"Фантастика 2025-103". Компиляция. Книги 1-17 (СИ). Страница 40

Кивнув, я перевёл разговор на более насущное:"Семён, я две недели пропустил. В академии ты меня подтянешь, в военной части помогут... Но с медицинским факультетом проблема."

Тут вмешался дедушка, его голос звучал обнадёживающе:"Не переживай. Ректор Шуппе звонила. Сказала - как оклемаешься, на выходных заходи. Её сын тебя подтянет, с внучкой домашку делать будешь."

Облегчение разлилось тёплой волной."Спасибо... Пойду посплю."

Сытый и уставший, я едва добрался до кровати. Сознание уплывало в тёплый туман, когда...

Резкий звонок разорвал тишину. Семь утра. Телефон на тумбочке вибрировал, заставляя проснуться. С трудом поднёс аппарат к уху.

"С третьим рождением," - прозвучал в трубке голос Александра Васильевича. В его тоне была непривычная напряжённость. "Одевайся и выходи. Поедем в лабораторию."

Пауза. Затем тише, но чётче:"Нам есть что обсудить."

Глава 17

Лейтенант Александр Васильевич говорил уже добрых пятнадцать минут, не давая мне вставить ни слова. Его голос, сначала ровный и методичный, постепенно набирал силу, пока не превратился в непрерывный поток упрёков. Кабинет, заставленный стопками документов и увешанный схемами боевых построений, казалось, сжимался вокруг нас, усиливая ощущение напряжённости.

— Ты вообще понимаешь, что натворил?! — рявкнул он, стукнув кулаком по столу так, что вздрогнула чашка с остывшим кофе. — Ответственный за безопасность на лабораторных — преподаватель! Ты кто такой, чтобы лезть со своим геройством?!

Он ходил по кабинету, как тигр в клетке, размахивая руками.

— Взрывы в Академии магии — это норма, а не исключение! Через день найдется уникум, который решит похвастаться своими знаниями… или проявить свою дурь!

Его глаза сверкали яростью, но где-то в глубине читалась усталость — усталость от глупости курсантов, от бумажной волокиты, от постоянного риска.

— "Не разбив яиц, не сделать яичницы"! — процитировал он язвительно. — Парочка взрывов — и потом студенты соблюдают технику безопасности, как монахи — Великий пост!

Я молчал, стиснув зубы. Каждый его довод вбивался в сознание, как гвоздь.

— Ты пропал на две недели! За это время собрали полный состав — все 33 члена группы! Ты обязан тренироваться, а не отлынивать! После подписания контракта твой долг — интересы государства и проекта "Витязи"!

Его голос сорвался на хрип. Наконец, горло пересохло, и он схватил чашку с кофе, залпом осушив ее.

Мой шанс.

— Александр Васильевич, — резко начал я, перебивая его передышку. — Марина перед активацией артефакта сказала: "Всё ради мира".

Лейтенант нахмурился, поставив чашку со стуком.

— И что? Пацифистка — это норма среди гражданских.

— Да выслушайте же меня! — вскипел я. — Я ночь не спал… Тот террорист, что взорвал себя, кричал то же самое: "Террор ради мира"! И там, и здесь — взрыв. И там, и здесь — студент. Как вы не видите связи?!

Лейтенант замер. Его взгляд потерял ярость, став рассеянным, задумчивым.

— …Может быть, — тихо произнес он.

Потом взял телефон, набрал номер.

— Давай позвоним майору.

Разговор повторился, но теперь на громкой связи, под пристальным взглядом лейтенанта. Майор, тот самый, что опрашивал меня перед поступлением, выслушал и сухо ответил:

— Записал. Передам следователям.

Но даже после этого лейтенант не сдавался.

— И всё равно… Теперь я понимаю твой поступок. Но это безответственно.

Я кивнул, притворно соглашаясь:

— Исправлюсь.

Но в глубине души я знал - если подобная ситуация повторится, я поступлю точно так же. Иногда цена ответственности измеряется не только соблюдением устава, но и человеческими жизнями.

Лейтенант откинулся в кресле, и старый кожаный чехол скрипнул под его весом. Он провел ладонью по лицу, смахивая усталость, и тяжело вздохнул: "Надеюсь, мы эту тему закрыли и повторять больше не придется". Его голос звучал хрипло — видимо, предыдущая тирада далась ему нелегко.

"Готовься — в понедельник мы все уезжаем на месяц на полевые тренировки", — продолжил он, доставая из ящика потрепанную папку с грифом "Совершенно секретно". — "Месяц интенсивного курса по выживанию и отработке боевой работы в полевых условиях. Никаких поблажек".

Я невольно сжал кулаки, чувствуя, как планы рушатся один за другим. "Как... месяц?" — голос мой предательски дрогнул. — "У меня же лабораторные, курсовая по прикладной магии, а в следующую среду должен был быть допуск к архивным материалам..."

Лейтенант постучал костяшками пальцев по папке, и сухой звук эхом разнесся по кабинету. "Увы, контракт есть контракт, — его глаза стали холодными, как сталь. — Ты теперь себе не принадлежишь. Это не детский сад, курсант".

Я перевел взгляд на стену, где висел пожелтевший плакат "Родина-мать зовет!", и осторожно спросил: "А по этому контракту мне вообще зарплата положена? Или мы здесь за идею работаем?"

Уголок рта лейтенанта дрогнул в подобии улыбки. "Как рядовому составу — положена. Плюс сорок процентов за испытательскую деятельность. Плюс двадцать пять — за гриф секретности". Он достал из папки бланк и бросил его передо мной. "Но все нюансы тебе разъяснит капитан Ветров. Его кабинет... — лейтенант задумался, — в конце коридора, где табличка "Склад №3". Да, именно там".

Я в отчаянии провел рукой по волосам. "Но вы понимаете, что это полностью рушит все мои планы? Мне нужно подготовить проект боевого робота, к ноябрю! А в феврале межвузовский конкурс — когда мне к нему готовиться? Вся команда моего кружка уезжает вместе со мной!"

Лейтенант резко встал, и его тень накрыла меня целиком. "Хватит!" — он ударил кулаком по столу, и термос подпрыгнул. — "Ты вообще понимаешь, куда мы едем? Даже я знаю только одно — будут консультанты. Кто они, откуда — одна сплошная секретность!" Он тяжело дышал, и в глазах читалось странное сочетание злости и.. страха?

"Слушай сюда, — он опустил голос до опасного шепота. — Предупреди родных, что едешь на полевые учения. Связи не будет. Совсем. Телефоны сдаем перед выездом". Его пальцы нервно барабанили по столу. "Все, свободен. И да... — он кивнул в сторону коридора, — Ветров ждет. Не задерживайся".

Когда я вышел, в коридоре было пусто и тихо. Яркий свет потолочных ламп слепил глаза. На стене висела карта полигона с кучей пометок красным маркером, но название было аккуратно замазано черной краской. Я медленно пошел к выходу, к той самой табличке "Склад", чувствуя, как тревога сжимает горло. Что-то в этом внезапном приказе было... неправильным. Слишком много секретности. Слишком много страха в глазах у обычно спокойного лейтенанта.

Кабинет капитана Ветрова поразил меня с первых секунд. За скромной табличкой "Склад №3" скрывалось настоящее интендантское царство. Пахло свежей типографской краской от бесконечных формуляров и старыми кожаными переплетами от учетных книг, аккуратно расставленных на полках.

Сам Евгений Борисович сидел за массивным дубовым столом, заваленным бумагами. Его повседневный мундир был безупречно отглажен, но не мог скрыть дорогих аксессуаров: золотые запонки с гербом империи, перстень с темным камнем, и те самые швейцарские часы, блеск которых слепил глаза. На стене за его спиной в золоченой рамке висел портрет императора, а на противоположной стене — рекламный постер тех самых часов: "Chronos Imperial — для мужчин, определяющих время".

— Почему вы не принесли реквизиты банковского счета? — его голос звучал как скрип несмазанных дверных петель. — Что вы за несознательный молодой человек? — Капитан щелкнул золотой ручкой, и этот звук почему-то заставил меня напрячься.

Я молча наблюдал на массивный золотой бюста императора, стоявшего на углу стола. Драгоценные камни в его основании вспыхивали кровавыми бликами.