Любимая помощница инквизитора (СИ). Страница 3
Реннголд прервал этот нездоровый поток, заметив:
— Когда мы одни, можешь звать меня шефом.
— Шефом? — растерянно переспросила я.
— Я беру тебя на работу, Леа.
Глава 2. Собеседование
Илеана
Пока я переваривала услышанное, мы выехали из переулков на центральную улицу Сельгарда. Она пересекала город стрелой, упираясь в императорский дворец. Теперь его было видно со всеми башнями и шпилями.
Но мы остановились раньше. С левой стороны стоял мрачный трехэтажный дом из серого камня. Внутри я, по счастью, никогда не была, но много о нем слышала.
Главное здание Специальной Инквизиции Его Величества. Говорят, по ночам даже с улицы можно услышать крики людей, которых истязали в подвалах.
Резиденция Реннголда располагалась напротив. Солидный особняк, спрятанный за каменной стеной и рядами цветущих деревьев. Выглядел он даже мило, обычный дом зажиточного человека, если бы я не знала, чей он на самом деле.
Мы проехали через ворота к крыльцу. Здесь к нам подбежали слуги, роившиеся, как пчелы у цветка. Инквизитор спешился первым и, обхватив меня за талию, поставил на землю. Исцарапанные стопы болезненно кольнуло, и я поморщилась.
Реннголд посмотрел на мои ноги и, не спрашивая разрешения, подхватил на руки. Я ахнула.
Он понес меня вверх по ступенькам. Легко, не напрягаясь. Но я сочла нужным сказать:
— Монсеньор, я могу идти сама.
— Шеф, — поправил он меня, и на мягких губах мелькнула улыбка.
Занеся в ближайшую комнату, инквизитор усадил меня на диванчик и отошел. Стянул плащ, определив его на стул, а затем маску.
Я уставилась на мужчину во все глаза.
Великий Инквизитор всегда представлялся мне страшным и уродливым. С изрезанными шрамами лицом и жестокой ухмылкой. Я бы не удивилась, расти у него рога.
Но Реннголд оказался куда моложе, чем я думала. Не старше тридцати. А еще неожиданно красив, с четкой линией челюсти, о которую разве что не порежешься, безупречной кожей и аккуратными бровями. А темные, как бездна, глаза обрамляли неприлично длинные ресницы. Не знаю, похищал ли он девушек прямо с улицы, но многие пошли бы и добровольно.
Я не сразу поняла, что смотрю на мужчину слишком долго. Прямо таращусь, как на какое-то чудо на ярмарке.
— Простите, — пробормотала, отводя взгляд.
Инквизитор опустился на диван рядом со мной и властно скомандовал:
— Давай ноги.
Я растерянно заморгала. Что? И тут же себя отругала: он решит, что я совсем глупая!
Не дожидаясь, пока я приду в себя, мужчина схватил меня за лодыжку и, развернув, уложил раненые стопы себе на колени. Пышная юбка задралась, обнажая ноги, и меня бросило в жар.
Какой стыд! Впрочем, и возразить я бы не посмела.
Реннголд молча накрыл одну из моих стоп здоровенной ладонью. Моя ножка в ней помещалась едва ли не целиком. Вокруг его длинных пальцев образовались темные вихри.
Магия разрушения.
Я задрожала и инстинктивно потянула ногу на себя, но он удержал.
— Сиди смирно, — велел вполголоса.
И я замерла.
Мои стопы защекотало, и я почувствовала, как будто их вяжет. Кожа словно стягивалась, и боль сходила на нет.
— Не думала, что магия разрушения способна лечить, — прошептала я и прикрыла рот ладонью. Неужели я ляпнула это вслух?
— Только простые царапины, которые видно и можно отменить, — пояснил Реннголд и принялся за вторую ногу.
— Спасибо, — сказала я, когда раны затянулись.
Оставив мои ноги, инквизитор встал. А я сразу поправила юбку. От облегчения позволила себе выдохнуть. Обошлось.
— Откуда ты знаешь ферийский язык? — огорошил новым вопросом инквизитор и впился внимательным взглядом.
В животе затянулся узел.
Если я скажу правду, он меня убьет. А если солгу, то наверняка догадается или проверит и тоже убьет.
— Я родилась в Шартоне. Моя семья… — я глубоко вдохнула. — Моя семья поддерживала короля. После переворота мы были вынуждены бежать.
Я замолчала, подняв на инквизитора робкий взгляд.
— Не каждый в таком признается, — заметил он. — Я ценю честность, Леа. И смелость.
Я улыбнулась, чтобы скрыть нервозность. Я сказала лишь половину правды. А о самом жутком и вовсе умолчала.
— В твои обязанности будет входить в основном работа с письмами и документами. Я поставлю тебе стол в смежном кабинете. В приемные дни будешь встречать посетителей и иногда варить мне кофе, — продолжил инквизитор. — Но, если понадобится поехать в Шартон или куда-то еще, будешь меня сопровождать и присутствовать на переговорах. Жить предлагаю у меня. Это и безопаснее, и всегда будешь под рукой. Жалованием не обижу, но еще обговорим отдельно. Пока все понятно?
— Да, мон… шеф, — поправилась я.
Реннголд окинул меня изучающим взглядом.
— Вопросы?
— Только один. Почему я?
Ставить под сомнения решения Великого Инквизитора — чудовищная наглость. Когда он приказывал, другие исполняли. Без колебаний и возражений. И однако ж мне показалось, что мой вопрос был уместным. В конце концов, он предлагал полностью изменить мою жизнь.
Впрочем, предлагал — громко сказано. Моего согласия прибыть к нему в особняк Реннголд спросить забыл.
— Если бы я объявил отбор на должность помощника, мою приемную наводнили бы карьеристы и шпионы, — пояснил инквизитор. — Мне нужен человек, которому я могу доверять. Поэтому пришлось использовать Линдена как посредника. Но даже так я сомневался, и мне не нравились кандидаты. А ты идеальна.
То, как он это сказал, заставило меня задрожать. Но не от страха, а как-то иначе.
Тетя Маргарет вечно была мной недовольна. Говорила, что у меня «руки-крюки», и доверять мне работу — только переводить дорогостоящие материалы. Сама она работала портнихой, причем довольно ловкой. А в свободное время пекла торты на заказ. И то и другое у меня получалось одинаково плохо.
Дядя как-то предложил помочь ему в гончарной мастерской. Но и там от меня не было толка.
Так что доверяли мне лишь убирать дома, а еще разносить заказы покупателям. Последнее, правда, тоже выходило так себе.
Маргарет настаивала, чтобы я флиртовала с мужчинами ради лишней монеты, но у меня не получалось.
— Такая хорошенькая, — качала головой тетя, глядя на меня. — И такая бесполезная. Здесь тебе не Шартон, Илеана, пора бы хоть чему-нибудь научиться.
И я честно старалась, но всё выходило не то. Я была от идеала еще дальше, чем мои мечты о счастье.
— Благодарю вас, монсеньор, — я склонила голову. — Но у меня нет опыта подобной работы, и я боюсь вас подвести.
Реннголд сощурился:
— Ты сомневаешься в моем выборе?
И вдруг улыбнулся.
— Не каждая невеста, которую насильно выдают замуж, решится на побег. Твое отчаяние и храбрость говорят о тебе многое. И я скажу это один раз. Ты можешь отказаться и уйти. Прямо сейчас покинуть мой особняк. Никто не остановит.
Я молча поджала губы. Он меня проверял? Или я правда могла уйти? Но ведь Великому Инквизитору не отказывают!
— Вы не заставите меня выйти замуж за Джоссема? — спросила я, теребя край юбки.
— Но ты же этого не хочешь, — неожиданно просто заметил Реннголд.
— А как же закон? Жених заплатил за невесту выкуп.
— Как долго тебе до совершеннолетия?
— Сорок семь дней.
— Значит, тебе нужно продержаться полтора месяца, — он снова улыбнулся, и его выточенное лицо стало еще красивее.
На мгновение мне показалось, что передо мной совсем другой человек. Не облеченный властью карать и миловать. Не правая рука всемогущего императора. А просто человек. Такой же, как я.
Но нет. Мы никогда не будем равны. Переворот в Шартоне, гражданская война и превращение моей страны в колонию — всего этого не случилось бы, если б не инквизитор.
Тогда в шатре он сказал, что его помощь стоит дорого. Это проверка. Он меня не отпустит. Разумнее усыпить его бдительность, а уже потом думать о побеге. Да и сорок семь дней безопаснее провести в его тени.