всё равно лучше иди с ним. Ему понадобится помощь, когда упадёт.

Улыбаясь, Альманах проводил девочку взглядом. Но когда близнецы скрылись из виду, улыбка исчезла.

– Если Хаккет сломает ногу, никогда себе не прощу.

– Если и сломает, не твоя вина, – возразила Этта.

– Может, и так. – Альманах глубоко вздохнул, заново набираясь решимости, всё так же сжимая кулаки. – Но чтобы победить заклятие, они нам оба понадобятся.

– Ёлочки, – проговорила Этта, поощряя его продолжать. Если у него есть план, хотелось бы знать, какой именно.

– Я бы рад обсудить планы, – сказал он, – но дело в том… как нам это устроить, пока чары слушают? Ведь тогда они будут знать, что мы задумали?

Все взоры обратились к доктору Митили, которой было что на это сказать.

– Я училась в Университете Истины, а не Чудес, так что до прихода сюда мои знания о магии носили чисто теоретический характер. Некоторые учёные утверждают, будто бы волшебство перенимает толику разума своего создателя. Другими словами, у заклятия ума столько же, сколько у набросившего его чародея, но приложим этот ум только к специфическим условиям, к которым заклятие относится. Так, например, заклятие, направленное на то, чтобы родник не пересыхал, найдёт множество самых изобретательных способов доставать воду, но не сможет, к примеру, помешать отравить этот родник или отвести поток в другое русло. Вот так же и чары, с которыми мы имеем дело здесь. Они могут помешать нам рассказывать о них Альманаху и могут прятать подсказки, оставленные Вероникой и Исааком, но не могут сломать или повредить что-нибудь в доме или вокруг и не интересуются, что мы говорим о них промеж себя. Они подчиняются очень чётким и определённым правилам.

– Ладно, – протянула Этта, стараясь найти способ передать ответ Альманаху, не потревожив заклятия. – Это вот совсем как если твоя мама… то есть ваша попечительница куда-то вышла и велела твоему, гм, другу Джошу не давать тебе есть свежие шоколадные сконы. А вот про остатки яблочного пирога она Джошу ничего не приказывала. Ты можешь есть пирог, а Джош только и сможет, что на тебя орать… по крайней мере, пока попечительница не вернётся, – добавила она, основываясь более или менее на собственном опыте.